Дмитрий Щербинин - Буря

— Возьмите! Возьмите меня с собою! — все рыдал Альфонсо; и, когда старший из гонцов, подошел к нему, чтобы разобраться, в чем дело, так он схватил его за руку, и, стоя на коленях, все выкрикивал. — Только не оставляйте! Молю… Все отдам — только возьмите меня с собою!

Гонец оглядывал толпу, ожидая, что кто-нибудь из этого люда объяснит ему, кто это. Тогда кто-то из мужчин, кто посмелее, выкрикнул: «Колдун это наш!»; тут же его крик подхватила какая-то женщина: «Это он бурю устроил!»; а дальше уже беспрерывно: «Спросите, зачем он это устроил?!.. Заберите его!.. Да-да — он в вам на войне больше пользы принесет!..»

Вообще же, ежели утром толпа эта была еще радостна, и множество радужных улыбок сияло со всех сторон, то теперь все омрачилось, а многие женщины, осознав, наконец, что означают принесенные гонцом, начинали плакать — хватали за руки своих мужей, молили, чтоб остались они дома; но больше всего горевали солдатские жены, мужья которых волей неволей должны были отправиться на войну — ведь таков был их долг перед государем Нуменора, коему другом был Гил-Гэлад. Они искали выхода мрачному своему настроению, и вот теперь посыпались упреки в Альфонсо — раз сказавши, его уже в открытую обвиняли в колдовстве, в этой буре, которая унесла, между прочим, несколько жизней, и почти полностью разрушила с дюжину домов.

— Это правда, что про тебя говорят? Ты действительно колдун! — спрашивал гонец, приподняв голову Альфонсо и пристально в его глаза вглядываясь.

— Нет, нет — про колдовство мне ничего не известно. Но я молю вас: возьмите меня с собою!

В толпе услышали его ответ, и тут рокот покатился: «Обманывает!.. Он и три его брата — они пошли в пещеру к этому старику, и тогда то и началась буря!». Гонцы, среди которых, кстати, было и двое эльфов Гил-Гэлада были весьма этими словами заинтересованы: пусть большая часть здесь выдумка, но за всякой выдумкой кроется зернышко правды; и они сразу поняли, что действительно есть какой-то старик, действительно обладающий колдовской силой, и в одиночестве среди этих утесов живущий. Эти земли считались владениями Нуменора, а потому, всяческие колдуны должны были, по крайней мере доложить о своем существовании; ведь неизвестно чего можно ожидать о такого отшельника.

— Быть может, колдовская буря — дело этого таинственного старца. — предположил один из гонцов, и вскоре было решено, что, прежде чем двигаться к тракту, ведущему к месту сбора войск — отряд этой крепости заедет и в тайное жилище.

Услышав это, Альфонсо громко выкрикнул:

— А меня возьмете?

— Да — ты покажешь нам дорогу.

— А с войском то меня возьмете?

— Ну, судя по всему — воин из тебя великий, но, сначала надо выяснить, что за сердце у тебя.

Альфонсо этого было достаточно — он вскричал радостно, он вскочил на ноги, он принялся целовать всех, кого попало, однако, в глазах его по-прежнему был мрак; по-прежнему сжимала голову сильная боль — а еще большая боль была на сердце, и он чувствовал, что надо что-то изменить, пока еще не поздно — но он не знал, что именно; и не мог на этом сосредоточится.

Потом он стал проваливаться в забытье, его подхватили чьи-то руки — перед тем, как погрузиться в мрак, он увидел образ матери: она стояла на песчаном морском брегу, который ласкали лазурные волны, пели свою тихую, древнюю песнь, спокойно двигался теплый ветерок, а по щекам ее одна за другой катились слезы, и были они подобны маленьким светилам, губы тихо-тихо шевелились, и шепот такой же тихий и глубокий, как пение моря, слетал с них:

— Приди к Кэрдану — только покажись ему, и он все поймет; он отвезет тебя в Валинор, и владыки его примут тебя. Только там, в Валиноре, твое спасение, любимый мой сын. Молю — приди к Кэрдану-корабелу… Только помощь владык запада поможет тебе; ведь, я вижу, над твоею головою, и над головами твоих братьев, такая мгла сгущается… В Валинор… В Валинор…

Видение заполнилось мрачными стягами, поблекло, удалилось, и наступили мрак и тишина… нет — не совершенная тишина, — далеко в глубинах мрака, кто-то отчаянно, с надрывом выл.

Все эти три дня Вэллиат, Вэллос и Вэлломир провели в доме у Гэллиоса. Оказывается, пещеры эти таили в себе столько интересного, что каждый из братьев настолько увлекся всякими делами (каждый по своему вкусу), что и не заметили они, как эти дни пролетели, и даже ни разу не упомянули про возвращение. Впрочем, про Альфонсо они вспоминали, и на это Гэллиос ответил им, что принес ему весть снегирь: Альфонсо здоров, и заботами Нэдии поправляется у себя дома.

— Заботами Нэдии! — с усмешкою воскликнул Вэллос и расхохотался. — …Уж она то его излечит! Да их найдут мертвыми, вцепившимися друг в другу в глотки!..

— Как только он сможет ходить, так и переведем его сюда… — промолвил Гэллиос, задумался и добавил вполголоса. — …Но сердцем чувствую, что и мне в скором времени придется покинуть эту обитель; и это… — тут он заговорил совсем тихо. — …это мне наказание за то, что в одно время опустил вас из вида, что позволил развиваться всему так, как развивалось… Но я же был тогда так болен… Так долго болел..

Наступило утро третьего дня, и в это утро каждый из братьев был разбужен рано-рано. Их покои, так же, как и в крепости, располагались один против другого, и они даже припомнили, что, когда-то, в детские годы жили здесь, а потом была какая-то ссора брата с Гэллиосом и они ушли в крепость… Впрочем, что тогда произошло они уже не помнили, да теперь это и не было важным. А в это утро, в комнату каждого из них вошел зайчик, с перевешенным через шею барабаном, и довольно сильно забарабанил, напевая при этой:

Конечно, под такое пение, да под барабанный бой даже и самый сладкий сон сразу же улетел бы; вот и братья через несколько минут уже умылись, облачились в темные одеянья, и прошли в горницу, где за накрытым столом их уже ждал Гэллиос. Лик старца был спокоен и сосредоточен; вот, какими словами он их приветствовал:

— Сегодня вам предстоит проявить силу воли. Ежели вопреки всему вы останетесь здесь, да еще вашего брата оставите — значит, хоть на время удастся отвратить большую беду. Я прошу вас, выслушайте внимательно — все сведения получены из такого надежного источника, что сомневаться не приходится: вскоре у нас будут гости, и ваш брат вместе с ними; и, лучше бы вас вовсе не будит, но… он захочет вас видеть… Отговаривайте его… И еще: сегодня ночью каждый из вас должен был видеть вещий сон. Вы видели что-то очень важное, постарайтесь же вспомнить и передать мне…