BellaSwanCullen09 - Эти его ухмылки

Мудак, не делай глупостей!

Глубже выдохнул.

«У неё такое лицо…»

— Грейнджер, было бы лучше, если бы ты покинула нас. Я не выношу грязнокровок.

«Прости».

Ох, Поттер.

Ты точно мудак.

Гермиона хмыкнула, опустив взгляд. Будто что–то поняла для себя.

Гарри судорожно вздохнул. Кажется, в кончиках пальцев начало покалывать.

— Как скажешь.

Было чертовски обидно. Честно Аж до гребанных слёз.

Чёртов Поттер, чёртов Малфой, чёртова ситуация, чёртова… она.

Да, она сама тоже была виновата. За то, что поверила, что Поттер изменился; за то, что поверила, что она ему… действительно небезразлична, блин!

Грейнджер с остервенением вытерла слёзы со щёк. Это было… мерзко, что ли. Ей было противно, что она так раскисла из–за какой–то фразы гребанного Поттера.

— Считаешь меня грязнокровной, да — она громко хмыкнула. — Ну ты и ублюдок.

Ну всё. Хватит. Слышишь, Грейнджер Хватит.

Она подошла к раковине, уперлась ладонями о её края и медленно подняла взгляд, исподлобья взглянув на себя в отражении пыльного зеркала.

Её кудри прилипли к щекам, тушь растеклась.

— Всё из–за тебя.

«Мразь».

Ха. Это было забавно. Они не встречались, будто они — первокурсники, обиженные друг на друга.

Точнее сказать, избегала его Грейнджер, нежели он сам. Поттер всё так же взглядом искал её в коридорах, Большом зале. Странно, конечно, но он испытывал некое чувство вины, будто он — ха! — в чём–то перед ней виноват.

Хотя это было не так. Они ведь… а кто они Не парень с девушкой, не друзья, они… чёрт! Они вроде и никто, а вроде и есть что–то, что их объединяет. Они друг другу — просто… кто–то.

В принципе, он не должен перед ней извиняться. Поттер ведь и раньше подшучивал над ней, и раньше всё было нормально.

Но сейчас… блядство. Он совершенно не знает, что с ним, и что вообще делать с этой Грейнджер.

Почему бы ему просто–напросто не наплевать на неё Почему тогда, когда она проходит, задевая его ноздри своими духами, у него по линии позвоночника бегут мурашки Почему тогда, когда она поднимает на него свой тяжёлый взгляд исподлобья, ему хочется не менее резко ответить ей собственным и не отводить его, пока она сама не опустит свой Почему тогда, когда она держит в руках очередную книгу, ему хочется схватить её из девичьих рук, выкинуть и заорать на неё саму «Жизнь хороша, слышишь, Грейнджер Забрось ты эти учебники!», ведь веселье и времяпровождение этой девушки почему–то, блять, его волнует. Почему, а!

— Эй, Грейнджер! — да, это произошло в более–менее пустом коридоре, когда до звона колокола оставалось примерно минут пять.

Её спина напряглась — это было видно даже под школьной мантией.

Однако, Грейнджер… она пятерней пригладила свои распущенные волосы, взметнула ими и пошла дальше.

Значительно прибавив темп.

— Грейнджер! Глухая, что ли — он, право, сделал это специально. Боже, это же Грейнджер. Она не может просто так уйти, не ответив на оскорбление.

Но она ушла. Не обернулась даже.

В принципе, он мог бы запросто догнать её, но вот что подумали бы ученики, которые и без того за ними наблюдают

Он остался на месте, взлохматив волосы.

«Ну, какие ещё идеи, Поттер»

Она опять не пришла на завтрак. Негоже ходить голодной и ждать до обеда.

Тогда он сидел за столом Слизерина и неспокойно озирался на раскрытые двери. Она там так и не появилась.

Когда сокурсники начали подниматься с мест, его откликнул Драко Малфой

— Друг, ты идёшь

Поттер будто очнулся. Повернул голову к светловолосому, вопросительно изогнул бровь.

— Сколько время

— Через десять минут начнётся урок.

— Ч–ч–чёрт. Я… я попозже догоню, ладно

Малфой пожал плечами, мол, делай что душе угодно. Повернулся к выходу и медленной походкой направился к выходу.

Поттер меж тем осмотрел слизеринский стол. Взглядом нашёл красивое ярко–красное яблоко. Повертев его в руках, с удовлетворительной ухмылкой заметил, что оно без каких–либо синяков. Закинул его в сумку.

А Грейнджер… она, заметив в своей сумке по окончании урока фрукт, задумчиво покрутила его в своих тонких пальцах.

Поттер внимательно следил за её реакцией.

Она, фыркнув, сильнее сжала яблоко в руке. Явно сопоставила два плюс два и догадалась, от кого оно. Схватив свою сумку, она подошла к учительскому столу, всё так же держа яблоко у себя.

Поттер уже было обрадовался, что она приняла его скромный презент и таким образом дала понять, что не обижается.

Но…

— Профессор Слизнорт

— Да, мисс Грейнджер — старик добродушно улыбнулся, показав глубокие морщины вокруг глаз.

Поттер нахмурился.

— У вас нет мусорки здесь

Профессор немного стушевался — он явно ожидал, что вопрос будет по теме, что они прошли сегодня, но, как оказалось, нет.

— Да, конечно, под моим столом, здесь.

Несколько секунд — и ярко–красное яблоко выпадает из девичьей ладони, оглушительно приземляясь в корзину, а гриффиндорка, выпрямляясь, кривит губы, будто яблоко было полностью вялым, сгнившим.

Но оба знали, что оно было одним из самых лучших на слизеринском столе.

— Спасибо, профессор.

«Это был удар ниже пояса, Грейнджер».

«Так. Всё. Мне это чертовски надоело, слышишь Где бы ты ни была, я тебя всё равно поймаю и заставлю со мной поговорить. И мне плевать, что ты думаешь по этому поводу».

Честно Ему было непривычно. Скованно. Уязвимо.

Оказывается, Грейнджер дополняла его будни. Оказывается, она скрашивала их своими гордыми ухмылками. Оказывается, она ему… нужна.

Ох, ему было чертовски сложно понять это для себя. То есть, тело его уже давно это поняло, но вот… осмысление… оно пришло только сейчас. И кое–как проникло через толстокожесть Поттера. Но всё же проникло.

Когда она всё же — хоть это и было так редко в последнее время — проходила мимо него, давая ему ощутить её привычный цветочный запах, у него немели пальцы, а их кончики начинали покалывать.

Когда он видел, как она всё же общается с некоторыми контевранцами, мило улыбается и привычно заправляет пряди за уши, то чувствовал, как по телу разливается невиданный жар. Чувствовал, как ему самому хочется стоять там, на их месте, и разговаривать с ней. Смотреть прямо ей в глаза и видеть, что этот карий взгляд пристально наблюдает, не уходит в сторону. Ему этого в последнее время чертовски не хватает.

Он дико скучал по временам, когда она свободно его разглядывала, словно он — картина. Ему это нравилось, а сейчас этого нет.

Но иногда её барьер разваливался, осыпаясь стеклом. Иногда она тоже смотрела на него — он чувствовал.

Она воровски на него поглядывала, прикрываясь занавесой кудрей или очередным учебником. Она всегда в эти моменты смотрела недолго, лишь… секунд десять, наверное.