Владимир Ящерицын - Заблудший

Что ж. Я откидываюсь на спинку стула и расслабленным, мягким голосом говорю, глядя ему в глаза:

— Клан Учиха стар и ведет свой род от самого Рикудо. Их честь, долг — это то немногое, чему они будут следовать до конца. Однажды я спас и Наоми и ее племянниц. Это дает некую надежду, что даже если им кто-то когда ни будь скажет меня убить и забрать риннеган, конечно же как говорится «во благо Конохи», а на самом деле для личного возвышения, то — они ослушаются.

— Хм… — произнес Хирузен опустив взгляд на остаток тортика на соей тарелочке: — Ты опасаешься Данзо? И очевидно, не беспочвенно. Что-то происходит за моей спиной, о чем я не знаю… — Чуть повернув голову, в сторону он произнес: — Знаешь, Фугаку, почему мы пришли сюда? Сегодня в обед у меня были Ино-Шико-Чо. Они меня убеждали следить за своей тенью. Поскольку до тебя результаты нашей работы в морге Конохи так и не дошли…Это очень странно. В первую очередь потому, что оперативник АНБУ, который должен был доставить мое официальное уведомление, где-то потерялся по дороге. Его тела до сих пор не нашли. Может это лазутчики Облака? Не знаю, не знаю… Акио, ты получаешь мое разрешение на состав этой команды. Вот только сдается мне, что вместе с тобой, кроме сестер, Академию будет заканчивать минимум половина твоей группы. Время сейчас такое, что опять как на Третьей войне придется посылать на миссии практически детей. И даже воскрешение не сильно исправит наше тяжелое положение…

Как же меня замучала моя жизнь!

Уже месяц я живу в жутком распорядке, который и тренировкой-то назвать трудно.

Пять дней в неделю я занимался-работал в госпитале. Вот только воскрешением мое пребывание там не ограничивалось. Хирузен сказал, что у меня есть все данные для получения звания «ирьенин S+», поэтому осталась самая «малость» — подтянуть меня в практике да в знаниях. Поэтому, после воскрешения, Хокаге или Тору учили меня непосредственно медицинским техникам. Тут нужно сказать, что даже простенькая «мистическая рука», которой я владел в совершенстве, имела двойное назначение и ей запросто можно было пользоваться в бою. А кроме нее были еще разнообразные техники, позволяющие перезапускать сердце микроимпульсом чакры(или скрыто убивать останавливая сердце цели одним касанием пальца), «скальпель чакры», применяющийся в поле при отсутствии хирургических инструментов, или же вообще «нити чакры», которыми можно было сживать края раны или пережимать разорванные кровеносные сосуды(похожей версией этой техники в бою пользовались марионеточники Суны)…

Плюс ко всему просто огромнейший архив разнообразных медицинских случаев, историй болезни, факмакология и многое другое…

И как это старик просек, что я могу запоминать просто огромные объемы информации?

Иногда хотелось вскочить и заорать дурным голосом: «Я, мать вашу, буду боевиком! А им незачем знать отваром какой травы лечить грыжу пятки!!!!»

На выходных же была другая песня. По началу Хирузен хотел начать меня учить прямолинейному «Стилю Листа», потому что он-де выражал «Волю Огня», но я в спарринге быстро старику вправил мозг, продемонстрировав, что будет с усиленной чакрой подачей правой пяткой в челюсть, если принять ее в жесткий блок. Хирузен грустно покивал и согласился, что «Стиль Листа» действительно придумывался для шиноби E-D класса и притащил на следующие выходные зевающего во весь рот Эйджи Хьюга. После того, как он мне за десять секунд спарринга выбил половину тенкецу, отклонив почти все мои удары, а «Стиль Дракона» принимая на «джукен», старик удовлетворенно хмыкнул и сообщил «радостную» весть — каждую субботу Эйджи будет выбивать из меня дурь…

На что я ответил, что как только я приспособлюсь к «Джукену» еще неизвестно, кто из кого будет выбивать дурь. Пока что Эйджи пришлось лишь однажды воскрешать(я так и не понял — или он подставился или действительно расслабился) и два раза просто лечить. Но почему-то после воскрешения он ушел очень довольным. С родственниками пообщался, что ли?

Да и Эйджи как-то сказал, что наши тренировки в полную силу ему многое дают, показывая ему его слабые и сильные стороны.

В воскресение же Хирузен учил меня гендзюцу. Сначала простеньким, сейчас сложнее. Как оказалось, небольшие порции чакры могут фактически телепортироваться на любое расстояние. Поэтому, их, загрузив некоей информацией, можно внедрять в чакросистему противника, вызывая крайне реалистичные галлюцинации. На максимуме искусства можно было даже вызывать довольно сильную фантомную боль.

Некоторые додзюцу могли усиливать, игнорировать либо давать дополнительные эффекты гендзюцу. Все эти нюансы мне пришлось разучивать и тренироваться, тренироваться, тренироваться…

Но самое главное, я ждал того момента когда получу доступ к лаборатории госпиталя и смогу наконец избавиться от своей ахиллесовой пяты — уязвимости к ядам и наркотикам, ослабляющим контроль чакры и лишающим меня всех сил. Информацию об этом эксперименте я давно вытянул из памяти Анко и бережно хранил, иногда доставая это знание и рассматривая его в свете того, что я узнавал с каждым днем.

— Мы сумели оторваться, погрузив Югито в гендзюцу. Би не осмелился ее бросить одну. Однако, он задел нас на последок Бомбой Биджу. Мы сумели Наоми принести в Коноху живой, но она тяжело ранена — ее правой руки и глаза больше нет… — произнес какой-то Учиха: — Она пожертвовала собой ради товарищей…

Я рыкнул:

— Вот дура! Ее руку захватили?

— Она попала непосредственно под луч и испарилась… Собственно рана запеклась и того она и не умерла от потери крови.

— Проклятье! Хорошо, что АНБУ притянули какого-то генина в допросную… Значит так: бежишь на их базу и ищешь Морино Ибики или Иноичи Яманака. Говоришь им, что мне нужно свежее тело. После того как свернете шею этому облачнику — тянете его тушку сюда. Все понятно?

— Но зачем? — Учиха явно удивился.

Я обернулся и крикнул в полутемный коридор:

— Тору-сан! Мои требования надумались обсуждать!

— А чего ты хотел? — донесся оттуда ответный крик.

— Свежий труп для пересадки органов!

— Скажи им, что если они не притянут его, то пойдут на запчасти сами!.. И вообще — у меня операция! Не беспокой меня по пустякам!

Когда я повернулся обратно — Учихи уже и след простыл.

Да, я знаю, что у меня портится характер…

Но повод для этого есть. Хотя, он и раньше был отнюдь не медовым.

Я прошел в палату и пару секунд грустно смотрел на лежащую при смерти Наоми. Вздохнув, я приставил к ее ложу табуретку и взлетел на нее. Порывшись в кармане, я достал скальпель и стал срезать обгоревшую одежду, параллельно поддерживая и подлечивая тяжело дышащую в забытье раненую…