Pax Blank - В Шторме

Борясь за дыхание, Люк отдаленно слышал его слова, мутные от интенсивной, изнурительной боли, поразившей все чувства - требующие, чтобы он только закрыл глаза и упал в желанное забвение.

Тяжелый, скрипучий звук открывающихся дверей прошел к нему вибрацией по холодному полу, заставляя ощутить новую вспышку перекрывающей дыхание боли.

На мгновение Палпатин протянул к нему руку, касаясь щеки и задевая ногтями саднящую кожу:

- Однажды ты будешь благодарить меня за это.

Краем глаза Люк различил туманный образ вошедшей Мары Джейд, которая склонилась в почтительном поклоне перед Императором. Тот встал, закрывая обзор Люка тяжелыми складками кроваво-красного плаща.

- Введи ему наркотик, - просто произнес Палпатин, направляясь к выходу. Потянувшийся позади алый плащ зашелестел по полу.

Мара подошла ближе и присела, попав в поле зрения Люка; в зеленых глазах на миг отразилось… что? В тот момент его истощенный болью мозг не мог ничего расшифровать. Она обернулась, чтобы взглянуть на Императора, но тот уже был в дверях, походя в глазах Люка лишь на пятно.

Люк почувствовал, как Мара взяла его сломанную руку, отводя ее в сторону; от резкого скачка боли в глазах потемнело, все тело, от лодыжки и до запястья, вспарывало ножом, снова и снова, а у него не было сил даже закричать.

Мара положила его податливую голову так, чтобы он не задохнулся, открыла маленький чемоданчик и наполнила инъектор. Всякая мысль о сопротивлении давно растаяла в темноте, когда Люк почувствовал острый, но едва ощутимый на фоне его ран, укол. Мышцы расслабились в тяжелом подчинении действию наркотика, и последнее, что запечатлелось в его памяти, были ее лицо со странно сосредоточенными на нем глазами и нерешительно протягивающаяся к нему рука…

Затем тьма окутала его, оставляя только шум собственного рваного дыхания в потрясенном сознании.

.

Палпатин шел, не оглядываясь, довольный результатом этого столкновения - тем, что он в очередной раз смог установить свое господство над джедаем, тем, что еще немного смог подтолкнуть того ближе к необходимому краю. Правда, он не смог получить название места, где скрывался Йода, но эта проблема была такой же мелкой, как и сам мастер джедай – приносящей лишь чуть больше, чем незначительное раздражение.

Более того, это играло на руку Палпатину в контексте иллюстрации последствий от принятого мальчишкой решения - позволяя дать тому понять, на что будет похожа его жизнь с этого времени, когда он сделал выбор в пользу безрассудного и упрямого пути.

Все имело цену, и с этого времени Скайуокер хорошо изучит это. Любой отказ, любое сопротивление будут встречены абсолютной и непреклонной силой.

Узнал Палпатин потайное место Йоды или нет, было несущественно. Ну… возможно, не совсем так. Возможно…

Палпатин улыбнулся. Да, финальное наказание за этот вызов осуществится через некоторое время – и тем более ценно оно будет…

Когда он обратит мальчишку к Тьме, когда он полностью будет управлять своим новым ситхом, тот скажет ему сам - Сила прошептала об этом. И первая задача, которую он поручит своему новому ситху, будет состоять в том, чтобы возвратиться в укрытие Йоды и уничтожить его.

Да. Мальчишка уже обладал мощью справиться с надоедливым мастером джедаем - он нуждался только в убеждении. И Палпатин обеспечит это. Его желание и его слово - закон.

Он засмеялся в радостном предвкушении.

Глава 15

Вейдер прекрасно осознавал, что Джейд, «рука» Императора, неотрывно смотрит на него сощуренным взглядом, пока они оба ожидали приема в вестибюле огромных апартаментов Палпатина в Южной Башне. Он вернулся на Имперский Центр только несколько часов назад и понимал, что Мастер найдет ему любую другую задачу, лишь бы вновь отослать его, подальше отсюда. Император не желал присутствия Вейдера пока имел дело с его сыном. Не хотел осложнений.

И Вейдер собирался с большой охотой согласиться на это - находиться здесь сейчас было… неудобно. Если бы только мальчик уступил.

Вейдер знал своего Мастера - знал, к чему тот стремится. И знал, что он будет делать, чтобы добиться своего.

.

Мара кипела, наблюдая за этим неповоротливым скотом, безразлично застывшим на месте, не обращающим внимания на ее презрительный взгляд.

Как он мог находиться здесь сейчас? Как мог стоять так спокойно и равнодушно, зная, что происходит с его сыном?

Когда ее позвали вниз - на тюремный уровень – спустя несколько часов после истечения срока договора, держащего Скайуокера здесь в неловком перемирии, Мара знала, что столкнется с последствиями гнева Палпатина, видя в каком бешенстве тот пребывал. Знала, что вся его ярость будет направлена на Скайуокера.

И не потому, что он бросил вызов Палпатину - а потому, что так легко преуспел.

Но Мара не была готова к его ранам. Должна была быть готова - зная своего Мастера. Но состояние Люка вызвало в ней совершенно непредсказуемую реакцию, которой все тяжелее и тяжелее получалось пренебрегать.

Мара не просто могла это так оставить, не могла промолчать.

- Вы навестите своего сына, милорд?

- Нет, - ответил тот, не глядя на нее.

- Как удобно, - пробормотала она презрительно.

Вейдер развернулся к ней - застигнув врасплох силой своей злости:

- Ты ничего не знаешь об этом!

Несмотря на шок, Мара не испугалась, ее положение обеспечивало защитой даже от Вейдера, и, как бы там ни было, она не собиралась вступать с ним в честное противостояние, в котором не могла бы одержать верх. Нет, она никогда не сражалась по правилам. Ни в физической борьбе, ни в словесной.

- Я знаю Императора, и знаю, что он сделает. Так же, как и вы.

Но и Вейдер безусловно был готов следовать ее примеру:

- И почему это волнует тебя?

Не зная, как резонно ответить, Мара надолго замолчала. Чуть подождав, Вейдер отвернулся; в его интересах было закончить разговор.

В интересах Мары было его продолжить.

- В любом случае я сомневаюсь, что он узнал бы вас сейчас.

О, это был сокрушительный удар. Она удовлетворенно наблюдала, как он напрягся, услышав ее небрежно язвительные слова.

В течение долгих секунд Вейдер смотрел на нее; но как раз, когда она думала, что он может действительно проявить какую-то каплю человеческого сострадания к сыну, тот вновь отвернулся, произнося слова каменным голосом:

- Если бы он сделал, как я сказал ему, я бы смог защитить его. Я привел бы его сюда как ситха, обладающего мощью устоять перед любым врагом.

Весь ее гнев и расстройство вспыхнули при этом безучастном отказе:

- Для вас! Чтобы удалить последнее препятствие к вашему приходу к власти. Единственное препятствие, на которое нет ни сил, ни решимости убрать самому.