Raavasta - Нумерос 78 (СИ)

- Ха, но попробовать стоило...

- Кстати, вы тогда помнится, все хотели стать сильнее.

- Именно... Но ты сказал, что это не поможет добиться того, чего я хочу...

- Ну, это, Аарониеро-сан, вы уже сами додумали. Я только сказал, что сила не нужна для власти и уважения. У нее другое предназначение.

- И какое же оно, по-твоему?

- А вот смотрите, зачем, по-вашему, Улькиорра-сан сделал меня своим фраксьоном?

- Чтобы иметь право самолично прибить, когда ты всех достанешь уже окончательно.

- Именно!

- Чего?!

- Я говорю, что вы правильно все сказали. Он защищает меня своей силой и властью от остальных. Вот для этого и нужна сила...

- У меня никогда не было фраксьонов...

- Вот поэтому-то вы так хреново и играете, что не с кем было тренироваться. Еще партию, Аарониеро-сан?

Поверхность прозрачного цилиндра пошла сетью трещин, но красная жидкость внутри загустела настолько, что уже не выплескивалась наружу. Спорадические конвульсии, сотрясавшие на полу существо в белых одеждах, продолжали усиливаться.

- Нацу, ты ведь знаешь, что я могу принимать внешность и использовать способности одного поглощенного шинигами?

- Да вроде как все знают. Кроме Ларго-сана. У него объем памяти урезан, так Ичимару-семпай говорит. Мол, если набить Декаде в голову лишнюю информацию, то выпадет часть той, что есть там сейчас. А зачем нам Ларго-сан, забывший собственное имя, дорогу домой или кто у него начальник?

- Это верно, проблем нам от него и так хватает.

- Так что там с личностью того шинигами?

- Дело в том, что у меня есть не только его способности, но и... воспоминания. Абсолютно все, до мельчайших подробностей, вплоть до особенностей его речи и поведения.

- Ух, ты! А это ведь прикольно, наверное! Можно на досуге как книжку листать. Типа, мемуары шинигами в отставке. Аарониеро-сан, а он хадо знал? Может, меня научите?

- Хм... А ведь можно попробовать... Но я не об этом. Ты как-то сказал мне, что сила и власть нужны гораздо больше не для самого себя, а для других. И в воспоминаниях этого шинигами я вижу подтверждение данных слов...

- Он был сильным?

- Не очень, но... Ему и этого хватало, чтобы помогать другим.

- Уверен, вы намного сильнее его, Аарониеро-сан.

- К чем ты это ска...

- Простите, но мне пора!

Лопнувшее стекло разлетелось фейерверком из сияющих осколков. Три разных голоса окончательно слились в один. Серебряное сияние вокруг начало угасать.

- Нацу?

- Ась?

- А ты когда-нибудь боялся, чего-нибудь? Так, чтобы совсем по-настоящему, до самого глубокого естества?

- Конечно, Аарониеро-сан. Я же пустой, вы не забыли?

- Хм, разумеется. Но я о другом страхе, не только о регрессии и прочем...

- Ну, если честно, то одной вещи я очень боюсь. Боюсь, проснутся как-то и обнаружить, что я снова в своей пещере, а Лас Ночес, Айзен-сама, Улькиорра-семпай и все остальное, все вы - это был лишь сон...

- Проклятье... Похоже, теперь и я буду бояться еще и этого.

- Извините, Аарониеро-сан, я не хотел.

- Я сам виноват.

- А чего вы боялись до этого?

- Боли... Вот только, знаешь, чем больше я думаю о том шинигами, остатки которого заперты внутри меня, тем больше мне начинает казаться, что этот страх пришел ко мне вместе с ним. Ведь раньше, я не боялся боли... Пока не поглотил того пустого, который сожрал его личность...

- Это физическая боль?

- Мне всегда казалось, что да. Но теперь... Я понимаю, что это боль потери, боль утраты, боль от бессилия... И мне хочется издеваться над ней, издеваться над тем, что чувствовал этот глупец, не понимая истинных ценностей жизни! Тех ценностей, которые всегда видел я. Но... я уже не могу этого сделать... И видеть их тоже... Эта боль часть меня...

- Наверное, это потому, что тот шинигами уже тоже часть вас, Аарониеро-сан.

- Наверное.

- А ведь это может быть и не так уж плохо, правда?

Голос Новена Эспада, замершего в центре рисунка на расчерченном полу, окончательно затих. Немногочисленные свидетели происходящего, затаив дыхание, кто с интересом, а кто напряженно, следили за неподвижной фигурой.

- Ты не знаешь, Нацу, почему при наших встречах один на один, мы всегда говорим с тобой о странных вещах?

- Может, вам просто не с кем больше о них поговорить? А тут вам под руку попался я, а меня все равно никто не воспринимает всерьез.

- Ха! Видимо, так и есть.

- Я, кстати, вам новый диск принес, вот!

- Интересно... Опробуем?

- Конечно!

- Кстати, о тех разговорах. Нацу, я хотел бы тебя спросить, как ты думаешь...

- Почему-то у меня странное предчувствие, что я знаю, о чем будет этот вопрос, - не дожидаясь продолжения фразы, перебивает блондин.

- Да?

- Ага. И потому, я не стану на него отвечать... Это вопрос не для меня, Аарониеро-сан. И ответ вам нужен не от меня. А от кого - вы ведь, наверняка, и сами знаете...

- Мне кажется, многие зря не воспринимают тебя всерьез.

- А вот это уже сугубо их личные трудности... Ладно! Let"s combat begin!

Медленно встав на колени, Аарониеро Альери поднял дрожащие руки, прикоснувшись к своему лицу. Вместо холодных стенок цилиндра пальцы нащупали лишь теплую кожу. Сознание больше не представляло собой набор фрагментов, а восприятие не распадалось сложным калейдоскопом. Костяные наросты, будто осколки маски, закрывали правую часть лица, некогда принадлежавшего лейтенанту Шибе Кайену.

Из расступающейся темноты у пьедестала, грозно возвышавшегося над расчерченным полом, выступил широко улыбающийся Шайтано.

- Как ощущения, Аарониеро-сан?

- Я... Что я теперь, Нацу?!

- О, вы - арранкар Аарониеро Альери, Новена Эспада Лас Ночес, - ответил лохматый нумерос, не задумываясь ни на секунду. - Существо с единой личностью и памятью. А вот кем вам предстоит стать дальше, зависит только от вас, Аарониеро-сан.

Задержав дыхание, Новена прислушался к своим внутренним ощущениям. Боль, там самая боль, она осталась. Но страха боли больше не было! И от осознания этого факта, из глаз арранкара внезапно брызнули слезы.

- Спасибо, Нацу...

- Да что, вы Аарониеро-сан, мне не трудно, - еще шире улыбнулся нумерос и протянул Эспаде его занпакто. - Хотя, кое-что у вас потом я все-таки могу попросить.

- За это - хоть луну с неба, - ответил Новена, смеясь и плача одновременно.

- Не искушайте меня, - Нацу обернулся к "зрительским трибунам". - Правда, я - молодец?

- Еще какой! - Нелиель Ту Одершванк, бывшая Трессера Эспада, пребывавшая ныне в своей "взрослой" форме, незамедлительно оказалась рядом, сгребая Нацу в охапку. - Ты самый большой молодец, который только бывает!