М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера

В Невервинтере Эйлин первым делом зашла в «Утонувшую флягу» и стала требовать у Дункана свежих сплетен. Негоже идти к Нивалю неподготовленной. Сплетня оказалась первоклассной. Неделю назад сэр Грейсон был ранен зараженной бандитской стрелой в бедро. Последствия оказались довольно серьезными, но все обошлось. Больному пришлось несколько дней провести в постели.

— Представляешь, — рассказывал довольный таким вниманием Дункан, — служанка оруженосца сказала, что сэр Ниваль дни и ночи проводил у постели несчастного, выходя только, чтобы помолиться.

— Ммм. Похоже, у них чудесные отношения. Это хорошо. И как теперь себя чувствует сэр Грейсон?

— Немного бледен, но скачет, как козлик.

— Дай я тебя расцелую, дядюшка! Это то, что мне нужно. Я, пожалуй, подожду резать твой болтливый язык.

— Спасибо племяшка, — Дункан был польщен, — после твоего папаши Дэйгуна ты второй человек, который может так утешить.

— Ну, я пошла! — засобиралась Эйлин, — буду ковать железо, пока горячо.

— Постой, я должен еще кое-что тебе сказать. Ко мне приходила Айша.

— С чего бы это? — с подозрением спросила Эйлин.

— Не думай плохого, мы с ней все обсудили, я не имею никаких претензий к этой парочке. Она спрашивала меня о Келгаре. Жаловалась, что он давно не навещал ее. Ее семья собирается уезжать из города, вот она и не знает, что делать. Приготовила этому недостойному посылочку. Передашь?

— Вот только почтальоном я еще не работала. Хорошо, на обратном пути забегу, — и чмокнув Дункана в колючую щеку, Эйлин выпорхнула из таверны.

Сэр Ниваль оказался в апартаментах Девятки, в своем кабинете. Бледный, но бодрый Грейсон ошивался тут же, расположившись в его кресле. Сам Ниваль сидел на краю своего рабочего стола и помахивал ногой. Отличная возможность поговорить с ними обоими.

— Здрасьте, сэр Ниваль. Сэр Грейсон, рада видеть вас в добром здравии, — поприветствовала их Эйлин.

— И тебе день добрый, капитан, — Ниваль был в хорошем настроении, — пожаловала с какой-нибудь очередной проблемой, требующей участия казны?

— А вот и нет, сэр Ниваль, наоборот, у меня есть нечто, что может вас заинтересовать. Вас и сэра Грейсона, — Эйлин поклонилась обоим.

— Так, так, присаживайся.

— Слышали ли вы когда-нибудь, сэр Ниваль, о Празднике Середины Лета?

— Да кто же о нем не слышал? Кажется в деревнях и небольших городках это большое событие, — скучающим голосом ответил Ниваль.

Эйлин сделала загадочное лицо.

— А знаете ли вы, господа, что это за праздник? Праздник любви, танцев, развлечений, в изумительном пасторальном стиле. Вы когда-нибудь такое видели?

— Это интересно, — Ниваль с Грейсоном переглянулись.

— Вы, сэр Ниваль, мастер тематических вечеринок, с этим не поспоришь. Но представьте себе красоты природы, свежий воздух, селян и селянок, парней и девушек, парней и… хм… парней, бегающих по загадочному, освещенному луной лесу в поисках того, кому они подарят свой поцелуй, а может быть и… что-то большее. Плюс деревенское застолье под открытым небом с песнями, плясками, ярмарочным представлением и грубыми мужицкими шутками. Такого в столице не увидишь. Вы не хотели бы поучаствовать в этом? — Эйлин проговорила это все, закатывая глаза и выразительно жестикулируя.

Глаза обоих загорелись.

— Я думаю, сэру Грейсону полезно будет побывать на свежем воздухе. Не правда ли? — заботливо промолвил Ниваль.

— Если ты в самом деле так думаешь, сэр Ниваль, — молвил в ответ Грейсон, — это… будет полезно для освежения наших… впечатлений.

Голубки смотрели друг на друга, как молодожены.

— Да, остается только один вопрос, — Эйлин поспешила спустить их с небес на землю, — организационный.

— Сколько? — спросил Ниваль, продолжая переглядываться с Грейсоном.

— Вот смета, самая скромная, — деликатно ответила Эйлин, подавая Нивалю длиннющий свиток с астрономической суммой, написанной красными чернилами внизу.

Грейсон подписал смету, немного увеличив итоговую сумму. Довольная Эйлин склонилась в поклоне и сладко промолвила:

— Будем ждать вас послезавтра вечером. И еще одно, сэр Ниваль, Крепость-на-Перекрестке не так велика, как Замок Невер, поэтому комнаты для гостей…

Оба махнули рукой.

— Капитан, нам вполне будет достаточно одной комнаты, мы военные люди, привыкли к любым условиям, правда, сэр Ниваль? — Грейсон, не отрываясь, смотрел в небесно-голубые очи своего верного боевого товарища, сражавшегося с ним бок о бок и делившего кусок черствого хлеба и спальный мешок.

Ниваль нетерпеливо замахал на Эйлин рукой, намекая, что ей пора уходить.

— Да, да, капитан, до свиданья, и скажи там, что у нас совещание.

«Уфф, слава богу. Не так уж трудно было обработать этих амурчиков. Останется только снабдить их божественным вином и дать возможность наслаждаться обществом друг друга. Значит, к казначею, к дядюшке за посылкой и на службу. Чтоб ей пусто было».

Войдя во двор, Эйлин увидела Бивила. Он смущенно топтался и теребил заклепку на доспехе.

— Привет, Эйлин. То есть, капитан, — сказал он, как только она поравнялась с ним.

— Ради бога, Бивил, — отмахнулась Эйлин, — мы по-прежнему друзья. Ты что-то хотел?

— Да, я хотел поговорить с тобой о празднике. Мы с тобой, ну, ты помнишь… в тот раз. Я знаю, ты всегда рассчитывала на меня. Но…

— Ммм. Понимаю, ты хочешь сказать, что заранее отказываешь мне в поцелуе, — деланно сурово сказала Эйлин.

Бивил еще больше смутился.

— Нет, Эйлин, то есть… да. Понимаешь, мне тут в крепости понравилась одна девушка. Но, боюсь, у меня нет никаких шансов. С Касавиром мне не тягаться.

— Так, так, — Эйлин заинтересовалось. — Еще что-то новенькое о Касавире. Кто такая, почему не знаю?

— Ну, эта девушка, сержант Катриона. Говорят, они были знакомы задолго до того, как примкнули к тебе. Она такая…

— Милая?

Бивил радостно закивал.

— Да, и так любезна со мной. Но, по-моему, они с Касавиром очень близки. А я для нее просто товарищ.

В голове Эйлин мгновенно созрел коварный план.

— О, Бивил, если бы ты знал, как ты ошибаешься. Да, Катриона близка с Касавиром, но не потому, что они влюблены.

— А почему? — Бивил был весь внимание.

— А ты никому не расскажешь? — Эйлин перешла на шепот, — Это большой секрет, мне его поведал Касавир, но об этом никто не должен знать, даже Катриона.

— Ты же меня знаешь, я даже пьяный секретов не разбалтываю, — заверил ее Бивил и тут же смутился. — Ну, почти.

— Тогда слушай. Они — брат и сестра. Единокровные. Но она об этом ничего не знает. И не должна.

— А почему? — Бивил выглядел сбитым с толку.

Эйлин взяла Бивила за руку и, притянув к себе, зашептала ему прямо в лицо: