Lomion (Twilight_Face) - Фамильяр

- Гарри, - обращается ко мне Дамблдор, - ты должен понимать, что профессор Снейп занимается с тобой в свое личное время, ты должен быть благодарен и проявлять большую заинтересованность. Не разочаровывай меня, прошу тебя.

Я опускаю голову, не в силах контролировать румянец на своих щеках, и сдавленно выговариваю:

- Я прошу прощения, профессор Дамблдор. Такого больше не повториться. Я буду более ответственным.

Директор вполне ожидаемо принимает мое смущение за раскаяние, и вновь обращается с Снейпу.

- Северус, прошу тебя, будь немного снисходительнее к Гарри.

- Не могу гарантировать, Альбус. Впрочем, при должном уровне послушания обещаю быть объективным в оценках. Благодарю за визит, Альбус. Мистер Поттер, не стойте столбом, Мерлина ради! Или Вас не учили прощаться?

- До свидания, профессор Дамблдор, - проговариваю я.

- До свидания, Гарри, Северус…

- До свидания, директор.

Когда пламя в камине гаснет, я, наконец-таки, даю волю своим чувствам и заливаюсь смехом, опускаясь в кресло. Северус занимает место на диване и кривится, глядя на меня.

- Ты великолепен, Северус, - выговариваю я, утирая выступившие от смеха слезы, - просто неподражаем!

Он хмыкает, но потом улыбается.

- Теперь мы знаем все, что нам нужно. Директор определенно не в курсе истинного содержания книги. Его можешь прочесть только ты. Скаммандер, очевидно, понимал, что за книгу держит в руках. Поэтому решил обезопасить фолиант, еще более сузив круг возможных читателей, ограничив его гриффиндорцами. В прочем, это умно. Как ни странно, по-настоящему темных волшебников твой факультет не выпускал, - рассуждает Северус.

Вот после этой его выкладки и начался наш спор. Который длится к настоящему моменту вот уже третий час.

- Мне надо призвать проводника, Северус, как ты не понимаешь? - устав говорить на повышенных тонах, тихо произношу я. - Я смогу, у меня получится, я уверен.

- Гарри, исходя из того, что ты мне сказал, фамильяр может тебя уничтожить, может сделать рабом, ты это осознаешь? Для примера, мне неизвестно ни одного волшебника, кто бы обзавелся фамильяром раньше, чем в зрелом возрасте! - приводит аргумент Северус. - Ты не имеешь права рисковать собой. И не только потому, что есть пророчество, Поттер, а потому, что есть люди, которым ты не безразличен!

- Северус…

- Нет, Поттер, - перебивает он, - теперь ты будешь слушать! Мне безразлично, что будет с магическим миром, понимаешь? Безразлично, что будет с неизвестными мне чужими людьми! Мне важен только ты, как ты этого не поймешь? Я слишком долго не разрешал себе что-то к тебе чувствовать, слишком долго скрывал от самого себя, насколько ты важен и нужен мне. Я не позволю тебе положить себя на алтарь этой войны, слышишь?! Если директору и магическому миру нужен герой, пусть ищут его где-нибудь еще! Потому что тебя я им не отдам!!!

Он ходит по гостиной, рассекая воздух размашистыми шагами. А я смотрю на него и не верю своим глазам. И ушам тоже не верю, потому что он говорит то, чего я никогда не ожидал услышать.

- Сев… - произношу я, вставая из своего кресла, и подхожу к нему, - Сев, посмотри на меня…

Он оборачивается и смотрит мне прямо в глаза. Во взгляде решимость и воинственность. Я понимаю его чувства.

- Сев, как ты думаешь, что я чувствовал, когда ты ушел на вызов к Темному Лорду? - спрашиваю я. - Ты думаешь, я не переживал и не боялся за тебя? Ты думаешь, мне легко каждую секунду ждать, что он снова вызовет тебя? А потом мучиться неизвестностью, пытаясь отогнать от себя мысль, что, возможно, тебя уже нет в живых? Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, - и вот в этот момент он пытается меня перебить, но я прикасаюсь пальцем к его губам, призывая к тишине. - Не спорь, я понимаю. Именно поэтому я должен сделать то, о чем говорю, Сев. Потому что это единственный способ прекратить войну и быть вместе. Ты должен это понимать.

Мы молча смотрим друг другу в глаза.

- Когда ты так вырос, Гарри? - произносит Снейп.

- Это твое влияние, - отвечаю я.

- Хорошо, - произносит он, - только я буду знать все от начала до конца, и ты обещаешь мне слушаться меня беспрекословно.

- Ты же знаешь, что именно этого я не могу обещать, - говорю я. - Помоги мне уложить его самозваное лордство в могилу побыстрее, и никому из нас больше не придется переживать.

- Гарри… я… - начинает он.

- Я знаю, - отвечаю я. Со стороны может показаться, что я просто бесцеремонно его прервал на полуслове, а на самом деле я и правда понял, что он хочет сказать. Просто этому еще не время быть озвученным.

Я больше не могу противиться желанию поцеловать его, поэтому прикасаюсь к его губам своими.

Я хочу вложить в этот поцелуй все свои чувства, все свои переживания, хочу показать, что не только я важен для него, но и он для меня. В этом поцелуе нет агрессии, нет доминирования. Это не тот страстный поцелуй, которым одаривают друг друга люди, стремящиеся быстрее добраться до постели, совсем нет. Этот поцелуй - откровение, поцелуй - клятва.

Я бы мог сказать много слов, но все они были бы куцыми, их звучание - диссонансным, а составленные из этих неправильных слов фразы - корявыми. Потому что ни одно слово в мире не может быть так красноречиво, как касание губ любимого человека…

И я не хочу задумываться над тем, что сейчас впервые я назвал Северуса любимым.

Глава 24. Обычный день

Я сижу в библиотеке и читаю вслух книгу Мерлина. Рядом сидит Северус и внимательно смотрит на волшебное перо, записывающее за мной все слово в слово.

Мы приняли решение, вернуть книгу директору, чтобы не вызывать подозрений. Хотя, я уверен, директор обязательно догадается, что мы что-то замышляем.

Чем дальше я читаю, тем больше мне кажется, что с предстоящей задачей я не справлюсь. Слишком многое может пойти не так. Вот взять, хотя бы, выбор места, для вызова фамильяра. Мерлин пишет, что все стихии должны быть «доступны». Место должно быть открытым, но защищенным, потому что вызов фамильяра не пройдет незамеченным для других волшебников. Где найти такое место? Этот домик - как раз подходит, но здесь возникает другая проблема… само время вызова под вопросом.

Я вчера спорил со Снейпом о том, что вызвать проводника нужно как можно быстрее, но если верить книге (а мы не можем ей не верить!), границы Небытия истончаются всего дважды в году. Во время древних кельтских праздников Бельтейн и Самхэйн. То есть, неделю на рубеже апреля-мая и октября-ноября. Важна не только дата, важен еще час вызова. Это должен быть обязательно рассвет и закат.

Причем, из того, что я понял, по большому счету, вызывать проводника можно в любое время года и абсолютно все равно в каком часу. Мерлин постоянно упоминает, что соблюдение указанных выше условий - дело добровольное, но еще он говорит о том, что только при надлежащих условиях проводник будет «легендарным».