Элина Гончарова - Рута

— Видишь ли, Геральт. Пока тебя не было много, чего произошло… Например, Дамы отвели тебе в своей игре очень интересную роль — убить меня!

— И ты решил, что я соглашусь? — удивился Геральт.

— Рута, Миранд и ребенок у них в руках! И за их спасение Дамы требуют мою голову.

Сердце ведьмака подпрыгнуло от радости. Они живы!

— Не волнуйся Дийкстра, я сторгуюсь на пол твоей головы, и зверя могут оставить себе, — зло пошутил он.

— Ладно, я понял. — Нахмурился граф. — Что там с Борисием?

Достав из-за пазухи письмо, Геральт протянул его Энкелею, но тот указал положить его на стол. Подошли чародеи долго водили над свитком руками, потом сообщили, что оно безопасно. Граф жестом приказал им выйти, развернул письмо и прочитав, удивленно поднял брови.

— Это послание, не только мне, но и тебе.

«Помни, что тебе сказала Книга, ведьмак! — прочитал он вслух. — Каждое слово имеет смысл. Правильное решение не лежит на поверхности, надо потрудиться, чтобы его найти. Брат даст ключ, граф откроет двери, дальнейшее зависит только от тебя».

— Мне надо срочно встретиться с Эскелем! — сказал Геральд.

Дийкстра вызвал слугу и приказал разыскать и привести ведьмака.

— Из письма Борисия, я понял, что он не станет участвовать в войне. Хотя мне бы такой союзник не помешал! — принялся размышлять вслух граф. — По приказу Ложи, зверь убил Марата — значит монах если и не станет мстить, то и помощи им не окажет. Мне доложили, что вчера на воротах Ард Каррайга повесили изуродованное тело Линье, хотя барон Алан Газз утверждает, что не давал подобных распоряжений и понятие не имеет, кто учинил расправу над любовником Вэгиры. Дальнейшие события очевидны и младенцу.

Монах предлагает мне остановиться и не атаковать Реданию, организовать альтернативную Ложу из своих чародеев, и мирным путем выдавить Дам из власти. Если я соглашусь на его предложение, он примет мою сторону.

«Если две силы столкнуться, мир не выдержит и все что мы любим превратиться в прах» — процитировал он строки из письма.

— Мир выдержал войну с Нильфгаардом! И чем же моя компания, скажи пожалуйста, опаснее для него?

— Не знаю, — пожал плечами ведьмак. — Но раз Борисий так считает, то так оно и есть.

Граф задумчиво прошел вдоль книжных шкафов, заложив руки за спину. Затем остановился, хотел, что-то сказать, но в дверь постучали и слуга доложил, что ведьмак пришел.

— Пусть войдет, — распорядился Дийкстра.

Ведьмаки молча обнялись. Эскель выглядел усталым и подавленным.

— Если верить некоторым источникам, — Дийкстра постучал по лежащему на столе письму. — У тебя есть что-то важное для Геральта.

— Да… Понимаешь, брат, Йеннифэр жива…

— Где она?

— Не знаю. Знаю, что не погибла.

— Зато я знаю у кого можно это выяснить! — сказал граф, поворачивая голову каменной саламандре, украшающей камин.

Медленно и шумно отъехав в сторону, камин открыл довольно большой проход.

— Я не пойду, — твердо произнес Эскель.

Лицо его ничего не выражало, но Геральт видел, что дается ему это с большим трудом.

Взяв факел и запалив его от свечи, Дийкстра вошел в проход. Геральт последовал за ним. Несколько раз свернув, затем спустившись вниз и опять поднявшись, проход вывел на небольшую площадку. Пошарив по стене рукой, граф нашел нужный камень, нажал на него и открылась потайная дверь. Ведьмачий медальон заплясал, как бешеный. Вошли в светлую круглую комнату, еще поднялись по лестнице и очутились в небольшом помещении без окон. На стенах трещали факелы, и освещали бледное лицо измученной женщины, сидящей в высоком кресле и закованной в браслеты и металлические кандалы. Не сразу ведьмак узнал в ней Даму Ложи Фрингилью Виго.

— Мы взяли ее когда, она пыталась внушить Эскелю необходимость моей ликвидации, — пояснил Дийкстра.

— Здравствуй, Фрингилья, — тихо произнес Геральт.

Чародейка подняла на него красные, припухшие глаза и слегка кивнула. Сердце ведьмака сжалось. Сейчас перед ним сидела не Дама Ложи, а обычная измученная женщина, которая когда-то была ему не безразлична. Словно поняв его терзания, она грустно улыбнулась и протянула руку. Двимеритовый браслет слегка позвякивал на трясущейся руке. Встав на колено, ведьмак успокоил ее в своих ладонях.

— Прошу тебя, скажи, — начал он, с трудом проглотив ком, мешающий говорить, — Где Йеннифэр?

— Я не знаю, — ответила Фрингилья, слабым голосом. — Знаю только, то что жива и теперь другая.

— Что значит: другая?

— Птица. Черная чайка… Она была рядом, но ты не замечал. Однажды чайка сразилась с совой, чтобы спасти тебя.

Ведьмак и граф переглянулись, вспомнив случай на Теодуле. Должно быть Филиппа была в ярости!

— Я действительно, хотела твоей смерти Дийкстра, — обратилась она к Энкелею. — Но не потому, что Ложа так решила, а потому что не вижу другого способа прекратить войну. Мне не нужна власть, я сыта ею по горло, но мне не безразлично — погибнет мир или нет.

Граф удивленно взглянул на нее, взял табурет и поставив рядом с креслом тяжело на него опустился.

— Ты вторая, кто сообщает мне о гибели нашего мира, в случае продолжения мною войны с Реданией. Не понятно, по какой причине должно сие произойти. Может, объяснишь?

— Что бы ты там себе не думал, силы наши примерно равны, и я не имею в виду армию. В этой войне участвуют почти все чародеи нашего мира. Исключение составляют только Борисий и Цири. А теперь подумай, может ли подобное столкновение привести к катастрофе?

— Но ведь в Нильфгаардской войне тоже приняли участие все чародеи?

— Магия не стоит на месте. Именно война с Нильфгаардом подсказала, как из нее можно сделать невероятной силы оружие, если части объединить в одно целое. И ты не хуже меня знаешь о чем речь! Битва в Соддене — детские игры, по сравнению с нынешними возможностями.

Не надолго задумавшись, Дийкстра спросил с усмешкой:

— Филиппа ведь тоже знает о катастрофе?

— Конечно.

— Ну, тогда, отдайте Реданию, и я гарантирую Ложе безопасность.

Фрингилья тяжело вздохнула и покачала головой. Зная Филиппу такой, какой она стала, даже предположить, что она уступит Дийкстре озаботившись возможными последствиями, было не мыслимо.

— Но ведь Филиппа — не вся Ложа! — возразил граф на ее не высказанные сомнения.

— Но ведь граф Гувот — не весь Совет армии Трех Королей! — усмехнулась в ответ чародейка. — Ваша с Филиппой битва за власть, за Реданию и за старые обиды бывших любовников, может обернуться крушением мира, но разве вас это остановит?

Дийкстра встал и медленно прошелся по комнате, поглаживая гладковыбритый подбородок. Для его большой фигуры это помещение было слишком маленьким и тесным, поэтому дойдя до стены он остановился и замер погруженный в свои мысли. Наконец, он повернулся, подошел и снова опустился на табурет. Улыбнулся.