Жнец-кун - Всё, что было или есть, началось с мечты…

Я всё чаще начинаю раздумывать о том, что я вообще здесь делаю. Зачем я пришла в эту деревню, для чего решила пойти по пути шиноби… Мне нравится Какаши, я сдружилась с Ирукой, да и не только с ним, но… Я не чувствую, что я дома. А, казалось бы, что всё хорошо! Любимый человек, верные друзья — что ещё нужно для того, чтобы почувствовать себя дома? Может, я зажравшаяся неблагодарная тварь, но мне чего-то не хватает.

Вот когда я думаю о тех отрывках, что мне удалось вспомнить, мне так хорошо, так спокойно… Как будто я и в самом деле дома… Я чувствую, я почти знаю, что те, в белой форме — не совсем люди. Я же ничем, можно сказать, от человека не отличаюсь, но я же не человек. Я — неко. В Конохе я чувствую себя, как сардина в банке — тесно, душно и толкучка.

Бред какой-то. И что это меня так разбирает в последнее время на филосовские рассуждения? Мозг просто пухнет от мыслей, что я не та, я не для этого места, я другая, и мне здесь не прижиться…

— Вай-вай, какие депрессивные мысли! — капризно и до боли знакомо протянул кто-то.

Я аж подскочила. Оглянулась кругом — никого. Я уже давно иду по аллеям парка, а не по улицам, так что моё беспокойство вполне обосновано.

— Кто здесь? — нервно спросила я. Ещё бы не нервничать — техники вечно бегут вперёд, но нет такой, чтобы ЧИТАТЬ МЫСЛИ!

— Ах, неужто не узнала?

Приплыли. Начинаю сомневаться в своём рассудке. Может, это у меня звуковые галлюцинации пошли?

— Нет, — отвечаю я, настороженно озираясь, — и откуда ты знаешь, о чём я думаю?

Неизвестный залился смехом практикующего маньяка-потрошителя:

— Да у тебя всё на лице написано! Говорил я Себастьяну, что не надо было идти вам в Коноху, говорил же, но нет, он всё про контракт, как заведённый, твердил!

…

Ай… Как же больно… Как болит голова…

— Эй, Аня-чан, — в голосе засквозило беспокойство, — тебе так больно, что ли? Прости, я не мастер по вырезанию плёнки, в этом разве что только Гробовщик хорош! Легендарный жнец, как-никак.

Пересилив боль, я выдавила:

— Где ты? Покажись!

— Наверх посмотри!

Я осторожно подняла голову.

На дереве сидело существо из моих видений.

Грель.

Я остолбенело стояла и смотрела на эту… Этого… На ЭТО. Я даже не поняла, какого ОНО пола.

— Приии-вет, А-ня-чан! — по слогам поздоровалось ОНО.

Я продолжала настороженно молчать.

— Даже не поздороваешься? — огорчилось ОНО, спрыгивая с дерева и одновременно бережно придерживая какую-то коробочку.

— С какой стати я должна здороваться с неизвестно кем? — пренебрежительно спросила я. На самом деле я очень внимательно, но, по возможности, скрытно, наблюдала за… ЭТИМ неведомым мне существом, которое продолжало обиженно надувать губки.

— Ну? Так и будем играть в молчанку? — грустно вопросило оно через десять минут, так и не дождавшись от меня никакого вопроса.

Я его видела… Раньше. Он был в моей жизни в забытом периоде, я это чувствую!

Не успела я додумать эту мысль до конца, как в коробке, которую держало оно, что-то зашуршало. Причём очень знакомым звуком. Затем коробка завибрировала и чуть не выпала из рук Греля.

У меня же в эту секунду дико затрещала голова.

— Ах ты ж… — пробурчал он, пытаясь не выронить коробочку, для чего ему пришлось стиснуть её обеими руками, — Ну ты упрямая, Аня-чан! Всё-то тебе вспомнить хочется!

— Хочется, — простонала я с земли, — очень хочется. А теперь говори, кто ты и что ты здесь делаешь, или мне придётся связать тебя и предоставить в руки АНБУ, как вражеского шпиона. А у нас в Конохе шпионов не жалуют.

— Как шпиона, как шпиона, — весело передразнило оно, усмирив, наконец, буйную коробочку, — ты и раньше не была особо вежливой, а сейчас испортилась окончательно! Эх, Себастьянчик тоже был далеко не идеален, но право же, когда я смотрю на тебя теперешнюю, мне начинает казаться, что он — образец добродетели.

Кто-кто? Себастьян? Себастьян… Се…ба…стьян…чик…

Коробка затрещала пуще прежнего.

— Ох, как некультурно, — нахмурилась эта алая ошибка бога.

Да как этот гад смеет так со мной разговаривать?! Нужно его проучить! И вышвырнуть из Конохи. А ещё лучше — прикончить. Но перед этим выпытать, где мои воспоминания, ведь, по словам Каина, которым я склонна верить, они находятся у него.

С такими мыслями я выпустила свои метровые когти и накинулась на эту тварь.

От первого взмаха он увернулся.

— Ай! — в панике крикнул он, отпрыгивая метров на десять, — За что? Хоть бы чай для приличия со мной выпила! В честь долгожданной встречи!

Отход, поворот, подсечка, взмах…

— ТОЛЬКО НЕ ЛИЦО!!!

…

ХРЯСЬ!

Громкий хруст поведал мне о том, что я, замахнувшись на это существо ногой, всё-таки попала своим армейским ботинком прямо ему по очкам.

— Больно…

Или это был хруст зубов? А, не важно.

— Анюууут, — простонал он, шустро отползая от меня подальше спиной вперёд, — мы же цивилизованные лю… существа, давай поговорим мирно, а?

Я усмехнулась. Его надеждам не суждено было оправдаться, потому что я молча, приперев его в угол между тремя соснами, шла к нему с намерением прикончить. Мало ли, что там мне Каин сказал. Может, он вообще — галлюцинация, плод моей лишённой воспоминаний фантазии. Может, я в прошлом на какой-то миссии напоролась на какого-нибудь гада, который изобрёл новую технику стирания памяти.

Тогда, если следовать моим суждениям, я скоро должна сойти с ума. Ни один мозг долго такого давления не выдержит, и я не исключение. Ну что ж, если мне суждено окончить свои дни в психушке, я перед этим постараюсь принести как можно больше пользы родной деревне. Начну со смерти этого красноволосого. Он довольно-таки сильно смахивает на неудавшийся опыт Орочимару. Несколько дней назад как раз вернулась разведгруппа, сообщившая нам о взрыве в подпольной лаборатории змеиного гада, и о побеге всех его подопытных кроликов…

В общем, с этим отродьем пора кончать. Он не стоит того, чтобы обращаться с ним как-то по особенному, так что просто вскрыть сонную артерию будет вполне достаточно. Ах, потом ещё собрать останки, доложить Хокаге, ну и все прочие бюрократические проволочки.

Когтями левой руки я припечатала его к деревьям, а на правой оставила лишь один, указательный, и уже примеривалась к его шее…

— Стой! — крикнул Грель, — У меня твои воспоминания!

Неведомо как вывернув руку, он оторвал у коробки крышку и вытащил плёнку.

На которой активно мелькала… Я. Я прежняя.

И я теперешняя, то есть некий Себастьян. И сам Грель. И даже Каин. И много, много людей в белой форме…

— Вот это, — Грель потряс плёнкой, — твои воспоминания. Весь забытый тобой период. Год и месяц, если я не ошибаюсь.

…

Я не верю своим глазам…