Варвара Мадоши - Четыре смерти Себа Морана, или Во всем виноваты лилии

— Не разбираешься ты во всех этих материях, Джонни. Сгинешь.

— Разберусь, — пообещал Джон. — И очень быстро.

Все время вспоминалось: полированное дерево гроба, белые, душно пахнущие лилии и пять коротких хлопков. Неужели они и в могиле не могли оставить его в покое?..

Шерлока, белого, синегубого и оцепеневшего, вытащили из-под платформы на выходе из церкви, когда закрытый гроб грузили в машину. Майкрофт этого не видел, он встретился с братом позже, уже приняв соболезнования и пронаблюдав, как кладбищенский механизм опустил пустой груб в сухую землю.

Итак, когда Майкрофт увидел брата, тот все еще был бледен — последствия лекарств, которые уже выветривались — дрожал руками, удивленно разглядывал дырки в белой рубашке и, морщась, ощупывал грудь и живот.

— Как видишь, моя, по твоему выражению, «паранойя» себя оправдала, — спокойно заметил Майкрофт.

— И ты еще смел меня осуждать за то, что я пожелал отстраниться от ваших глупых игр, — фыркнул Шерлок. — В гробу в бронежилете! Надо же было додуматься. Гораздо проще вовсе не пустить их в церковь.

— Тебе понравилось, — улыбнулся Майкрофт сухо. — А Рори получил свои доказательства. И значит, их получили люди Мориарти.

— Кто бы говорил о моем удовольствии. Из-за твоих лекарств я почти ничего не помню. Поверь, у меня хватило бы актерских способностей сыграть труп.

— О, я не сомневаюсь ни в твоих актерских способностях, ни в твоей выдержке. Однако если бы я рассчитывал только на них, боюсь, нас обоих уже не было бы в живых.

В другой раз Шерлок не спустил бы эту ремарку; однако теперь он явно выглядел усталым, у него, должно быть, кружилась голова.

— Как Джон? — спросил Шерлок.

— Как всегда, — Майкрофт пожал плечами. — Не заметил отличий в нашем бравом капитане.

— Он не «наш».

— Хорошо, твой.

Шерлок поморщился.

— К сожалению, уже не мой, — проговорил он крайне тихо, и Майкрофт, удивленный, списал этот неожиданный приступ откровенности на действие обезболивающих. — Отвечай на вопрос более развернуто, дорогой брат — из-за твоей тяги к театральности я заработал синяки на ребрах.

Майкрофт скривился и не упрекнул про театральность Шерлока — не попался на удочку.

— До конца похорон не досидел. Поехал к армейскому товарищу, пьет пиво. Ожидаемая реакция.

Шерлок кивнул.

— Хорошо.

Два дня спустя объект, сняв со своего счета все деньги, отправился во Францию. Это уже было несколько неожиданно, однако укладывалось в характер отставного военврача: смена обстановки традиционный способ борьбы с депрессией, а Джон Ватсон, безусловно, уважал традиции…

Однако во Франции Ватсон пропал без вести, и даже люди из дружественной парижской группировки не сумели его разыскать.

А вот это уже настораживало. Конечно, добрый доктор мог быть просто мертв…

Майкрофт предпочел Шерлоку ничего не сообщаться. К счастью, тот и не спрашивал, с головой погрузившись, в кои то веки, в семейное дело, и едва отвлекаясь на еду и сон. Майкрофт не возражал: группировку Мориарти давно пора было сжить со свету.

А потом на сцене опять появился Себастьян Моран, которого уже два года как считали погибшим.

Убивал он, преимущественно, высокопоставленных преступников и полутеневых «звезд» — примерно поровну сомнительных игроков из сети Мориарти и его вероятных врагов. Бывший зам безумного гения затеял очистительный джихад после смерти патрона? Началась новая игра с далекоидущими намерениями? Черт его знает.

Почерк Морана слегка изменился, но винтовка, определенно, была та же, и это умение прятаться в самых непредсказуемых и неудобных местах осталось прежним. Майкрофт подумал, что бывший полковник может стать проблемой.

Странное предчувствие кольнуло Майкрофта, когда он рассматривал фотографию трупа Рори Брэддока с пятью пистолетными пулями, прошившими тело от горла до живота. Мелькнуло — и пропало.

Когда же от руки таинственного снайпера экстра-класса один за другим погибло пять глав семейств, близких к Холмсу, Майкрофт понял, что нужно вызывать кавалерию.

Поморщившись, он набрал номер брата; повздыхал на долгие гудки и отправил смс.

Под псевдонимом «Моран», конечно, работал Джон.

Это получилось случайно: именно Мораном назвал его контакт, переданный Полковником (наверное, не знал того лично), и Джон не возразил. Так и начал получать заказы под этим именем. А почему бы нет? Репутация, в конце концов. По-настоящему Полковника, кажется, звали Джим Килрой или как-то вроде: Джон видел водительские права, но успел забыть. Звучное псевдо ему придумали давно еще, как он говорил, в девяностых. И «Себастьяна Морана» боялись.

Джон сам удивился, как это оказалось легко.

Часами, даже сутками выслеживать жертву, лежа в засаде?.. Да пожалуйста. Будучи врачом, он не испытывал отвращения перед «памперсами для взрослых»; будучи соседом Шерлока, научился терпению; будучи человеком, недавно потерявшим все, не ощущал потребности быть где-то еще.

Убивать незнакомых людей? Они все равно все плохие. Хороших вообще мало.

Жить непонятно где, питаться непонятно чем и не знать, доживешь ли до вечера? Ничего нового.

Жертв ему находил «контакт»; Джон, конечно, проверял их как мог, но что он мог реально, помимо поиска в Интернете? Он слабо разбирался во всей этой динамике и не сразу даже начал понимать, какие семьи держат какие районы в Лондоне, и почему синдикаты, сотрудничающие в Милане, сходятся насмерть в Хельсинки…

Да, он объехал всю Европу, потом его занесло в несколько стран Азии и в ЮАР; даже на Тибете побывал. Если сначала у него не было ничего, кроме безразличия к себе и желания выжить во что бы то ни стало, лишь бы убить побольше гадов, то постепенно появился и кое-какой опыт, и звериное чутье. Складывалась новая картина мира. Он также понял, что Полковник помогал ему куда больше, чем Джон поначалу думал; наверное, именно Полковник все это затеял, дергал им, как кукловод безмозглую куклу; что-то ему было от Джона нужно… Джону было, в общем, все равно. Он понимал, что едва ли по-настоящему нейтрализует сеть Мориарти, но не сомневался, что Майкрофт справится и без него.

Все равно люди, которых он уничтожал, несли ответственность за смерть Шерлока. Не прямо, так косвенно. Именно из-за них он жил так, как жил; именно из-за них, из-за этой среды, в которой варился с детства, он стал тем, кем стал. Если бы не прошлое его семьи, сломила бы его так травля в газетах? Если бы не привычка не доверять никому, сумел бы он довериться Джону?

И, в общем, от того заказа подставы он не ожидал. Заказ как заказ; несколько часов на холодной, продуваемой всеми ветрами крыше (Джон не верил, что доживет до ревматизма), между двумя трубами, не шевелясь, даже если на голову валится птичий помет — и вуаля, еще один некролог занимает место в газете, а на кладбище появляется очередная плита из традиционно черного мрамора, который Джон ненавидел.