Gierre - Гарри Поттер и Песочные Часы

— Обещаю, Гермиона, — сказал он, и это было чистой правдой. Если он хочет и дальше давай ей такие «поручения», рассчитывая на понимание и результат, придется идти на компромиссы.

Со свертком в руках он вышел из Выручай — Комнаты, потом дождался, когда Гермиона скроется за поворотом, и зашел снова, на сей раз в свой рабочий кабинет.

Дневник, который он зачаровал после событий с Ритой Скитер и Барти Краучем, лежал открытым на столе, вокруг валялись свитки, обрывки пергамента, бумаги, вырванные листы скопированных из библиотеки книг.

— Вам нужно было поступать в Когтевран, мистер Поттер, — Снейп был под мантией–невидимкой. Так они общались все время, если только по особым причинам им не приходилось нарушать это правило. Например, если мантия–невидимка нужна была Гарри для похода в Запретную Секцию библиотеки.

— Для этого я слишком плохо соображаю, — ответил Гарри. Оставалось две недели до конца его второго первого учебного года, и он не видел особых успехов. В живых остались те, кто должен был остаться в живых даже без помощи Гарри, но тех смертей, что произошли, можно было бы избежать.

— Сверток мисс Грейнджер? — спросил Снейп. Иногда Гарри казалось, что под мантией он выглядит иначе. Старше, мудрее. Гарри словно учился у призрака.

— Она просила меня открыть его только в поезде, — сказал Гарри, и это было правдой. Редкой правдой, которую он теперь говорил вслух. Каждую реплику нужно было взвешивать и проверять.

— Вижу на нем чары, — из–под мантии раздался смешок. Презрение в нем было или одобрение, Гарри не смог понять. — Советую не открывать его до того времени, иначе у вас могут возникнуть проблемы с лицом.

— Я и не собирался, — ответил Гарри. — На следующей неделе занятия нужно будет прекратить. Начнутся экзамены, на этом этаже будут люди.

— На самом деле, — Снейп снял мантию–невидимку и перекинул ткань на спинку единственного в кабинете стула, — занятия можно прекратить сегодня. Мне больше нечему учить вас в области окклюменции. Если Дамблдор способен проникать глубже, боюсь, наши проблемы не ограничатся изьянами вашей защиты, поскольку я для него окажусь такой же открытой книгой. Теперь мы в равном положении, мистер Поттер, и я надеюсь, вы используете эту возможность.

Год назад, когда он только вернулся в прошлое, оказался в чулане под лестницей, получил письмо из Хогвартса и отправился к миссис Фигг, год назад он поверил бы сказанным словам. Теперь на его лице расползлась вежливая улыбка.

«Больше я не стану помогать тебе», — говорил профессор Защиты.

«Больше не нужно», — говорила его улыбка.

В мире взрослых волшебников слова были заклинаниями, независимо от того, значились ли они в учебных пособиях или нет. Все сказанное могло превратиться в воспоминание, любое воспоминание можно было изъять, исказить, передать, выкупить — использовать. Гарри понял, почему волшебники не использовали телефоны и продолжали отправлять сообщения с совами. Когда в каждой строке несколько смыслов, даже приветствие становится тяжелейшим испытанием. Он смотрел в глаза профессора и продолжал блокировать сознание. Не важно, что говорит другой человек, важно только то, о чем он думает и что делает при этом.

— Надеюсь, наше соглашение в силе, — продолжил Снейп, не обращая внимания на чужое молчание, потому что другой реакции от Гарри не ожидалось. — Сегодня вам лучше будет отправиться к мадам Помфри и провести там всю ночь.

Данное много недель назад слово за это время превратилось в необременительное соглашение, в мирный договор, но Снейп назвал конкретную дату и место. Гарри почувствовал, как ладони, которые он прятал в кармане мантии, стали влажными.

— Никто не должен умереть, — строго сказал он, осознавая, как глупо звучит этот голос, эта фраза и даже сама попытка остановиться профессора. Нужно было идти к Дамблдору. Теперь, когда Снейп по–настоящему закончил его обучение окклюменции, нужно было идти к директору и говорить ему ту часть правды, которая могла бы обеспечить заключение Снейпа в Азкабане.

— Рита Скиттер, Аластор Грюм, Барти Крауч–старший, — перечислил Снейп, произнося каждое имя отдельно. — Они уже мертвы, мистер Поттер, и от еще одной смерти ваш вклад никак не изменится. Больше того, эту смерть вы мне, по меньшей мере, должны.

— Барти Крауч–младший, — зачем–то сказал вслух Гарри, хотя этого и не следовало делать в присутствии Снейпа. Их общая память автоматически превращалась в обвинительный приговор Визенгамота. Гарри понимал, почему Пожиратели Смерти до последнего не выдавали имен, почему старались изо всех сил не разорвать порочный круг. И понимал, что не пойдет к Дамблдору.

— Он фанатик, убийца, садист, и вы не устраиваете его, мистер Поттер, — продолжил Снейп. — Он придёт в Хогвартс, спустится в комнаты с философским камнем, и на этом его история завершится. Камень исчезнет, тело Барти найдет профессор Макгонагалл, опасные испытания исчезнут из стен Хогвартса. Вы исполните еще одну часть своего плана.

— Хорошо, — кивнул Гарри, — я буду у мадам Помфри.

И это была ложь.

«Уважаемый мистер Малфой,

Хочу еще раз поблагодарить Вас за прекрасный прием, оказанный мне в Вашем доме. В связи с окончанием учебного года я планировал свой отдых в летнее время и выяснил, к своему сожалению, что директор школы Чародейства и Волшебства Альбус Дамблдор считает себя вправе диктовать мне условия этого отдыха. По его словам, в наибольшей безопасности я буду находиться в обществе своих родственников магглов, которые воспитывали меня до тех пор, пока мне не стало известно о существовании магического сообщества.

Прошу Вас, как председателя попечительского Совета Школы, препятствовать такому вмешательству. По словам моего крестного, Сириуса Блэка, он является моим законным опекуном и, по законам магического сообщества, имеет право одобрять или отказывать другим организациям и их руководителям в отношении решений по моему воспитанию. Тем не менее, Альбус Дамблдор не считается с его мнением, в связи с чем я не могу жить в старинном особняке Блэков, а вместо этого вынужден буду провести лето в компании магглов.

Хочу заметить, что меня устроит любой исход дела, если в результате я смогу провести лето в обществе волшебников. Понимаю, что дети магглов предпочитают проводить лето у своих родителей. Моя хорошая знакомая, лучшая студентка курса, Гермиона Грейнджер, хочет вернуться к родителям, поскольку они всегда хорошо относились к ней и разрешат ей читать книги по истории магического мира. Кроме того, Гермиона Грейнджер в детстве не подвергалась нападениям Темного Лорда, поэтому вряд ли вынуждена беспокоиться о своём здоровье.