Николай Чугунов - Зимние каникулы

Лара ответила понимающе-опасливым взглядом и, встав, решительно застегнула на поясе сумку со снадобьями.

Дверей в башне было мало — местное население в основном обходилось системой коридоров, хитро сбегавшихся и разбегавшихся в достаточно произвольных точках. К счастью, девушки достаточно быстро нашли главную лестницу, прямо рядом с которой находилась главная дверь и караулка с плотно занавешенными окнами. Сквозь окна караулки пробивался неверный свет, и доносилась невнятная ругань стражников, эмоционально обсуждающих правила размещения страждущих вокруг жаровни.

Алрин довольно ухмыльнулась.

— Если так пойдет и дальше, окажется, что местное тепличное население больше предпочитает сидеть по углам, чем патрулировать коридоры. — Лара согласно кивнула и бесшумно наложила на дверь запирающее заклинание.

— Пусть сидят в тепле, — заботливо проворковала она, мрачно ухмыльнувшись.

Взгляд вниз убедил подруг, что им пока не хочется соваться в подвал, и лучше бы для начала пойти наверх, что и было сделано. Непосредственно над тюрьмой располагалась пара жилых уровней, в которые травницы не рискнули сунуться, и ограничились простым запечатыванием дверей. Наконец, почти на самом верху их ждала удача. У богато украшенной двери, ведущей на этаж, неуклюже возились две девушки, пытаясь удержать на скользких ступеньках тяжелую жаровню, доверху наполненную свежими углями. Наконец, жаровня замерла в положении неустойчивого равновесия и одна из девушек постучала в дверь. Изнутри что-то недовольно сказали, и дверь щелкнула, открывшись.

Лара поняла, что им все еще везет, и два пульсара развернулись сияющими сетями, намертво спеленав несчастных. Алрин взлетела по лестнице и удержала готовую рухнуть жаровню. Лара ринулась следом, распахнув дверь.

Мятежный магистр сидел в потертом, но на вид очень удобном глубоком кожаном кресле и листал какой-то фолиант. Не глядя на девушек, он махнул рукой, показывая, куда нужно установить жаровню и вновь погрузился в изучение книги. Алрин с Ларой втащили жаровню в комнату, после чего Лара пошла к двери, намереваясь как бы ее закрыть, а Алрин как можно тише подошла к креслу со стороны спинки и, перехватив меч поудобнее, с размаху ударила клинком плашмя по лысой голове, торчавшей из-за спинки, желая только двух вещей — не промазать и не убить. Последнее в свете гостеприимности хозяев было весьма вероятным. Непосредственно перед ударом магистр почувствовал неладное и начал приподниматься, что оказалось только на руку нападавшим — мощный удар вогнал старичка в кресло, как молот вгоняет гвоздь в гнилое бревно. Глаза магистра страдальчески закатились, и он потерял сознание.

Тем временем Лара затащила внутрь спеленатых девушек и вновь заперла дверь.

Вместе подруги изъяли поверженного противника из кресла и перенесли на кровать с балдахином, благо ростом и весом тот был невелик. Там его тщательно привязали припасенной веревкой, распяв наподобие морской звезды и сунув в рот кляп, чтоб не отвлекал. После чего, поежившись от осознания того, что могло бы быть, если бы магистр успел отреагировать на вторжение, и, сунув окоченевшие и ходившие ходуном руки под плащ, подруги осмотрели завоеванную комнату.

Комната беглого мага поражала своей роскошью. Вероятно, тут было собраны все предметы роскоши, которые только можно было унести при бегстве и добыть при ограблении города гномов. Было заметно, что для блага человечества его благодетель не экономил на мелочах. Вероятно, комнату можно было бы даже назвать красивой, если б девушки имели хоть какое-либо желание обсуждать вопросы эстетики и дизайна в таком месте.

Лара вопросительно кивнула на рабочий стол престарелого борца, Алрин ответила тем же и решительно направилась к книжному шкафу. Внутри этих предметов оказалось немало интересного, в частности, несколько интересных рукописей, которые, как слышала Алрин, считались безнадежно утраченными, и много другого. Оглядевшись, Алрин увидела под столом пустой мешок с лямками и начала деловито паковать туда понравившуюся литературу, стараясь не думать об обратной дороге. Лара, с уважением взглянув на подругу, занялась тем же.

Внезапно Лара вскрикнула и подбежала к Алрин. По титульному листу фолианта ползла короткая строчка: «Генератор. Использование феномена Ведьминого Круга для создания очагов экстремального плодородия». Краткое пролистывание рукописи показало, что ее автор предлагал повышать плодородие земель магическим образом, используя для этого силу, выделяемую Ведьминым Кругом в процессе принесения жертвы. Стало понятным, что это за «установка» и почему ее владелец так страстно хочет поработить вампиров — для него они были как конкурентами в использовании исправных Ведьминых Кругов, так и идеальными жертвами, что неопровержимо доказывали приведенные в работе диаграммы. Также стало понятно, почему никто не засек творимого травницами колдовства — активированный Ведьмин Круг давал сильнейшие помехи. Ларе стало дурно, и она гадливо отшвырнула книгу. Та с шуршанием пронеслась по полу и, вероятно, врезалась в какой-то рычажок, вынудивший стоявшую до того недвижимо каменную плиту повернуться на петлях, открыв скрытый проход. Алрин грустно ухмыльнулась.

— Да, как же — магистр, и без тайника. Лер, останься здесь, книжки допакуй и за магистром понаблюдай, чтоб не выкинул чего, а я быстро разведаю. — Лара кивнула, и, нехорошо посмотрев на еще не пришедшего в сознание магистра, продолжила паковать те находки, которые казались ей наиболее интересными.

Скрытый проход оказался персональной тюрьмой беглого изобретателя. В ней было всего пара камер, одна из которых была совершенно чиста — вероятно, ее по назначению не использовали с момента постройки башни. Зато во второй лежало какое-то слабо шевелившееся тело, прикрытое обрывками робы. На глазах у Алрин оно пошевелилось, встало на четвереньки и начало лакать из миски что-то, сильно напоминавшее по запаху маковый отвар. Алрин стало противно. Больше ничего в тюрьме интересного не было, и Алрин поспешила удалиться, стараясь не обращать внимания на царившую там вонь.

Лара уже закончила паковать мешки, которые уже напоминали откормленных поросят, и сидела в достопамятном кресле, развернув его так, чтобы видеть и спеленатых девушек, и привязанного к постели магистра, уже очнувшегося и злобно зыркавшего на незваную гостью. Кляп по рту пленника интенсивно шевелился — видимо, ему сильно хотелось поговорить.

Алрин коротко кивнула Ларе, показав, что не нашла ничего интересного, и, вытащив меч, присела на постель рядом с магом. Вытащив кляп, она ласково спросила у старика: