М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера

— Ой, как это романтично! — Айша захлопала в ладоши, — только… как же он найдет меня?

— Открою тебе один секрет. Называть себя или его по имени нельзя. Но можно договориться о каких-нибудь знаках, приметах. У вас с Келгаром наверняка есть какие-нибудь особые слова или прозвища. Поняла мою мысль? И, кроме того, — Эйлин обняла Айшу и понизила голос, — я уверена, что уж к вам-то Съюн будет благосклонна.

Длинные летние сумерки еще не наступили, а во дворе уже творилось что-то невообразимое. Все, что можно было украсить гирляндами из живых цветов и зелени, включая стены и ворота крепости, было украшено. Там собралось более половины гарнизона, а также всевозможный народ, приезжающий обычно поживиться за счет праздника или хотя бы поесть-выпить нахаляву. Все они облизывались на бочки с имбирным и ячменным элем и пивом, на столы, ломившиеся от яств. А там было, на что облизываться. Фаршированные хлебом и сыром перепела, тушеные в сливках кролики, аппетитная оленина на вертеле, запеченная телячья рулька в медовой глазури, десяток разных гарниров, несколько видов соусов в глиняных мисках, великолепные пироги с рыбой, птицей и грибами, не говоря уже о различных видах хлеба на любой вкус — все это радовало глаз и просилось быть немедленно съеденным. Эйлин поняла, что не ошиблась, отказавшись от идеи выписать повара из столицы. Ее собственный повар оказался настоящим мастером, сумевшим приготовить нечто изысканное, не уничтожив при этом дух деревенского застолья. Он заслужил премию. Хотя, уже сама возможность приготовить все эти блюда была для него лучшей наградой.

Ворота открылись и — боже, что тут началось! — дружный мужской хор огласил окрестности, спугнув сотни птиц в ближайшей роще. В крепость вошли прекрасные селянки, среди которых затесалось некоторое количество селян. Все они были одеты в светлые вышитые одежды довольно откровенного кроя, а на головах у них красовались венки. Поначалу возникла некоторая неловкость, ибо многие юноши и девушки не были знакомы. Но по сигналу Орлена, которому Эйлин милостиво доверила роль распорядителя, грянула музыка, и всех пригласили не стесняться и подходить к столу.

Ниваль с Грейсоном наотрез отказались сесть за отдельным столиком, как это было задумано, и решили быть с народом. Эйлин махнула на них рукой. Пусть веселятся, как хотят. Сама она, слегка под мухой от выпитых двух-трех, а может и четырех коктейлей пока не принимала участия в общем пиршестве, а забралась на внутреннюю стену крепости и наблюдала за происходящим.

Она поискала глазами друзей. Все были в сборе. Грейсон под шумок кормил с рук Ниваля. Сэнд и Кара трогательно накладывали друг другу лучшие куски. Келгар и Айша ходили гуськом друг за другом, старательно деля вид, что не знакомы. Малыш Гробнар мелькал то у стола, то у бочек с элем, то в гуще толпы. Элани в калимшанском наряде, выставлявшем напоказ ее тщедушные прелести, выуживала для себя какие-то корешки и путалась у всех под ногами, внося сумятицу в мужские ряды. Эйлин от всей души пожелала, чтобы ей сегодня повезло. Нишка, видимо, помнившая угрозу капитана, решила налечь на эль и халявную еду. Шандра составляла ей компанию, отчаянно стреляя глазами по сторонам.

Предмет ее заинтересованных поисков тоже был тут, к удивлению Эйлин, одетый в небрежно зашнурованную тонкую белую рубашку и черные штаны, заправленные в сапоги. Его торс был опоясан широким красным кушаком. Скромно, но со вкусом. Ни дать, ни взять, первый парень на деревне. Впрочем, и сама Эйлин была одета ему под стать. На ней красовалась деревенская вышитая блуза с широкими рукавами, перехваченная скрученным цветным пояском, и черная юбка до колен с красной вышивкой по низу. На ногах были легкие туфли из мягкой кожи с длинными переплетенными ремешками. Короткие рыжие волосы были перехвачены красной лентой-ободком. Парень в рубашке проявлял чудеса аппетита, оставаясь при этом равнодушным к элю, и постоянно оглядывался по сторонам. Наконец, он увидел Эйлин и сделал приглашающий жест. Она помахала ему рукой и показала жестом, что не голодна и подойдет попозже.

Она увидела и Бишопа. Он сидел на крыльце таверны с кружкой эля и полной тарелкой и наблюдал за толпой. Узрев что-то, он вздрогнул. Проследив за его взглядом, Эйлин увидела вошедшую в ворота крепости девушку, незнакомую ей и непохожую на обычную гостью праздника. Она была одета в охотничий костюм с кожаными шортами и топом и обута в мягкие кожаные ботинки. За спиной у нее были дорожная сумка и лук со стрелами. Эйлин была заинтригована. Бишоп явно отреагировал на появление именно этой девушки. Он знал ее. Девушка же его не видела и спокойно стояла, сняв сумку, оружие и прислонившись к стене. Похоже, она устала с дороги. Эйлин, как хозяйка крепости, решила подойти к ней. По пути она разглядывала ее с неподдельным интересом. Сказать, что она была красива — ничего не сказать. Ее золотисто-каштановые локоны были убраны в небрежный, высокий, стянутый вышитой тесьмой пучок. Несколько прядок выбивались, красиво обрамляя ее смуглое лицо. Большие, темные, почти черные, глаза с длинными ресницами излучали какую-то колдовскую силу. Длинные мускулистые ноги, гибкое загорелое тело — все говорило о том, что она явно не городской житель, но и не крестьянка.

— Здравствуй, путница, — поприветствовала она девушку, — меня зовут Эйлин, я капитан этой крепости, и всегда рада гостям, особенно в такой день. Кто ты и что привело тебя сюда?

Девушка отвесила легкий поклон.

— Меня зовут Уна. Приветствую тебя, капитан Эйлин. Я вижу, вы празднуете Середину Лета. Мне не хотелось бы мешать вам, но я прошла долгий путь и прошу у тебя приюта на одну ночь. Все что мне нужно — это немного еды и нормальная постель.

Несмотря на то, что девушка так и не ответила на ее вопрос, она вызывала у Эйлин доверие. Почему — она толком не знала.

— Добро пожаловать, Уна, — ответила она, — у меня есть свободная комната, правда, не самая комфортная. И, конечно, ты можешь присоединиться к нашему застолью.

Эйлин проводила Уну к Кане и поручила ее заботам, приказав открыть для нее свободную комнату на втором этаже. Бишопа она на прежнем месте не обнаружила.

Когда гости и хозяева насытились, начался концерт. Он удался на славу. Пьеса Гробнара о перчатках Айронфиста имела огромный успех. То, что главный герой, да и остальные персонажи, были слегка навеселе, ничуть ее не испортило, а, наоборот, придало исполнению особый шарм. Народ был в восторге, а Грейсон и Ниваль, в жизни не видевшие ничего подобного, смотрели, затаив дыхание, и пытались вникнуть в сюжет. Когда артисты вышли на поклон, Айша, стоявшая в первых рядах, бросила Келгару свой венок. Келгар водрузил его себе на голову, объяснив коллегам, что он понятия не имеет, кто эта девушка, но, кажется, она понимает толк в искусстве.