Heiko2003 - Тёмная Ведьма и Некромант

— Это было заклинание… всего лишь заклинание Блэков, и готов поспорить, что действовало оно не более пяти секунд.

Когда бедняга Снэйп снова поднялся на колени и направил палочку в сторону подростка, в комнату аппарировал Дамблдор, смешав зельевару все карты, на что он смачно выругался. Так и не договорив своего «Круцио», он получил очередную порцию заклинания.

— Что? — вскрикнул директор, помогая профессору подняться.

— Эта сволочь, он проклял меня! Он пользовался темной магией, — выпалил Снэйп.

— Что? Как ты мог?

— У тебя снова открылся маразм? Ты стоишь там и бранишь меня по мелочам, в то время как эта Пожирательская морда хотела сразить меня непростительным. А, прости, забыл, что твое животное может обижать меня. Кроме того, он напал на члена моей семьи, за что и поплатился. Я преподал ему урок, которого он не понял, — улыбаясь, проговорил Гарри, но глаза его были холодны. — А теперь я должен наказать его за то, что он хотел воспользоваться непростительным непосредственно на мне.

— Нет! — вскричал Дамблдор, намеряясь помешать, но подросток с необычайной скоростью выхватил палочку и прошипел:

— Флипендо. — Ярко–золотистое пламя в мгновение настигло зельевара, попав точно в живот. Словно мягкую игрушку, Снэйпа с силой швырнуло о стену, и он без сознания сполз вниз.

— А теперь… пошел вон! — прошипел Гарри, и аппарировал Снэйпа с громким хлопком.

— Гарри! Он умрёт, — взъелся директор.

— Это его проблемы или мои?

— Гарри, когда ты стал таким бесчувственным и хладнокровным? — серьезно спросил Альбус.

— По правде сказать, это случилось шестнадцать лет назад, когда ты оставил меня на пороге моих любимых родственников, — подросток сказал это так, будто разговаривал с огромной кучей дерьма. — Или когда ты умолчал о пророчестве… в общем, можешь взять любой период в моей жизни и поймешь, когда это случилось.

— Но… у нас нет на это времени. Куда ты отправил его?

— Думаю, я промолчу, как ты когда–то.

— В Антарктиду? Он замерзнет!

— Это плата за то, что он напал на моего родственника и хотел напасть на меня… А тебе лучше пойти и поискать его, а не разговоры разговаривать, или ты не хочешь помочь ему?

— Серьезно?

— Тогда… — подросток просиял дьявольской улыбкой, — пошел вон!

Дамблдора аппарировало, от обоих ухмыляющихся Блэков и остальных абсолютно ошалевших обитателей дома.

— Гарри, — Гермиона опять почти плакала. — Я не могу понять, почему ты так поступил с ним. Ты стал тёмным, ты пользуешься чёрной магией.

— О нет, подруга не одобряет моих действий, что же мне делать? — театрально–тонким голосом завопил парень. — Магия не делится, она едина, — холодно отчеканил Гарри. — И если я должен убить Волдеморта, ещё парочка «экземпляров» не помешает.

— Но тёмная магия используется лишь для того, чтобы калечить людей, — настаивала девушка.

— Но ты можешь убить человека и так называемой светлой магией, подумай об этом. Что будет, если ты поднимешь кого–нибудь на пятьдесят футов и прекратишь действие заклинания? И вот тебе еще: «Круцио» было придумано, дабы выводить людей из глубокой комы. Также можно использовать «Авада Кедавра» для защиты. Все зависит от волшебника … а теперь мне хотелось бы побыть наедине, я ещё не закончил с книгой. Беллатрикс, я думаю, ты пойдешь в свою комнату. — С этими словами он развернулся и направился к кухне, пока все остальные покидали гостиную.

— Хм… мисс Блэк, — нерешительно обратилась Гермиона. — Почему вы повиновались, я имею в виду, вы ведь хотели убить его, или что–то в этом роде?

— Что? Маленькая всезнайка знает не все? — ведьма вернула себе характерный голос юной первоклассницы. — Вы, грязнокровки, ничего не смыслите в нашей культуре. Он глава семейства, кроме того, у него есть некая власть надо мной. Но, по большей части, я была удивлена, что Гаррик защищает меня, это было впечатляюще, не так ли? А сейчас — брысь! — сказав это, женщина бесшумно аппарировала к себе в комнату.

Как только Гарри уселся за стол, на кухню, постучав, вошли Ремус и Тонкс.

— Гарри, ты не должен играть с тёмной магией, — осудительно проговорил оборотень.

— Довольно, Лунатик. Даже не приближайся ко мне с такими разговорами, — прорычал подросток.

— Гарри! — начала Тонкс, но как только он поднял на неё свой пронзительный холодный взгляд, девушка тут же умолкла.

— Перестань! Ты хоть и далекая, но всё же родственница, и не имеешь права осуждать меня, понятно?

— Что? Да как ты… — но она так и не договорила: парень, выхватив палочку, наложил на неё чары безмолвия. Тонкс обижено вылетела из комнаты.

— Есть что добавить? — обратился он к Люпину.

Оборотень вздохнул и опустился на стул рядом.

— Я не собираюсь учить тебя, Гарри. Я всего лишь беспокоюсь.

— Я знаю, иначе ты тоже отправился бы в Антарктиду.

— У тебя ничего не получится, я владею этим домом, — ухмыльнулся мародер.

— Но я могу сделать это, не пользуясь магией дома, правда — будет немного сложнее, — улыбнувшись, ответил он.

— Ты действительно считаешь, что нужно изучать тёмную магию? — серьезно спросил Лунатик.

— Да, но, Ремус, ты должен понять, я принял свою судьбу, как бы тяжело это ни было, но я сделал это. Я обрушу тяжесть своего бремени на двух людей: один — это Волдеморт, а второй — Дамблдор. И если я горю желанием убить первого, я не остановлюсь, если второй встанет на моем пути, и, будь уверен, рука моя не дрогнет.

Взглянув на подростка, Ремус увидел лишь решимость и ненависть:

— Возможно, ты силён, но ты не всемогущ, — подметил оборотень.

— Я знаю, но это не волнует меня, если я умру, значит, так тому и быть, но прежде я захвачу с собой столько жизней, сколько буду способен. Знаешь, до прошлого лета я волновался: что скажут мои друзья, что подумают люди, если Волдеморт убьет меня, но теперь это не имеет значения. Меня больше не тревожат ни они, ни остальной мир, это всего лишь месть.

— Тебе на всех наплевать? — переспросил Ремус.

— Хм… есть один человек, но если что, она сама о себе позаботится. Кроме того… хм… есть ты, но ты ведь тоже сможешь за себя постоять, а остальные пусть катятся к дьяволу.

— Кто она? — поинтересовался оборотень.

Гарри внимательно посмотрел на него и улыбнулся:

— Ты никогда не догадаешься, а я не скажу. Кроме того, это не так важно. Она упрямая и независимая, такая же, как я. Я действительно люблю её и привык к ней, но бывают маленькие разногласия.

— Знал я одну похожую пару, — улыбнулся Ремус.

— Кого?

— Твоих родителей. Лили и Джеймс были такими же упрямыми, их любовь была сильнее смерти, и они ушли вместе. Если я даже не знаю её, я считаю, что если ты действительно её любишь, она должна стоить этого.