Фил Бандильерос - Самое естественное обезболивающее

— Бродяга, Лунатик, тогда мы пошли, — Гермиона кивнула им. Я же, взяв её багаж, понёс следом. Сзади нам махал рукой Сириус, а Ремус ограничился только напутствием:

— Осторожней там, нам новые мародёры не нужны! — от его восклицания на пол платформы Гермиона стала стремительно краснеть. Посмотрев на это, я обернулся и воздал по заслугам:

— И щеночки тоже, так что вы двое… поаккуратней, ладно? — Сириус, слушавший перепалку, рассмеялся лающим смехом, а Ремус кивнул, и с улыбкой ответил:

— Туше, Гарри.

С точки зрения постороннего человека наш разговор совершенно не имел смысла — при чём тут «мародёры»? про каких «щеночков» речь? Вообще абракадабра какая–то. Для того и шифровались.

Гермиона, повернувшись ко мне, сказала рассерженно и тихо:

— Как тактично с его стороны, я в восхищении! На всю платформу…

— Сказал, чтобы мы не вербовали новых мародёров. Да ладно тебе, Гермиона, всё равно никто ничего не понял. Даже если прислушивались. К тому же… он прав, осторожность никогда ещё не была лишней.

Если убрать из фразы контекст, то получался девиз Гермионы, так что возразить ей было нечего. А контекст — не для чужих ушей. После того случая с попойкой мы ведь снова занялись сексом, причём уже почти осмысленно и в спальне, как белые люди… Тогда–то Сириус и начал меня подкалывать, причём, совершенно беззлобно, но часто. «Голубки», «парочка», и так далее и тому подобное. На меня это не действовало, а вот Гермиона заливалась краской, понимая, что её отношения со мной на виду у них. Лунатик, он же профессор Люпин, скромно молчал или даже осаживал Сириуса, зарабатывая благодарные взгляды от Трикс.

Вот такое выдалось безумное–безумное лето с оттенками отношений и даже со знакомством с двумя прекрасными девушками. Флёр… после прошедшего праздника у неё было сложнее о ней не думать, но на моё удивление, Гермиона не питала к Делакур ненависти, что было более чем странно. Вейла была прекрасной девушкой во всех отношениях, но до постели мы так и не дошли, хотя были в опасной близости от того, что бы всё–таки согрешить. Но нет, то ли я не захотел, то ли она испугалась… в общем, нацеловавшись вдосталь и выслушав признания в любви, я покинул радостную француженку. Она обещала, что мы ещё увидимся, но не говорила, как и когда.

Запрыгнув на ступеньку Хогвартс–экспресса и подняв багаж, я подал руку даме, заслужив от Гермионы благодарный взгляд, а после мы отправились под предводительством Гермионы искать свободное купе. Таковое нашлось быстро, буквально первое попавшееся, куда Гермиона и зашла, а я и багаж — следом. Мой был в волшебном сундуке… надо бы и Гермионе такой подарить, у неё день рождения скоро, пятнадцать лет. Не абы что, всё–таки своеобразная дата. После того как мы расселись, послышался свист паровоза. Успели к самому отправлению. В коридоре топали ноги, спешно заходили ученики, в том числе и будущие. Ещё через минуту послышался свист паровоза, и люди забегали быстрее. Потом мы всё–таки поехали. Гермиона, вздохнув, вынула из своего багажа книгу и принялась за чтение, а я, за неимением занятия, разглядывал её. Да, мой взгляд ей надоедал, но надо же что–то делать?

Через минуту она не выдержала и спросила:

— Что?

— Да нет, ничего. Просто смотрю, любуюсь…

Гермиона выразительно подняла бровь, выказывая своё отношение к любованию, но как раз в этот момент дверь купе отъехала в сторону. Там были какие–то первокурсники — в магловской одежде, с чемоданами.

— Здесь не… извините. — Сказал мальчик, и грустно закрыв дверь, потопал дальше по коридору.

— Нда… будем ожидать целый поток гостей. — Сказал я, подумав, что некоторые ещё только занимают места. А ведь есть ещё Уизли… — Гермиона, что мы скажем Рону? — спросил я. Меня в действительности не очень волновало то, как ко всему отнесутся к обстановке Уизли, но ради приличия следует расставить с ними все точки над i. Среди рыжеволосой семейки, по моему, после близнецов, адекватно относящихся ко мне детей нет — Рон мало того, что несколько… туповат, так ещё и Джинни влюблена. Похоже, у этого «особого» отношения есть свои причины, возможно, потому, что Молли немного того, съехала с катушек, и настроила детей до такой степени, что Джинни даже влюбилась заочно, а Рон захотел дружить «во что бы то ни стало». Печальная тенденция, в позапрошлом году я мог быть свидетелем гипертрофированного материнского инстинкта матери рыжеволосого семейства. Видно, болезнь прогрессирует, что немного пугает, особенно если учесть что два её чада учатся вместе со мной и будут доставать меня и в хогвартсе. Близнецов я не учитываю — они старше и к тому же вменяемые.

— Понятия не имею. Но полагаю, вряд ли он изменил своё отношение за лето, так что…

— А возможно, ещё и будет завидовать, и всё такое прочее… полагаю, не самой умной мыслью было идти за первым, кто предложил дружбу, — я тяжело вздохнул, вспоминая события первого года в Хогвартс–экспрессе.

Поезд уверенно шёл через пригороды Лондона, ученики уже расселись по местам, а в наше купе стучались пару раз, но я сказал всем, что здесь занято. После очередного стука вошли…

Ага, вошли, собственно и сами обсуждаемые — Дред и Фордж Уизли. Близнецы выглядели как всегда — так, словно замышляли что–то. Впрочем, скорее всего и замышляли, но нам об этом пока неведомо. Осмотрев нас, слово взял Фред. Или Джордж….

— О, Гарри, а мы тебя ищем. Тут свободно?

— Конечно, друзья мои, проходите! — я тепло улыбнулся этим балагурам. Они же, переглянувшись, отвесили поклон и сказали в один голос:

— Благодарим, о всемилостивейший за то, что снизошёл до нас! — и, похихикивая, вошли, прикрыв за собой дверь. Гермиона, вздохнув, отложила книгу и первой спросила их:

— Так, судя по вашему виду, вы что–то замышляете? — Близнецы переглянулись, и Фред… или Джордж ответил с серьёзной миной.

— О, да, мы всегда что–то замышляем. А если не замышляем, то уже замыслили.

— Ну, так в чём причина, что вы сегодня почтили наше скромное купе своим всеозорнейшим вниманием? — Гермиона хмыкнув, посмотрела на близнецов. Они переглянулись и спросили у меня:

— Гарри… что ты сделал с Гермионой? Она…

— Да вроде бы ничего, друзья мои — я переключил на себя их внимание, заметив, что при последней фразе Гермиона немного порозовела. Нда…

— Да? Окей, мы собственно вот по какому вопросу… — сказал один из близнецов, когда они заняли места рядом с нами.

— Когда ты уезжал, то…

— За тобой пришёл Сириус….

— И он что–то говорил про мародёров… — снова начали они говорить в два голоса. От такого немного трудно было воспринимать разговор, и я попросил их:

— Так, давайте по одному, а то у меня голова кружится, когда вы начинаете так говорить. Что вам интересно?