Николай Чугунов - Зимние каникулы

— Наваристый супчик будет, — довольно хмыкнула Алрин.

— Чур, ты картошку чистишь, — мгновенно вмешалась подруга. — А гномики-то, видать, хорошо подзаработали по дороге в Стармин.

— Точно, — ответила травница и внезапно показала в конец улицы.

В конце улицы стоял настоящий обоз. Все возы были плотно укутаны парусиной, за исключением первого, у которого царила веселая суета, возглавляемая уже знакомым девушкам караванщиком. При виде старых знакомых он довольно осклабился и жестом подозвал подруг поближе.

— Тю, негусто закупились, — свистнул гном, оглядев покупки.

— Так кое-кто раньше успел же, — так же иронично ответила Алрин.

— Да было б чего брать, — хмыкнул гном, после чего, сунув руку под полог, выдернул оттуда пару уже ощипанных, но пока не выпотрошенных кур. — Нате.

Лара сунула подарок в рюкзак и улыбнулась:

— Много на пари заработали?

— Порядком, — важно ответил гном, оглаживая бороду, и закричал вдруг в сторону грузчиков: — эй, одну сетку сюда давай!

К ногам караванщика шлепнулась полупудовая сетка с отборной картошкой. Травницы удивленно воззрились на нее — на хвостике сетки болталась четко различимая бирка, показывающая на то, что до недавних пор эта картошка обреталась в недрах Королевского Резерва. Купить, а, равно как и украсть такие продукты было нереально, а то, что продукты из Резерва были выданы, или, скорее всего, проданы каким-то гномам, было действительно почти невероятно.

— Спасибо за все, — внезапно улыбнулся гном. — Мы вас никогда не забудем.

— И вам спасибо, — улыбнулись травницы.

На огне задумчиво булькал куриный бульон — в него, скрепя сердце, все-таки покрошили мерзлую картошку, чтоб не испортилась окончательно. Травницы же расслабленно сидели за столом, потягивая свежезаваренный чай, и смотрели на пламя в камине.

— Как показала эта неделька, наш покой зависит только от нас самих, — внезапно сказала Алрин.

— То есть? — непонимающе спросила Лара.

— Ну, смотри, вот приехали в Стармин. Казалось бы, все, дело сделано. Так нет — тут и отчеты, и эта легендарная вечеринка, и эти зелья варили, как сумасшедшие. Так что, подруга, веселье нас везде найдет, — заключила Алрин и сделала большой глоток.

— Точно, — подтвердила Лара и принюхалась к котелку. — Готовь тарелки. Готово, по-моему.

Лара уже засыпала, когда внезапно послышался голос Алрин.

— А насчет сбруи я была права, она нам точно пригодится — вспомни наши гадания.

Травница не ответила, ограничившись тем, что запустила в источник раздражающего шума своей подушкой. Вскоре подушка прилетела обратно на второй ярус, и тогда Лара соизволила ответить:

— Вот почему я никогда не любила походы. Идешь поразвлечься, а что получается — сама видишь.

— Точно, — уже сонным голосом подтвердила Алрин, — аналогичная гхырня. Ладно, спокойной ночи, завтра на работу.

— Спокошки, — раздалось в ответ и вскоре все стихло.

Спят травницы, спит Стармин. Все тихо и спокойно. Но наступит утро, и травницы снова пойдут на свою скромную, но чрезвычайно нужную работу.

Девушки спят. Они заслужили отдых, и снятся им пшеничные поля с небесными пятнами васильков под ласковым летним небом, снятся им тенистые дубравы над алмазной чистоты ручьями, снятся им веселые ярмарки с диковинными развлечениями, много чего снится, о чем лучше и не говорить, ибо это — тсс — тайна!

Но никогда не приснятся им прозрачные волки, кровавые поля маков, сумасшедший шепоток безумного магистра и возмущенное лицо мертвого Гейдра. Они не просили права на подвиг, и вполне достаточно того, что они до конца использовали данный им шанс. Благодарное человечество не усыплет их цветами и не воздвигнет им памятник на каждой площади, но им этого и не надо. Они получили долгожданный покой, и никто не вправе отнять его.

Но долго ли продлится эта идиллия? Кто скажет наверняка, где наши травницы окажутся завтра или через неделю? Не покажется ли им тесной их теперешняя жизнь, и не захотят ли они снова приподняться в стременах и посмотреть в синеющую даль горящими от предвкушения приключений глазами? Время покажет. А пока — девушки спят.