Владимир Ящерицын - Заблудший

— Шикаку, ты думаешь, я этого не понимаю? — раздраженно пыхнул дымом Хирузен.

— Поэтому мы и просим вас более пристально заглядывать в свою тень во избежание подобных накладок… — чуть помолчав, Шикаку добавил: — Прошу вас заметить, что мы не пошли к Учихам или Хьюгам. Мы пришли к вам, потому что мы всегда будем за вас.

Трое глав кланов низко поклонились и вышли из кабинета.

Хокаге глубоко затянулся и окинул взглядом стопку бумаг, лежащих на его столе.

— Вызовите Данзо. — тихо произнес он, прекрасно зная, что его слова будут услышаны.

В конце занятий за мной, как обычно, зашел Хирузен. В зубах он держал свою курительную трубку, чадящую хуже паровоза.

Мы вышли из полигона. Как оказалось, старик в этот раз был с охраной из двух АНБУ.

Немного подождав Сэнго, вышедшую из тени дерева, мы медленно пошли, держа курс явно не в сторону госпиталя.

— Сенсей, а куда мы идем? — решился я на вопрос.

Хирузен покосился на меня и, пыхнув дымом, ответил:

— Кланы не дают своих погибших в госпиталь Конохи. Они заботятся о них сами. Это делается для того, что бы исключить какие либо махинации их с плотью и кровью. Если учитывать, что додзюцу Учих можно запросто забрать с мертвеца — это приемлемая мера. Поэтому мы идем в квартал Учих.

Хм. Рад, что мои слова возымели действие.

На улице было много людей. Многие торговцы здоровались с Хокаге, удивленно глядя на меня и настороженно косясь АНБУ за нашими спинами.

Я опять решил задать вопрос:

— Может стоит поторопиться? Я уверен, что по крышам будет гораздо быстрее, если мы будем применять «шуншин», то вполне сможем добраться до Учих секунд за десять. А если я потащу нас всех, то и того меньше…

Хирузен недовольно поморщился и, покосившись на меня, произнес:

— Многие идут легким путем, не задумываясь, что сам по себе тяжелый путь учит нас намного большему, чем цель к которой мы направляемся. Идя же вот так, среди жителей Конохи, я вспоминаю, ради чего я живу и занимаю пост Хокаге. — Хирузен улыбнулся в ответ на очередное приветствие какого-то торговца и неожиданно произнес: — После гибели своего клана Данзо замкнулся на той власти, что дает этот пост и добровольно отринул весь окружающий мир, дистанцировавшись от всего этого и забравшись под землю. Мне грустно осознавать то, что среди моего поколения не осталось ни одного более-менее здравомыслящего шиноби. Они видят лишь власть и возможности, но не видят ответственности. Учихи видят лишь войну — ненависть застилала, застилает и будет застилать им глаза. Хьюги же холодны и безжалостны, как горный лед… Потомки богов… Акио, а ты знал, что Хоширама и Тобирама каждый день уделяли полчаса прогулке по улицам Конохи? Они находили время для разговора с каждым. Слово Сенджу в те времена было законом. Сам этот момент, что Хокаге не боится, пусть даже с охраной, но пройтись по улицам своего города уже вселяет в сердца его жителей уверенность в завтрашнем дне. «Хокаге» это не просто пост — он олицетворяет саму Коноху… Я знаю, как это звучит, но Воля Огня — это не просто слова. Но все почему-то часто забывают что то, за что мы боремся — это люди. Им мы служим на самом деле…

Он замолчал.

Эм-м-м… Может мне поработать психотерапевтом? Похоже тут нормальных нету. Хотя, за тысячелетие, проведенное в теле иллитида, моя крыша тоже дала течь.

— Кстати, а что там с денежным вопросом?

Хирузен покивал:

— Мы с Советниками согласились на предложения Иноичи — двадцать тысяч за один сеанс цена в самый раз…Это была умная мысль подрядить его для проталкивания своих проблем, Акио. — он мягко рассмеялся и я понял, что он знает, откуда у этого всего ноги растут: — А уж что Ино-Шико-Чо устроили только что у меня в кабинете! Я рад, что ты не понесся сломя голову к своим друзьям. Так ты предлагаешь выйти с предложением на внешний рынок? Ты бы видел, как по-разному исказились лица Советников при этих словах! Мнения разделились, однако финансовое положение деревни не диктует нам иного пути. Как минимум, рынок услуг Страны Огня ждет потрясение. Мы обдумаем сам механизм оказывания этой «услуги», дабы обезопасить в первую очередь тебя. Но в целом Совет согласился и даже кое-кто потирает руки в предчувствии будущей прибыли.

Довольно предсказуемо — деньги всегда открывали ворота самых неприступных крепостей. Очевидно, что Советники ожидают наплыва высокопоставленных чиновников и аристократов. Деньги за саму услугу будут идти в бюджет Конохи и мне, а вот содержатели сопутствующей инфраструктуры будут хлопать в ладоши от наплыва клиентов. Я думаю, Советники после утверждения этого поскакали пересчитывать свои сбережения, для вложения в гостиницы, рестораны и, конечно же, бордели. Да и вообще, думаю, товарооборот увеличится. Аристократы и богачи любят хорошо покушать, мягко поспать и поприжимать к себе стройных куртизанок и куноичи, не гнушающихся подобных заработков.

Минут через десять неспешной ходьбы мы прибыли к воротам квартала Учих.

Здесь почти ничего не изменилось с того момента, когда я несколько дней назад сюда пришел в гости к Наоми.

Возле одного из домов стояла группка людей, одетых в ритуальные хаори темных цветов. Одна из молодых женщин тихо плакала на грудь старого, иссеченного шрамами шиноби. Левого глаза у него не было. Так же я заметил, что у него на левой руке не хватает мизинца и большого пальца.

Лица многих из присутствующих были знакомыми: кого-то я видел на улице в составе патруля, кого-то — при нападении на квартал Учих.

Старый Учиха первый заметил нас и что-то тихо сказал окружающим. Все повернулись к нам и наметили поклон.

— Приветствую вас, Хирузен-сама. — произнес старый шиноби и продолжил: — Вы выкроили время почтить память моего сына?

— Не только, Кохэку. Фугаку здесь?

— Нет. Он немного задержится.

— Жаль. У меня немного времени. Поэтому, наверное, мы начнем без него.

Кохэку нахмурился:

— Хирузен-сама, в праве ли вы…

— Нет-нет… — чуть поднял руки в примиряющем жесте Хокаге: — Я другое имел ввиду. Пойдем, Акио.

Похоже, только после последних слов присутствующие обратили на меня внимание. Я жн пожал плечами и снял «хенге».

Мы прошли мимо них в дом. Здесь, на траурном ложе в окружении белых цветов, лежало тело умершего, одетое в нарядные одежды с гербом Учих.

— Мне приступать? — спросил я.

— Да. Ритуал я нарисую здесь. Места тут достаточно…

— Какой ритуал? — спросил мрачный как туча Кохэку, зайдя за нами.

— То, чем мы занимаемся в морге Конохи уже два дня — полноценное воскрешение.

— Воскрешение? — нахмурившись переспросил старик: — Вы примените Эдо Тенсей? Я-то не против… А жертва где?

— У нас получается без нее. Сейчас сам увидишь.