М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера. Книга 2

— А чего это я? — Буркнула она и поежилась. — Не на ком больше свое поле испытать?

— Представь, не на ком, — ответил он, — считай, что это твое боевое задание. Не бойся, я же не прошу тебя дотрагиваться до него, просто подойди.

— А чего они надо мной издеваются? — Обиженно пробубнила Нишка, кивнув в сторону Келгара и Гробнара, которые нахально перебегали туда-сюда безо всякого ущерба для здоровья.

— А ну-ка, вы! — Прикрикнул на них Касавир. — Дайте испытателю спокойно выполнить свою работу. Давай, Нишка, только медленно и не ближе, чем я стою. Как почувствуешь — скажешь.

Нишка крадучись подошла к Касавиру и спряталась за его спину.

— А не убьет?

— У тифлингов максимум хвост отваливается, — ободрил ее Касавир.

Нишка инстинктивно поджала хвост, но, сообразив, что паладин шутит, проворчала.

— Знала бы — не спасала бы тебя от ловушек.

Решившись, она протянула руку, все еще прячась за него. И, охнув, тут же отдернула ее.

— Как крапивой обжигает!

— Давай, я потом залечу, — пообещал Касавир.

Как только нишкина дрожащая рука оказалось в футе от поля, оно засветилось розоватым светом. Убедившись, что свечение равномерно, Касавир с облегчением вздохнул.

— Отлично. Давай руку. Я пока обработаю мазью, а полностью залечу, когда отдохну, потерпи немного.

Аккуратно забинтовывая ладонь Нишки, Касавир взглянул на нее и, улыбнувшись, спросил:

— Еще не жалеешь, что увязалась?

— Еще чего, вы и шагу без меня сделать не сможете, — ответила та и гордо добавила: — Даже защитного поля не построите.

Касавир сдвинул брови и закивал.

— Это точно.

Следующие полдня паладин отдыхал, а его спутники развлекались на деревенской ярмарке, героем которой, стал, естественно, Гробнар. Стоя на бочке с медовухой, он с выражением и в лицах поведал местным и приезжим всю историю Эйлин и ее славного отряда, а также рассказал о цели их путешествия. Народ слушал, раскрыв рты. Их провожали всей деревней. Конечно, никаких денег за лошадей с них не взяли, а провизией нагрузили недели на две вперед. Хозяин таверны в последний момент даже отдал им свой многострадальный окорок, чье участие в битве с оборотнями стало решающим. Друзья не стали брезговать. Подумаешь, по полу повалялся. Не чужие же люди его поваляли. Завернув деликатес во влажную ткань и пообещав найти для деревни подходящего друида, они отправились в путь.

Они медленно двигались по предгорной местности на юг, вдоль течения реки, делая по нескольку миль в день и почти не встречая человеческого жилья, кроме старых стоянок скотоводов и охотничьих избушек. Шли весело, беззлобно переругиваясь на каждом шагу и постоянно что-то друг-другу доказывая. Эйлин, которая искренне считала себя спокойным человеком, терпимым практически к любым проявлениям человеческой натуры, сама удивлялась, как Нивалю удавалось вызывать в ней дух соперничества и провоцировать на какие-то глупые споры. То же самое ощущал и он, списывая все на ее мерзкий характер. На четвертый день пути им пришлось отклониться на запад, так как они набрели на поселение орков и насилу унесли ноги.

По мере продвижения, чувствовалось, что климат меняется, стало теплее, снег уже не покрывал землю сплошным ковром, и они пошли быстрее. Как-то, идя с Нивалем по лесной тропе, Эйлин заметила:

— Зря мы не взяли из сторожки лук.

— А что бы ты с ним делала? — Поинтересовался Ниваль.

— Подстрелила бы что-нибудь на обед. А то рыба, ягоды, орехи и прочие дары природы уже порядком надоели.

— А, так ты еще и охотница? Ну-ну.

Она искренне возмутилась. Тактичному человеку не пришло бы в голову сомневаться в талантах дочери Дэйгуна.

— Между прочим, получше тебя. Уж кое-чему меня научили. Вот увидишь, когда я лук раздобуду. Сама буду есть, а тебе ни кусочка не дам!

Не успела она произнести эти слова, как почувствовала, что ее ноги что-то опутывает. Через секунду какая-то сила подняла их с Нивалем в воздух и подвесила вниз головой. Они оказались вдвоем в липком тесном коконе.

Эйлин попыталась вытащить нож, но быстро поняла, что это бесполезно: они были опутаны и прижаты друг к другу так, что нельзя было пошевелиться. В довершение всего, локоть Ниваля больно впился ей в бок, и избавиться от него было невозможно.

— Черт бы тебя побрал с твоими локтями, — проворчала она.

— Извини, дорогая, в следующий раз, когда мне придет в голову идея повисеть с тобой вниз головой, я обязательно сгруппируюсь, чтобы прислониться к тебе чем-нибудь помягче, — язвительно ответил Ниваль. — Между прочим, если ты заметила, рукоятка твоего ножа упирается туда, где ощущать ее крайне некомфортно. Но я не болтаю, как некоторые, а пытаюсь придумать, как нам спастись.

Закончив эту эмоциональную тираду, Ниваль многозначительно умолк, оставив Эйлин в полном недоумении. Через полминуты она спросила:

— Ну как, придумал?

Ниваль молчал, сдвинув брови.

— Мда… Между прочим, странно, что твоя знаменитая интуиция не подсказала тебе, что здесь ловушка.

Он хмыкнул.

— Действительно, странно, что такая выдающаяся охотница не заметила такой примитивной паучьей ловушки.

«Точно, паучьей!» Эйлин громко выругалась и принялась энергично двигаться, пытаясь расслабить путы. Со стороны они походили на гигантскую жирную извивающуюся гусеницу. Ниваль сдавленно охнул.

— Черт возьми, прекрати эту пытку!

— Да плевать, когда явится хозяин паутины, будет не лучше!

— Нет уж, есть вещи, которыми мне не хотелось бы жертвовать, — не сдавался он. — Лучше пусть меня сразу паук сожрет.

— Эгоист! — Буркнула Эйлин, но перестала бесчинствовать. — Думаешь, когда тебя жрет паук — это намного приятнее?

— Сейчас мы это узнаем, — вполголоса пробормотал Ниваль.

Эйлин посмотрела туда, куда он указывал взглядом. Их с интересом разглядывали четыре пары красных, блестящих, выпуклых, чуть продолговатых глаз, расположенных полукругом на черной мохнатой голове. Хозяин глаз был футов десять ростом, имел черное глянцевое брюхо и спину, покрытую расходящимися от середины полосами серо-коричневого меха. Огромная паучья туша покачивалась на мохнатых ногах с острыми зазубренными пластинами. Рассмотрев их, паук, как им показалось, разочарованно вздохнул. Видимо, их слегка бледный и худосочный вид не внушал доверия. Для верности он решил ощупать их и медленно протянул к ним тонкие осязательные лапки. Эйлин невольно уткнулась Нивалю в плечо, и тому пришлось, зажмурившись, принять удар на себя. Но ничего страшного не произошло. Покрытые жесткими длинными щетинками лапки паука просто прикасались к его голове, дотрагиваясь до волос и щек.