Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

– Не надо, мама, – кажется, он произнес именно те слова, когда первый раз встретился с ней в больнице. Слезы блеснули и тут же исчезли. Мать закрыла лицо рукой, отвернулась. Потом снова обняла.

Милиционеры все так же стояли, словно истуканы. Смотря на прижавшихся друг к другу и точно не видя прощания.

Потом она припомнила про таблетки.

– Через адвоката, – тут же ответил тот капитан. – Все это решается через адвоката. Вы же помните процедуру.

Последние слова он подчеркнул особо. Мать взглянула на него, он медленно отвернулся, а затем бросил беглый взгляд на часы, нежданно сверкнувшие золотом. Прищурив глаза, Стас присмотрелся, благо часы оказались в полуметре от лица. Дорогая модель, с тремя циферблатами и фазами луны. В прошлый раз у капитана были другие, кварцевые «Кью энд Кью». Он их хорошо запомнил, как-никак, капитан разбил похожие часы об его лицо. Эта промашка потом сказалась на результате процесса. С тех пор обращать внимание на детали стало его привычкой.

Только теперь капитан будет куда осторожнее.

Стас быстро, словно подгоняемый сзади идущим, спустился по лестнице, его мучитель вышел первым. Милицейский «козел» стоял поодаль, у самого въезда во двор, видимо, чтобы не бросаться в глаза из окон его квартиры – уж что-что, а место расположения оной эти двое прекрасно изучили. Но, к его удивлению, оба милиционера направились к частному «Лендроверу». Нет, не частному, судя по буквам Е КХ в номере, автомобиль принадлежал человеку из службы безопасности. В народе, присвоенные ФСБ буквы расшифровывали «еду, как хочу». И уж это воистину было правдой.

Увидев номера внедорожника, к которому его подпихивали оба мента, Стас похолодел и замер. Ноги отказывались идти в сторону машины. Пока его мучитель не подтолкнул молодого человека к распахнувшейся двери, из которой выбрался мужчина в штатском. Белые рубашка-поло и брюки эфэсбэшника придавали ему странный вид. Особенно на фоне строгого черного внедорожника.

Представитель службы безопасности сам подошел к растерявшемуся Стасу и взял его за руку. Примерно так, как учитель берет расшалившегося ученика, норовя сделать строгое внушение.

– Станислав Борисович, – тихо произнес он. – У меня к вам будет несколько конфиденциальных вопросов. Которые, с вашего разрешения, мы постараемся прояснить. И как можно скорее.

– Вы меня задерживаете? – с трудом произнес Стас, неожиданно резко оглянувшись. В окнах второго этажа качнулась занавеска.

– Прояснить и вернуть домой. К маме, – добавил эфэсбэшник каким-то странным голосом. – Надеюсь, вы будете с нами сотрудничать.

– Я… – в горле пересохло. Он старался, но не мог произнести ни слова. Службист снова пришел ему на помощь:

– Значит, будете. Вот и хорошо. Это, знаете ли, очень облегчит нашу работу. А нам предстоит серьезная работа. Очень серьезная.

Стас обмяк настолько, что службист вынужден был буквально запихнуть молодого человека на заднее сиденье внедорожника. Усевшись сам, он закрыл дверь.

– Все, спасибо, – произнес эфэсбэшник служителям правопорядка. – Я вас больше не задержу. Можете идти на другие адреса.

Тот капитан хотел что-то сказать, но службист его уже не слушал. Наклонившись вперед к водителю, он произнес: «Пора», – и снова откинулся на спинку сиденья. «Лендровер» резко рванул с места, выворачивая на Московский проспект.

7.

В половине первого дня, в двенадцать двадцать шесть, отойдя от деревни километров на пятнадцать, они остановились на привал. Преследования не было. Бахва долго искал, где бы связь работала. Нашел на одном из холмов, среди развалин хижины чабана – вечного скитальца по горам и ущельям, не то вслед за покорным стадом, не то в поисках заблудившихся, отбившихся от него.

А затем все улеглись спать. На часах остался Важа, теперь была его очередь стеречь товарищей. Винтовку положил подле руки и замер. Рядом с ним лежал телефон, аккумуляторы опять разрядились, приходилось ждать, пока солнце нагреет батареи, зальет в них хоть немного своей энергии. Пока появится первые два деления на шкале зарядки, означающей, что можно будет связаться с Кутаиси. С их далеким штабом, которого они почитали почти за бога – всевидящего и всезнающего. Отправившего их на задание и могущего решить те проблемы, с которыми довелось столкнуться. Объяснить те странности, что видели они в пути. Посоветовать и приказать. Туда, на окраину Кутаиси, в неприметный дом на тихой кипарисовой улочке, по которой редко проедет чужая машина, и стекалась вся информация о боевых действиях диверсионных групп не только в нынешних анклавах России, но и в пределах самого противника – в Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Чечне и Дагестане. А так же других крупных городах страны. За двести лет куда только не расселились грузины по пределам некогда единой, громадной империи, куда ни ехали они, в поисках лучшей доли. Где ни пытались найти. Но все равно принуждены были вернуться обратно.

Важа снова бросил взгляд на телефон. Вроде все, пора будить командира. Пока он рассуждал о прошлом и настоящем – странно, что почти никогда о будущем, – индикатор зарядки уже дорос до третьего деления. Три часа дня. Пора.

Бахва проснулся разом, осмотрел спящих, молча, кивком поблагодарил Важу, и обошел развалины хижины. Тот пошел было следом, но вспомнил о своих обязанностях и снова сел среди лебеды, слившись с бурьяном.

Бахва набрал номер. Через два гудка, как положено, трубку сняли. Он взглянул на часы, запуская таймер. На все про все у него полторы минуты. После этого группе предстоит быстро сниматься и уходить как можно дальше от района переговоров. Шифрованные переговоры по спутниковому прослушать невозможно, но вот отследить беседующего на своей территории и поднять штурмовики – дело пяти минут. Если он не успеет, попадет в «ситуацию Дудаева». Первый президент Чечни, уже будучи в бегах в южных районах своей родины, недоступных русским, слишком увлекся беседой со одним из полевых командиров. Целых десять минут. Русские успели поднять штурмовик и выпустить две ракеты «воздух-земля».

Теперь они наловчились укладываться в пять. Так случилось год назад с группой Гагошидзе. Он говорил четыре минуты – и половина группы полегла под ударами ракет. Не успела выйти из радиуса поражения.

– Батоно Ираклий, – произнес он. – «Топаз-три».

– Слушаю.

– В квадрате двадцать пять карты три сегодня утром произошел бой между колонной русских мотострелковых войск – рота солдат на шести грузовиках «Урал», и БТР сопровождения – и неизвестными. Русские частично истреблены – тридцать убитых, – частично взяты в плен. Бой продолжался с часу десяти до пяти сорока утра. На стороне русских, в качестве приданого сопровождения, принимали участие бойцы псковских ВДВ. Количество неизвестно. Нами найдено три трупа. Один из них, последний из состава колонны, попытался вступить в бой, но Манана Матиашвили убила его. Снайпер при полном параде, без документов. Имеет множество наград, в том числе Мужества, святого Георгия всех четырех степеней, «За военные заслуги».