Lilian kls - Красное и чёрное[часть 3]

— Я хочу вернуться, что я должен сделать?

— Ничего, Гарри, ты уже возвращаешься. Передай Лили, что я раскаиваюсь перед ней, — были последние слова Джеймса, прежде чем он растворился вместе с Нарциссой в белой дымке.

— Нет, мой сын не может умереть, — услышал Гарри голос отца.

Это было первое, что он почувствовал, когда пришёл в себя. Потом он ощутил сильную боль в груди и открыл глаза. В комнате было темно, под потолком горел единственный тусклый факел. Мальчик не сразу понял, что он в объятьях матери, только когда она сильнее сжала сына в объятьях. Гарри пошевелился.

— Мам?

«Что?» — Лили не могла поверить своим ушам, малыш жив.

— Гарри! — она посмотрела ему в глаза, и подросток улыбнулся.

— Не сжимай меня так сильно, после Круциатуса всё и так болит…

— Гарри?! — Северус поднялся, его глаза мгновенно высохли. — Ты жив, но как?

— Не спрашивайте пока, — Гарри мягко высвободился из объятий матери, в глазах которой ещё стояли слёзы. Она не знала, радоваться или плакать, полнолуние неумолимо приближалось, — нам нельзя терять ни минуты.

Он оторвал третью снизу пуговицу со своей рубашки и положил перед ними на каменный пол.

— Это портал, они не нашли его, пароль — «Семья». — Гарри улыбнулся и положил кончик пальца на пуговицу. — Мам, пап!

Северус и Лили немедля сделали то же самое. Устроившись на коленях вокруг пуговицы, они хором произнесли: «Семья!» — и, пересекая все барьеры вокруг Малфой Мэнора, через несколько мгновений оказались дома, посреди своей гостиной.

Лили покачнулась, теряя сознание. Телепортацию она всегда переносила плохо. В глазах на мгновение мелькнул жёлтый отблеск и пропал. Северус подхватил жену на руки. На шум из столовой выбежала Гермиона, за ней показались Блэк и Люпин, бледные и взволнованные, держа палочки наготове. Минуту назад они обсуждали план проникновения в Малфой Мэнор, и шум в гостиной напугал взрослых, на что Гермиона только радостно подпрыгнула, зная, что это сработал её портал.

— Гарри! — бросилась она на шею друга, не в состоянии оторваться от его глаз, её сейчас не заботило ничего кроме огромной радости от того, что её любимый жив.

Гарри осторожно отстранил её, его многострадальная грудь получила новый удар.

— Прости, Гермиона, у тебя нет костероста? У меня, кажется, трещина в грудной клетке.

— Идём наверх, — девушка помогла ему подняться.

Сириус подбежал и поднял крестника на руки, унося его наверх.

Северус бережно уложил жену на диван, и устало опустился рядом, сжимая её ладонь.

— Люпин, у тебя есть зелье?

— Да, Северус, у меня осталась одна порция на сегодня. Полнолуние наступит через три часа, и я только собирался его выпить.

— Это плохо. Лекарство нужно Лили.

Лили непонимающе взглянула на мужа.

— Милый, но ведь я пила зелье.

— Ты выпила его не тогда, когда нужно, а вино полностью нейтрализовало его действие. Малфой зачем — то хотел, чтобы ты только думала, что будешь безобидна.

— Но почему же ты не сказал мне? — в её глазах появились слёзы.

— Я не хотел, чтобы ты страдала всё это время.

Ремус безапелляционно протянул ей пузырёк с зельем и дал отпить.

— Я сейчас уйду в лес, мне не впервой, — добавил он и ринулся к выходу, —

Заприте все двери, на всякий случай. Надеюсь, я не вернусь из леса, но всё же.

— Рем! — Нимфадора, до этого стоявшая в дверях, бросилась к нему на шею, по дороге опрокинув столик с часами.

— Шшш… — он погладил её спинку, — Всё в порядке. Утром я вернусь, — мужчина взглянул на бледную девушку, лежащую на диване. — Лили нужно отдохнуть.

Лили кивнула, с благодарностью глядя в карие глаза друга.

— Будь осторожен и да хранит тебя Мерлин, Рем.

Дора прислонилась к окну, глядя, как к лесу удаляется одинокий тёмный силуэт.

Лили перевела взгляд на мужа, который крепился из последних сил. Она приподнялась и нежно коснулась его щеки кончиками пальцев.

— Любимый, тебе нужно в постель. Выпить зелья и горячего молока, — приподнявшись ещё, она стала путешествовать губами по его лицу, нежно касаясь бледной кожи, — и поспать. Я не хочу, чтобы ты смотрел, как я буду превращаться, — она с мольбой взглянула в глаза мужу.

Северус качнул головой.

— Я тебя не отпущу, и одну не оставлю. До полнолуния ещё есть пара часов, мы успеем помыться и что — нибудь поесть.

— Что?

— Твоей матери больше нет, Драко, — голос Беллатрикс был на редкость тихим и каким — то приглушённым.

— О чём ты говоришь? — Драко попятился от неё, словно мог убежать от ужасных вестей, закрыть уши, притвориться глухим и этим самым вернуть самого дорогого человека. — Ты совсем обезумела? Что может случиться с матерью?

— Цисси… — в горле Беллатрисы вдруг пересохло, и ей понадобилось несколько мгновений, чтобы вернуть голос, — она предала Тёмного Лорда, предала нас, — женщина словно повторяла заученную речь, тревожно шепча горькие слова. — Она хотела вызвать сюда мракоборцев, когда мальчишка Снейп был ещё жив.

— Я тебе не верю, — поражённо отозвался Драко, — а что Лю… а отец?

Белла скривилась на мгновение.

— Твой отец был под сонным заклинанием и до сих пор остаётся. Видимо, Нарцисса не хотела, чтобы он принимал участие в возможной битве, — хмурясь, добавила она.

— Кто это сделал? — словно в беспамятстве спросил он.

Белла на мгновение прикрыла глаза.

— Я не могу тебе этого сказать. Да и не имеет это значения.

Драко не мог больше ничего слушать, пелена слёз застилала его глаза, он сорвался с места и побежал в ночь. Белла покачала головой. «Драко вернётся, — подумала она, — мальчишка не бросит родной дом, отца. Ему нужно побыть в одиночестве».

Драко бежал вперёд, не смотря на тьму впереди. Он ничего не видел перед собой кроме непроглядной ночи. Ветви деревьев хлестали его по щекам, но он словно ничего не чувствовал.

— Нет, этого не должно быть! — теперь у него не осталось никого.

Почему он так мало проводил с ней времени, почему он ничего о ней не знал, никогда не пытался расспросить, никогда не мог поговорить откровенно, ведь он знал, что мать его любит, что не осудит никогда. Всегда было так естественно знать, что родной человек рядом. Самый родной человек в мире — его мама. А теперь её нет. Драко казалось, что он не бежит, а летит, что усилий он приложил меньше, чем на то, чтобы обежать внутренний двор поместья, но, обернувшись, он не увидел мрачного дома, мальчика окружал сплошной непроглядный лесной мрак. И далеко ли он от дома? Неизвестно. Да и где теперь его дом? Неожиданно на него навалилась усталость.

Луна выглянула из — за деревьев, освещая небольшую поляну, на которой он остановился. Мальчик опустился на траву и горько заплакал, как когда — то давно — давно, в другой жизни, в детстве.