Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

Косой снова позвал коллегу-собутыльника, и снова не получил никакого ответа. Он вздохнул, и решительно вломился в кусты. Что-то шарахнулось от звука ломающихся веток, с некоторым облегчением он подумал, ну вот, хоть этот неведомый боится меня. Он заглянул через кусты на заросшие ряды могил, покосившиеся кресты, оббившиеся памятники. Сумрачно, звезд не видно, да еще и густой березняк так разросся, что закрывает кладбище покровом еще большей таинственности. Но нет, возившийся у дальней ограды был явно человеком. Косой прищурил левый глаз, правый видел совсем плохо, наверное, скоро закроется окончательно. Именно из-за бельма на глазу он и получил свою кличку. От Чумы, своего единственного друга на этом свете. В новом мире.

Который, как раз, вот там и ползал, в кустах у неизвестной могилы, совершенно непонятно почему. Косой позвал его. Ругнулся как следует, чтоб проняло сильнее и снова позвал. Но без толку. Все еще держа палку в руке, Косой подошел к товарищу. Да, при близком рассмотрении оказалось, что это действительно был Чума. Только странный какой-то. К тому же с рукава дырявой рубахи у него текла кровь.

– Ты чего тут, …, делаешь? Ползаешь, как неродной, …. Как этот, …, Маугли, ….

Чума обернулся. Странное выражение лица, а еще больше – какие-то непонятные подергивания всем телом, несколько напугали Косого. Он отстранился.

– Ты чего это …? Совсем, …, сдурел. Что с тобой?

Чума не отвечал. Прекратив дергаться, он начал подниматься. Но неожиданно поскользнулся и упал. Косой схватился за здоровое плечо товарища, попытался поднять, Чума был грузным, неповоротливым человеком, но больше от одышки, да еще от надетого на себя тряпья. Потому и казался куда как шире в плечах и крепче. Как объяснял сам, для хулиганов маскарад. Во-первых, вонь, а во-вторых, если придут какие привыкшие с другой свалки, захотят его выселить, то сперва пусть увидят его одежки – может, посчитают крепышом.

Чума бормотал что-то невнятное и пытался подняться. Косому после немалых трудов удалось поставить товарища на ноги. Чума огляделся, покачал головой, взглянув на руку.

– До крови прокусил, зараза. Вот ведь, …, человек вроде, а как собака. Сам набросился…. Ничего не делал, он взял да налетел. Я только и успел, что плечо подставить. А он, …, вцепился. Драл так, я стряхнуть его, …, не мог.

– Кто? – не понял Косой.

– Да этот, …, который налетел. Сторож, …, что ли. Все тут сбрендили от жары.

– Слышь, ты это… дай посмотреть кровь… ну, рану то есть.

Чума отстранился.

– А чего зенки таращить-то. Будто увидишь чё. Царапина.

– Может сыскать?

– Тоже отметину получить хочешь? – Чума хотел еще что-то добавить, но неожиданно резко замолчал и снова сел. Косой обернулся.

Неподалеку послышался какой-то странный хлопок. Косой вспомнил – вот это именно то, что его и разбудило. Громкий хлопок в ночи, он ворвался в сон и вытряхнул его буквально за шкирку в черную реальность кладбищенской полуночи. После третьего хлопка послышался еще один странный звук. Шебуршание, то самое, что он услышал, подойдя к кустам. И еще – теперь к нему добавился звук, какое-то невнятное бормотание. Даже не бормотание, набор звуков, точно младенец гулил. Но как-то не по-доброму, как обычный младенец, а нехорошо, тягомотно, с таким напряжением, точно самый простой звук давался с невероятным трудом.

Косой оставил Чуму и снова двинулся к кустам.

– Сдурел ты, что ли. Куда на рожон попер-то? Это ж та самая …, которая меня кусала. Она…

– Она? – переспросил Косой.

– Ну, он, он, …, мужик. Доволен. Сам хочешь получить. Ну, подставляй жопу свою засраную, посмотрим, прокусит или нет.

Чума даже привстал, когда понял, что Косой поднял палку и двинулся к аллейке с твердым намерением разобраться с ночным кусачим гостем.

– Слышь, я ж пошутил. Не дури. Лучше к сторожу отведи. Косой, слышь, чего говорю. У меня башка кружится.

Но Косой уже никого не слушал и ничего не слышал. Он попер, как танк, выставив вперед свое оружие, намереваясь и за себя и за трусливого Чуму навалять этому паразиту так, что мало не покажется. Косой вышел на аллейку, шагнул к памятнику, и в ту же минуту провалился по пояс в яму. Ударился о какую-то деревяшку, так, что сперва не понял, что хрустнуло, хребет его или же доска. Оглянулся, пошевелился, нет, цел. Быстро выбрался на поверхность, не понимая, как тут образовалась яма, вроде ж могильный ряд. А когда понял, то услышал бормотание прямо перед собой.

Кусты раздвинулись, и человек в строгом черном костюме с темным, почти черным лицом, запавшими глазами, почти не открывавшимися под прикрытыми веками, прошагал мимо него. Странно прошагал, неуверенно подволакивая левую ногу, и словно, не понимая, что с ней не все в порядке, всякий раз с усилием опирался на нее и оттого резко клонился в сторону, словно кланялся вбок. Косой разом замолчал, проглотил сбившееся дыхание и сглотнул комок, подступивший к горлу. Сердце заколотилось бешено, он готов был и его утишить, кабы знал, как.

Человек в черном костюме качнулся вбок, проходя в полуметре от ямы, еще чуть – и он соскользнул бы прямо к Косому, чья дубинка валялась на другом конце воронки. Его рука, нелепо описавшая полукруг, ударилась в лицо, мазнула чем-то, и отпрыгнула, словно резиновая, оставив после себя запах земли, прелой тряпки и… Косой вздрогнул всем телом, не выдержал, вскрикнул. Почуяв запах свежей крови. Запах, от которого тело его вздрогнуло, а мозг затуманился. Он осознал одномоментно, чья была кровь на руке только что прошедшего человека в черном костюме, и, осознав, стал торопливо счищать грязными пальцами налипшую на щеку кровь.

Тем временем, человек в черном костюме остановился, верно, услышав его вскрик. Ноги Косого стали ватными, не заметив как, он снова стал сползать в могилу, тихо, очень тихо, стараясь съежиться, стать совсем незаметным, неразличимым на фоне кусков дерна, травы, песка и досок, – просто еще одна драная тряпка, сваленная в яму за ненадобностью. Человек обернулся всем телом, медленно, всякий раз припадая на ногу и раскланиваясь. Рука прыгала туда-сюда. Летала свободно, точно желая немедленно покинуть своего хозяина.

Косой дернулся в яме, но пошевелиться не смог, песок просыпался на голову, много песка, точно укрывая его от взгляда человека в черном костюме.

А тот сделал шаг вперед. Снова в полупоклоне дернулся, рука неловко мотнулась. И Косой потерял сознание.

4.

В отделе снабжения мне выделили спецсвязь, трубку неудобную, зато гордость отечественных нанотехнологий, самых больших в мире, Семена Позднякова, шофера высшей категории надежности, возившего прежде самого премьера. И какой-то несолидный «Ниссан Патфайндер», пусть и с мигалкой и номерами гаража администрации. Оставалось только расписаться в получении всего и отправиться за Семеном и внедорожником в гараж.