Сергей Калашников - Сорванцы

Наблюдая за диалогом, Гарри невежливо пялилась на женщин — лица выдавали напряжение и обуревающие их сильные чувства. Было понятно, что обе сдерживаются. Сообразив, что без консультации не обойтись, девочка неприметным движением охладила чай в своей чашке, выпила её залпом и попросила Невилла показать место, где она сможет припудрить носик, справедливо полагая, что Драко за ними не увяжется.

— Что стряслось, Нев? Откуда здесь эти африканские страсти? — вцепилась она в друга, едва они прошли первый поворот коридора.

— Сестра этой Нарциссы… она… моих родителей… — как всегда, волнуясь, Невилл начал захлёбываться собственными словами.

— Убила? — в ужасе схватилась за щёки Гарри.

— Хуже.

— Что может быть хуже?

— Запытала до безумия.

Словно получив мешком по голове, девочка покачнулась и ухватилась за плечи своего спутника.

— Мерлиновы кальсоны! То есть по субботам ты всегда занят потому…

— … что мы их навещаем.

— Дорогу помнишь?

— Да. Но около камина бабушка принимает гостей.

Взяв Невилла за руку, Гарри перенесла его в Нору и сунула в руку горсть летучего пороха:

— Пошли.

Палата была просторной и кровати в ней отгораживались друг от друга ширмами. Фрэнк и Алиса оказались похожими на сына — молодые, но с проседью в волосах люди узнали Невилла и очень ему обрадовались. Выслушали сказку, поделились сладостями, погладили обоих посетителей по головке — признаки разума в них были слабыми, как в маленьких детях, которые только начинают говорить. При виде этой удручающей картины Гарри пришла в ярость и, схватив товарища, перенеслась в дом Сириуса:

— Ты, мерзкая псина! Почему не сказал, что твоя сестра запытала родителей Невилла? — набросилась она на хозяина дома.

— Какая сестра? — не сразу сообразил Блэк.

— Беллатриса, — опомнился Невилл.

— Насмерть? — ужаснулась появившаяся из соседней комнаты с рулоном обоев в руках Гермиона.

— До безумия, — рявкнула Гарри.

— Чем это? — удивился Сириус.

— Круциатусом, конечно, — развел руками мальчик.

Блэк призадумался, не обращая внимания на направленные на него три сверлящих взгляда.

— Я тогда, наверно, уже в тюрьме сидел — это прошло мимо меня.

— В газетах про это иначе писали, — пришла в себя Гермиона. Растаяла в воздухе и снова появилась в несколькими тетрадками. — Мы про этот период прочитали всё перед тем, как напрягать Малфоев на пересмотр дела о твоей реабилитации. Да, вот, Беллатриса Лестрейндж осуждена за пытку супругов Лонгботтом, которые в тяжелом состоянии доставлены в больницу. О безумии ни слова. Как газетчики могли такое пропустить?

— Гермиона Джин Грейнджер! Ты попалась! — вдруг обрадованно заявил Сириус. — Я ведь думал, что Малфои сами разобрались в моём деле а, оказывается, это ты постаралась.

— Ну, мы с Гарри и Рони газеты лопатили, а Драко и Люциуса твоя крестница разводила вообще одна, так что дыши ровнее и поставь меня на пол.

— Понимаешь, Гарри, — Блэк перевел взгляд на черноволосую. — Я в той войне был заодно с родителями Невилла. А Белла служила Волдеморту — то есть мы враждовали. Но голову ей открутить считаю нелишним, — гневно сверкнул он глазами.

— Сидеть! — рявкнула Гермиона.

— Проехали, — согласилась Гарри.

Невилл смущенно развел руками.

— А в чём, собственно, дело? — нахмурился Сириус, лукаво разглядывая Гермиону. — Что это за команды? Откуда такая решительность?

— А оттуда, мистер Блэк, что ваша горячность могла бы привести к печальным последствиям, — взяв тон Снежной Королевы «объяснила» Миона. — Вы погибнете, если вас некому будет остановить.

— И вообще, было бы невредно получить от вас более развернутое сообщение о вашей оценке случившегося, — добавила ставшая внезапно недоверчивой Гарри.

— В чём дело? Откуда такая подозрительность? — возмутился хозяин дома.

— Когда мама рассказывала об оказании первой помощи травмированным, она упоминала о болевом шоке, — начала Гермиона.

— И о последствиях для пострадавшего, если врач вовремя не позаботится о его снятии, — начала припоминать Гарри. — Но картинка не сходится.

— В смысле?

— Ни амнезии, ни подавленного состояния, ни снижения тонуса организма, — пробормотала Гарри. — Такое впечатление, что отключена значительная часть памяти и то, что осталось, имеет крошечный размер. Вспомнила! Склероз! Только очень сильный. Нет?

Гарри судорожно посмотрела на Гермиону.

— И чего вы так расчувствовались, — спросила полирующая свою метлу Рони, которая с безучастным видом сидела на диване и ни во что не вмешивалась. — Мои предки давно в курсе, что Фрэнка и Алису Лонгботтомов не могут вылечить от инфантилизма.

— Это больше похоже на синдром Дауна, — хмыкнула Гарри. — У нас на Тисовой живет один мальчик с таким недугом. Он хороший, но никакой.

— Э! — коротко вскрикнул Сириус.

— Что? — Повернулись к нему Рони, Гарри и Гермиона.

— Ну-у, среди проклятий, которые описывались в книгах из библиотеки в нашем старом доме, было много тёмных. Очень тёмных. Белла часто листала эти запылившиеся тома — она любила учиться. И вообще, была прилежной и старательной. Очень сильной и знающей волшебницей. Только легко выходила из себя. Как, впрочем, и многие в нашей семье.

— Не тяни, Сириус! Что за мысль у тебя промелькнула? — с нажимом в голосе воскликнула Гермиона.

— Про безумие от Круциатуса я никогда не слышал, а вот…

— Думаешь, это было какое-то другое заклятие? — сообразила Рони.

— А его можно снять? — вспыхнул Невилл.

— Не знаю, — пожал плечами Блэк.

Гарри, Рони и Гермиона шагнули друг к другу и истаяли в воздухе, как клочки утреннего тумана.

Дементоры легко уклонялись от толчков и ускользали от потоков пламени. Щиты их тоже почти не удерживали. Они наплывали с обеих сторон коридора, спускались из-под невидимого в вышине потолка или появлялись из-за решёток соседних камер. А заклинания на них вообще не действовали. Отбиваться удавалось только струями воды, на лету превращаемыми в ледяные глыбы. Кроме того, на Гарри резко навалилась острая головная боль, почти лишающая сознания, поэтому она не сразу сообразила, что наконец-то они нашли Беллатрису — сидящая в очередном каземате оборванка мало чем отличалась от остальных узников. Лишь безумный хохот это создание издавало голосом женского тембра.

— Взяла, уходим! — только и успела вскрикнуть девочка, хватая узницу за скользкую от многолетней грязи руку.

— Вяжи, — прохрипела Гермиона, сваливаясь на пол перед камином и показывая Сириусу на рухнувший рядом ком вонючих лохмотьев.

Правее проявилась всклокоченная Рони, судорожно глотая воздух ртом.