alexz105 - Telum dat ius ...[оружие дает право]

— А что, у вас другие Избранные есть? Не слышал об этом.

— Наглеешь, Поттер, — констатировал старый аврор и демонстративно отвернулся в сторону.

Кингсли поднялся и, помедлив, направил палочку на Гарри. Тот немедленно выхватил свою. Грюм поднял изуродованные брови.

— Весело живете. Вы уже друг против друга колдуете?

— Мистер Поттер! — твердо произнес чернокожий аврор. — Вы должны оставаться здесь до прибытия директора Дамблдора. Прошу не делать глупостей, если потребуется — я применю силу.

Гарри как можно более нагло усмехнулся:

— Вот как? И вы уверены, что справитесь?

Грюм негодующе хрюкнул:

— Мальчишка! Если потребуется, то я Брустверу помогу. Ты слишком зелен, чтобы принимать самостоятельные решения! Кстати, что это за слухи о Старшей палочке?

— Она у меня в руках. И не угрожайте мне. Я сам пришел сюда за ответами и не уйду, пока не получу их.

Грюм и Кингсли переглянулись. Бруствер опустил палочку и сел на свое место. Поттер прислонился к дверному косяку.

Спустя пару минут старый аврор нарушил молчание:

— Кажется, я что–то слышу…

И точно, откуда–то сверху раздалось приближающееся хлопанье крыльев, затем полыхнул язык пламени, и феникс во всем своем великолепии приземлился на стол рядом с рамой портрета. В когтях он сжимал черный продолговатый чехол. Грюм хрюкнул, приветственно подняв руку. Кингсли встал. Поттер крепче сжал свою палочку. Птица настороженно разглядывала всех присутствующих и не торопилась складывать крылья. Поттер удостоился лишь одного пристального взгляда, а Грюма она рассматривала особенно внимательно. Наконец, приняв какое–то решение, феникс наклонился к портрету, Стекло на раме помутнело, но никаких внешних проявлений магии при этом заметно не было. Изображение директора на нем так и не появилось. Из рамы раздался голос Дамблдора:

— Великий Мерлин! Какие гости! Какие новости! Аластор, ты жив?

— Как видишь! — отозвался аврор.

— Кингсли, мальчик мой, ты проверил нашего старого друга?

— Да, сэр. Он ответил на контрольный вопрос, к тому же ваша защита пропустила его, значит, вы сообщали ему адрес для прохода через Фиделиус.

Складывалось странное впечатление, что глазами и ушами Дамблдора по–прежнему оставался феникс, но разговаривал директор при помощи портрета.

— Извини, Аластор. Ты знаешь наши правила. Ты сам их устанавливал, не так ли? А мистер Поттер подтвердил свою подлинность?

Кингсли замялся. Он совсем упустил этот момент. Появление Грюма выбило его из колеи, и парень остался непроверенным.

Голос Дамблдора становился все добрее и участливее:

— Гарри, я рад видеть тебя целым и невредимым. Извини меня за ночной инцидент в Хогвартсе. Я был уверен, что Фоукс атакует Пожирателя. Ведь ты стоял спиной. Когда я увидел свою ошибку, то попытался подхватить тебя, но ты принялся палить, куда попало. К тому же я убедился, что ты овладел заклинанием Левитации, а значит, твоей жизни ничего не угрожало.

В глаза Поттера сначала отразилось замешательство, но он спокойно ответил:

— Ничего страшного со мной не произошло, как видите. Но я прибыл сюда не для того, чтобы получить ваши извинения. У меня гораздо более важный вопрос. Кстати, он касается и мистера Грюма, который воскрес столь чудесным образом.

В голосе Поттера стремительно нарастала язвительность. Аластор посмотрел на парня с некоторой тревогой. Голос Дамблдора же, казалось, сочился медом.

— Ну конечно, Гарри. Спрашивай. Я рад, что ты вернулся и отвечу на все твои вопросы.

— Сэр, — несколько волнуясь, начал Поттер, — я получил свидетельства, которые говорят о том, что мои родители погибли не так, как это изложено в официальной версии министерства. А ведь эту версию все узнали от вас. Я хочу знать правду!

Кингсли недоуменно нахмурился. Грюм негодующе хрюкнул. Феникс на мгновение замер.

— Я даже догадываюсь, кто мог тебе наплести подобную чушь, — вздохнул голос с портрета. Он был изумительно спокоен. А вот Фоукс был не столь толерантен, и один из его когтей прочертил на столешнице глубокую царапину. Грюм искоса глянул на занервничавшую птичку и, как бы невзначай, положил руку на свою палочку.

— Я еще не говорил, что именно мне рассказали.

— А я и так понял, мой мальчик. Только Том Реддл мог попытаться обмануть тебя подобным образом. Это так похоже на Темного Лорда. Сеять раздор среди своих противников. Заставлять их подозревать друг друга. Сталкивать между собой. Ты не первый, кто попался на эту удочку. И что же рассказал тебе этот мерзавец?

Поттер выслушал увещевания директора, но выражение его лица не изменилось.

— Я хочу знать, что затеял мой отец со своими друзьями в ту ночь. Я хочу знать, какую роль в этой истории сыграл мистер Грюм. Я хочу знать, что скрывается под этим шрамом, потому что он не может быть следом от заклятия Смертью!

Указательный палец руки Поттера с зажатой в ней палочкой коснулся шрама в виде молнии. В тот же миг Фоукс с непостижимой быстротой оседлал плечи Кингсли. Аврор немедленно вскинул руку и веревки, выпрыгнув из кончика его палочки, опутали юного мага с головы до ног. Грюм вскочил с места, переводя взгляд с одного на другого. Он явно не понимал, как себя вести.

— Спокойно, Аластор! Я раскусил его. Я пока не знаю, кто именно скрывается под личиной Избранного, но это не Поттер. Он неправильно ответил на мой проверочный вопрос. Инцидент в Хогвартсе произошел сегодня не ночью, а утром и наш визитер, видимо, еще не знает всех подробностей. И говорил он только о себе, а там их было двое! В тоже время Фиделиус пропустил его, значит это кто–то из бывших членов ордена Феникса, переметнувшихся на сторону врагов.

— В таком случае, нам недолго ждать, — прохрипел старый аврор, — он здесь уже с полчаса и за это время ничего не пил. Скоро этот облик сползет с него, как прошлогодний снег. Подождем. Не понимаю только, какое значение имеет та старая история, чтобы так рисковать?

— Аластор, не делай вид, что не понимаешь, в каком положении ты окажешься, если все узнают, что ты хоть и невольный, но убийца Поттеров? А я покрывал тебя, подправил память десятку магов и был вынужден лгать всему магическому миру?

Грюм вскочил, грохнув протезом по полу, и возмущенно ткнул рукой в сторону Кингсли и связанного Лже — Поттера.

— Какого дементора, Альбус, ты говоришь это при них?!

Голос с портрета иронично отозвался:

— Не беспокойся. У Кингсли сейчас выключено восприятие. Он сейчас — мой придаток и магический посредник. И слышит только мои команды. Что касается нашего пленника, то ему, как минимум, придется стереть память. Мы можем разговаривать абсолютно спокойно.

— Спокойно! Хорошенькое дело! Ты же обещал мне кое–что или меня обманывает память? Настоящий Поттер знает об том деле?