Gierre - Гарри Поттер и Песочные Часы

— Я провожу вас к Хагриду один раз, сегодня вечером, и надеюсь, что вам удастся исчерпать свое любопытство.

— Спасибо, профессор.

Когда дверь за Гарри захлопнулась, он понял, что ненароком задел что–то в чужой памяти. Сейчас могли бы помочь навыки легилимента, но мечтать о том, что кто–то согласится учить его подобным трюкам, было бы слишком по–детски. Все равно, что мечтать, что однажды кто–то предложит потренироваться в проклятье Круциатус.

В обед прошло очередное занятие по полетам на метлах. Теперь пуффендуйцы занимались вместе с гриффиндорцами. Гарри начал замечать, что каждые полгода расписание меняется так, чтобы студенты одного факультета могли познакомиться со студентами другого. Их подталкивали к обмену знаниями, хотя они даже не подозревали об этом.

— Глядите, Рон против Невила! — закричала Ханна.

В воздухе, соревнуясь в скорости, крутились фигурки пуффендуйца и гриффиндорца. Однокашники поддерживали их свистом и аплодисментами. Чуть поодаль, погруженная в чтение, сидела Гермиона. Метла возле нее была нетронута.

— Не любишь летать? — спросил Гарри, чтобы начать разговор.

— Не особо, — поморщилась Гермиона.

— Я тоже не очень люблю это, — соврал он. И Гермиона, радостно проглотив эту ложь, неловко улыбнулась в ответ.

Вдвоем они следили за тем, как описывают невероятные петли Невил и Рон.

— Безумец, — прошептала Гермиона с толикой восхищения. — Его братья загонщики в сборной, а он хочет стать вратарем. Мальчишки говорят, у него вся стена обклеена плакатами команд.

— Похоже, он тебе нравится, — улыбнулся Гарри.

— Нравится? — Гермиона отшатнулась от него. — Не мели чепухи! Он даже не может поднять перо в воздух.

«Конечно, он не может, Гермиона, — с грустью подумал Гарри, — ему же не пришлось спасать твою жизнь».

— Думаю, он из тех людей, кто предпочитает сконцентрироваться на чем–то одном, — предположил он вслух. Ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы Рон и Гермиона подружились. Чтобы они стали теми Роном и Гермионой, кого он знал столько лет. Чтобы они отправились вслед за ним в Отдел Тайн спасать Сириуса. Он изо всех сил сжал кулаки.

— Не знаю, — немного расслабившись, ответила Гермиона, — но летает он… потрясно.

За ужином Снейп подошел к Гарри и попросил без опозданий явиться к главному выходу в семь часов. Сьюзен удивленно посмотрела на Гарри.

— Я хочу сходить к лесничему, Хагриду, — честно ответил ей Гарри. — Одному мне нельзя, сейчас зима и темнеет рано. Кроме того, там поблизости лес. Снейп согласился проводить меня туда.

— Не думала, что он хоть кому–то способен помочь, — фыркнула Сьюзен.

Гарри решил, что в ее эссе по Защите от Темных Искусств окажется чуть больше ошибок, чем нужно для хорошей оценки. Его начинала раздражать чужая предвзятость в отношении преподавателей других факультетов. Пуффендуйцы и гриффиндорцы терпеть не могли слизеринцев, слизеринцы, в свою очередь, недолюбливали пуффендуйцев и гриффиндорцев. Кого же недолюбливали когтевранцы? Пока Гарри шел к главному выходу, щеки его покрывались румянцем стыда. Конечно, мудрые, ироничные когтевранцы недолюбливали простодушных, открытых пуффендуйцев, для которых выше всего стояла дружба и взаимопомощь.

— Задумались о чем–то, мистер Поттер? — спросил Снейп.

— Честно говоря, да, профессор, — Гарри решил перевыполнить норму честности. Даже если Дамблдор будет следить за ним весь день и бродить поблизости в мантии–невидимке Джеймса Поттера, он не услышит лжи. — Я думал о факультетах Хогвартса.

— Их четыре, мистер Поттер, не очень много пищи для размышлений, — съязвил Снейп в своей обычной манере.

— Да, — кивнул Гарри, ничуть не обидевшись на чужой тон. Важно было не то, что Снейп говорил, а то, что он согласился пойти к Хагриду в семь часов вечера, хотя мог провести это время любым другим способом. — Факультета четыре, и это удивительно. Например, в Шармбатоне и Дурмстранге нет деления на факультеты. Там все ученики занимаются вместе.

— Вы знаете о Шармбатоне и Дурмстранге? — удивился Снейп.

— Я прочел о них в книге про Турнир Трех Волшебников, — охотно ответил Гарри. Среди прочего, он прочел и эту книгу тоже.

— Учитывая, что профессор Флитвик жалуется, что вы не можете поднять в воздух даже ниточку, думаю, вам стоило бы сосредоточиться на других сферах познания, — ответил Снейп.

— Дело в том, профессор, что я не хочу привлекать к себе лишнего внимания, — ответил Гарри.

Снейп откашлялся.

— Я — Мальчик–который–выжил, так? Когда Хагрид привел меня в Косой переулок, и там произошло всё это… Люди смотрели на меня очень странно. Как будто ждали, что я что–то сделаю. И потом, когда я попал в Хогвартс, я разоблачил крысу Рона.

— И открыли Тайную Комнату, — напомнил Снейп.

— Вот именно. И я понял, что, если я буду показывать хорошие результаты на предметах, то люди перестанут со мной разговаривать. Я знаю, как это бывает. Раньше, когда я учился в маггловской школе, со мной никто не разговаривал. Все это было из–за моего кузена, Дадли. Мне очень хотелось, чтобы здесь у меня появились друзья. Так что иногда я… ну, не показываю, что я уже умею использовать заклинание.

— Если бы я был деканом факультета Гриффиндор, я сказал бы, что врать — плохо, — ответил Снейп.

Гарри не мог отделаться от ощущения, что на его лице мелькнула улыбка, но они уже подошли к дому Хагрида.

Лесничий открыл дверь, стоило ему услышать голос Гарри, но чуть не захлопнул ее прямо у них перед носом, когда заметил Снейпа.

— Ты что–то натворил, Гарри? — взволнованно спросил Хагрид, остановив дверь на дипломатичной середине. Они не могли войти внутрь, но он разговаривал с ними, глядя в глаза.

— Нет, — торопливо ответил Гарри. — Просто я хотел прийти к тебе в гости, но я — первокурсник. Профессор Снейп согласился проводить меня.

— Чего? — не поверил Хагрид.

Гарри вынужден был признаться самому себе, что поверить в такой поступок действительно было сложнее, чем поверить в существование волшебства, когда тебя десять лет растили магглы.

Они сели за стол. Атмосфера происходящего была настолько напряженной, что Гарри вдыхал квинтэссенцию раздражения и боялся заразиться ненавистью. Хагрид недовольно смотрел на Снейпа, а тот всем своим видом демонстрировал, что мечтает оказаться где угодно еще. Но они оба готовы были кое–чем пожертвовать ради Гарри.

— Я хотел спросить тебя, Хагрид, — начал Гарри, осторожно хлебнув остывший чай. — По поводу моей мамы.

— Про Лили? — удивился Хагрид, недоверчиво покосившись на Снейпа.

— Да, мне все время рассказывают про отца, а я хотел бы узнать о маме.

— Ну, Лили…

Великан вдруг встал из–за стола и пошел копаться в сундуке у себя за спиной. Через пару минут он извлек оттуда толстый фолиант, уселся обратно за стул и стал переворачивать страницы.