Николай Метельский - Юнлинг

— Можно попросить магистра Йоду, — заметила Асока.

— Время, Шпилька. Думаешь, канцлер не узнает о таком ходе? Конечно, узнает и подготовится к этому. Или как-нибудь воспользуется этим. То есть, экскурсию, или что там, устраивать надо практически перед самим штурмом. Но даже так, что ему мешает сбить корабль, или корабли, и этот самый штурм начать?

— Ничего, — помрачнела девушка. — Что хоть за силы у него будут? И куда клоны денутся?

— Клоны, — провел я ладонью по лицу. — Клоны и будут его силами.

— Но как же так? — практически прошептала Шпилька. — Они же… не могут они предать…

— Палпатин – канцлер, Асока. С особыми полномочиями. Они и не будут предавать. Не Республику, во всяком случае. Некоторые его решения сейчас имеют силу решения всего Сената.

— А как же Совет?! — почти выкрикнула Шпилька, привстав в кресле. — Они что, слепые и глухие?

— Совет в курсе, — усмехнулся я криво. — Но тут есть и обратная сторона – почти такой же приказ могут отдать джедаи, просто Палпатин окажется первым. Ну и да, ему его отдать все-таки чуть проще, — я даже слегка устал ей объяснять то, о чем она и сама узнать могла. — Великая Сила, Асока, текст особых директив лежит в свободном допуске в Архивах Храма. Как раз рядышком с декларацией об особых полномочиях Верховного канцлера Сената Республики.

— Даже так, — качнула она головой, задумавшись о чем-то другом. — Значит, все-таки мясные дроиды, — пробормотала она. — Сила! Как же это все… аргх, — аж прорычала она. — И что ты, в конце концов, придумал? Как вытащить юнлингов?

— Есть один вариант, называется сенаторский допуск. Лет семь назад местные СМИ устроили большой переполох, раскопав одно уголовное дело. В те времена этот допуск вшивался в каждый корабль, принадлежащий любому из сенаторов, что давало тому неслабые привилегии. Его не могли останавливать для досмотра, пропускали там, где простых, пусть даже и очень богатых, разумных развернули бы обратно, давали самые оптимальные воздушные коридоры. Да, собственно, вообще любые коридоры по желанию давали. Вот, один не в меру предприимчивый и сильно жадный до денег сенатор и устроил целый поток кораблей с контрабандой. А когда один из этих кораблей таки смогли уличить, тот отмазался кражей корабля. И все бы ничего, так бы эта история и заглохла, но каким-то чудесным образом она попала аж в треть новостных компаний Корусанта. Два года разбирательств, и как итог, принятие новой поправки в закон, о предоставлении сенаторского доступа не кораблю, а пилоту. Шило на мыло, как по мне, но именно это нам и нужно.

— Сенаторский допуск, — уточнила Асока?

— Именно, — подтвердил я очевидное. — Если он будет у пилота, в корабль которого загрузятся дети, то, как минимум, до орбиты он дойдет.

А там на него уже не будет действовать гравитационное поле Корусанта, мешающее уходу в гиперпрыжок. К сожалению, столица Республики входит в число тех немногих планет, из атмосферы которой нельзя провернуть подобное. Да даже если бы и было можно, такой прыжок вызовет немалые разрушения на поверхности, с многочисленными жертвами. Это вам не безжизненный Рагуолис, с которого мы бежали от КНС.

— Моя задача, как я поняла, — произнесла задумчиво Асока, — этот самый пропуск добыть? Но его вряд ли можно украсть.

— Можно, но для нас бессмысленно. Там коды каждую неделю меняют.

— Значит, вариант один – устроиться к сенатору пилотом.

— И ждать нужного момента, — покивал я.

— И я даже знаю, к кому устроюсь, — поднялась девушка из кресла и начала нервно расхаживать взад-вперед. — Помнишь моего адвоката на суде? — остановилась она, повернувшись ко мне лицом.

— Сенатор Амидала?

— Да, — подтвердила Асока. — Она моя подруга и вряд ли откажется предоставить рабочее место.

— Ну… — качнул я головой отведя взгляд. — Надеюсь, подруга она лучше, чем адвокат.

— Эй! Да там никто бы не справился! — возмутилась Шпилька.

— Ладно, ладно, — поднял руки. — Тебе лучше знать. Но как по мне, ты без нее прекрасно справишься.

— То есть, — замерла она, по-моему, даже в легком испуге. — Ты против ее кандидатуры?

— Да нет, — пожал я плечами. — Не имею ничего против.

— Слава Силе, — выдохнула она. — Я уж думала ты что-то плохое про нее видел, — ай блин, взгляд отвел. — Ты ведь ничего не видел ?

— Смотря, что ты имеешь в виду под "плохим", — все-таки ответил я на ее встревоженный взгляд.

— Что там в твоем видении было? Рейн! Смотри мне в глаза! Что ты знаешь?

Палево, блин.

— Умрет она.

— Что… Как?

Такое впечатление, что приблизившаяся ко мне вплотную Асока сейчас меня трясти начнет. Даже не знаю, что сказать ей.

— Роды… — начал я подбирать слова.

— Роды… — слегка удивилась Шпилька. — Какие еще роды? Ты можешь нормально объяснить?

— Да что тут объяснять? — начал я раздражаться от подобной настойчивости. — Родила двойню и умерла.

— Но… — отошла она чуть назад. — А как же медики? Неужто все было настолько… она что, ранена была?

— Не серьезно, насколько я знаю. Ситх ее слегка придушил, но Кеноби отбил.

— А подробней? Что там произошло?

— Сядь и успокойся, — махнул я рукой на кресло за ее спиной. И дождавшись, когда она сядет, произнес:

— Я ведь говорил тебе не считать, будто я знаю будущее в мельчайших подробностях?

— Так ты не знаешь? — поникла Шпилька. В какой уже раз за сегодня.

— Ее не убили, что тут еще скажешь?

— Но, может, Палпатин повредил ей что-нибудь…

— Удушение, Асока, — произнес я, как будто она маленький ребенок. — Что там можно сделать такого, с чем не справится Оби-Ван Кеноби?

— То есть, — произнесла Асока тихо. — Она обречена?

Ну, не рассказывать же Шпильке, что эта дура сама отказалась от жизни? Родила двух детей и пожелала умереть, а так как медихлориан у нее в крови было чуть больше, чем у среднестатистического разумного, ее желание исполнилось в тот же миг. Ах, бедняжка, ее возлюбленный перешел на темную сторону. Конечно же, это причина бросить новорожденных на произвол судьбы. Аристократка, мать ее. А мне теперь юлить перед Асокой.

— Что бы там ни произошло, — проворчал я, — это случилось после штурма Храма. Кто его знает, как повернется история после тех изменений, что мы внесем. Не забывай также, что и Совет Ордена не сидит сложа руки. Тоже что-то изменит. Да уже изменил. К тому же, она родит двойню, согласись, после такого ее жизнь точно не прожита зря.

— Да, пожалуй, — ответила Асока грустно. — Кто хоть отец, не в курсе?

Сказать? Не сказать?

— Скайуокер, — выдал я его все же.

— Учитель? — подняла она в удивлении голову. — Хотя да, что-то такое я подозревала, — еще бы, вы с ним слишком близки. В лучшем смысле этого слова. — Рейн, — пропищала она жалостливо. — Мы ведь справимся? Сможем изменить хоть что-нибудь к лучшему?