Евгения Сафонова - Песнь льда и пламени

— Говорили, что она прекрасна, как лунный свет, а одежды её сотканы из вьюги и морозного ветра.

— Только одно платье. И да, она прекрасна — если вам по душе безжизненная красота ледышки.

— Говорили, что она умна не по годам, а страной правит справедливо и мудро.

— Это вряд ли, — Эльза дёрнула плечом. — Даже её родители не верили, что из неё выйдет достойная королева.

— Смотрю, вы её недолюбливаете, — усмехнулся певец.

— Я просто знаю её лучше других, — Эльза отступила на шаг. — Что ж, благодарю за песню.

— Если вы и вправду хотите меня отблагодарить, — в глазах певца вспыхнули лукавые огоньки, — то можете оказать мне небольшую услугу.

Эльза изумлённо моргнула — не зная, сердиться или улыбаться его наглости.

— Какую же? — всё-таки спросила она.

— Я слышал, что неподалёку от города живут тролли, — закинув лютню за спину, певец задумчиво взглянул на далёкие горные вершины, раскрашенные изумрудом лесов и серебром снежных шапок. — Если бы вы показали мне дорогу…

Эльза задумалась. Она не склонна была доверять кому бы то ни было, а нищим странствующим певцам тем более — но в этом было что-то удивительно… располагающее.

А ей так хотелось отвлечься от невесёлых дум…

— Хорошо, — кивнула девушка. — Как ваше имя?

— Джереми, — певец едва заметно улыбнулся. — Благодарю.

— Не стоит, — Эльза резко отвернулась, и полы её плаща взметнулись на тёплом летнем ветру; хорошо хоть пальцы почему-то больше не покрывал иней. — Следуйте за мной.

Часть пути по лесу проделали молча: Эльза лишь видела краем глаза, как певец легко ступает бок о бок с ней.

— Позволите вопрос? — промолвил Джереми какое-то время спустя.

— Почему нет?

— Отчего вы так печальны?

Эльза вздохнула:

— Вам какое дело?

— Хочу помочь… если могу, — она слышала, что певец улыбается. — Порой случайному прохожему мы можем поведать больше, чем самому близкому человеку. Свобода скорого расставания… Вы проводите меня до обиталища троллей и больше не увидите, а я даже не знаю вашего имени. Чем я могу навредить вам? Только помочь.

— Это не в ваших силах, — печально улыбнулась Эльза. Поколебалась — и всё-таки сказала, — меня хотят выдать замуж.

— Помимо вашей воли?

— Да. За человека вдвое старше.

Джереми присвистнул:

— И вы не можете возражать?

— Могу, но… это мой долг. Исполнить родительскую волю, — Эльза помолчала. — Мои родители погибли, когда ездили заключать договор об этом браке, — тихо добавила она. — Если бы они не отправились в то путешествие…

— О. — Джереми помолчал. — И теперь вы считаете себя виноватой?

— Да.

— И обязанной?

— Да.

Какое-то время снова шли молча.

— Знаете, что я скажу? — Эльза вздрогнула и замерла, когда его ладонь коснулась её плеча. — Я не знал ваших родителей… но мне кажется, в первую очередь они желали вам счастья. Просто ошиблись в том, что именно сделает вас счастливой.

— Что вы имеете в виду?

Сбросить бы его руку… но почему его прикосновение согревает даже сквозь плащ и платье?

— Я думаю, вы должны следовать зову сердца, — его ореховые глаза лучились тёплым и мягким светом — и этот свет, как прежде песня, распускал тугой узел обиды и страха, свернувшийся в её сердце. — И если вы будете счастливы, то где-то далеко родители порадуются за вас. Даже если вы поступите вопреки их воле.

Боже… она что, краснеет?

— Я не могу ставить своё счастье и свободу выше долга, — Эльза не без усилия отвела глаза — но чувствовала, как его взгляд обжигает щёки. — Однажды я попыталась. Это плохо закончилось.

— Тогда всё было по-другому… Эльза.

Девушка изумлённо уставилась на певца — а он только усмехнулся:

— Мните себя мастером маскировки, Ваше Величество? Вынужден разочаровать. Даже если бы я не был на вашей коронации — вас довольно легко узнать.

— Однако вы ловко притворялись, что не узнали, — Эльза холодно вскинула подбородок, отступила на шаг — и трава под её ногами заиндевела. — К чему был этот маскарад?

— К тому, что я долгие годы хотел встретиться с вами. Так что, думаю, один маленький обман мне можно простить, — с улыбкой сказал Джереми. — Ведь я правда хочу помочь. И, думаю, это всё же в моих силах.

— Как?

Не сводя улыбчивого взгляда с её лица, певец протянул Эльзе руку — в которой вдруг вспыхнул язычок золотистого пламени.

Вот он вытянулся, расширился, распуская тонкие лучики, становясь похожим на…

Эльза, не смея дышать, наблюдала, как на его ладони распускается огненная снежинка.

— Тем, что теперь ты знаешь. — Произнёс Джереми негромко, пока взволновавшееся сердце девушки билось в ритме «такой, как я, такой, как я»… — Ты не одна.

Закат этого дня они встретили на берегу горной реки. Город отсюда виден был, как на ладони; заходящее солнце заливало королевство мягким перламутровым светом. Река весело бурлила по камням, устремляясь по крутому склону горы вниз, к фьорду — а над ней, на краю скалистого обрыва, сидели, свесив ноги в пустоту, королева Эренделла и странствующий певец.

— …а потом я случайно подпалил одну книгу в отцовской библиотеке, и… в общем, библиотеку пришлось отстраивать заново, — закончил Джереми.

— Да уж, — Эльза засмеялась. Потом посерьёзнела. — И ты бросил богатую любящую семью ради жизни бродячего певца?

— О, нет, что ты. Просто иногда предпринимаю такие вот… путешествия, — он задорно подкинул на ладони шарик золотого пламени, словно мячик. — Семья не против.

— А деньги тебе зачем? За песни?

— Незачем. Я никогда ничего не прошу: люди сами решают, что я нуждаюсь.

— А зачем тогда ты их берёшь?

— Разве деньги бывают лишними? — подмигнул Джереми.

Эльза весело фыркнула.

— Возьми, — юноша протянул огненный шарик ей.

— Но…

— Поверь мне. Не бойся.

Эльза, поколебавшись, подставила руку. Шарик перекатился на её ладонь — и вмиг сковался холодом, продолжив сиять из-под тонкой корочки льда.

— Видишь? — улыбнулся Джереми. — Нам даже не нужно ничего для этого делать.

— Невероятно, — Эльза покачала головой. — И мы не можем навредить друг другу?

— Исключено. Огонь и лёд, жара и холод… Противоположные стихии нейтрализуют друг друга, — он неопределённо повёл рукой. — Мой дед тоже властвовал над холодом. Так и выяснили.

— Значит, рядом с тобой был кто-то… такой же, как ты? — Эльза сжала пальцы, и шарик льда и пламени смялся в ладони, как бумажный клочок. — Жаль, что я была совсем одна.

— Не жалей. Мой дед был довольно суровым человеком. Так что дружбы у нас не вышло, — приставив ко лбу ладонь козырьком, Джереми смотрел, как торговые суда скользят по вызолоченной глади фьорда. — Но он научил меня, как управлять моими силами, и я благодарен ему за это.