Владимир Ящерицын - Заблудший

— Вы нас звали Фугаку-сама?

— Последние события показали, что мы чересчур отдалились от Конохи. Кроме того похоже что Советники играют против нас. Поэтому, Шисуи, по квоте ты поступишь в Корень, а Итачи — в АНБУ. Вы станете нашими глазами и ушами…

Вот я и заканчиваю Академию.

За эти два года война с Облаком все-таки начала сходить на нет. Если поначалу Коноха явно проигрывала, то (не без моего воскрешения) постепенно стала вытаскивать на ничью: рейдерские сводные отряды не боящихся смерти Учих привносили настоящую панику и хаос в тылу врага. В последнее время джинчуррики Облака даже и не думали о работе на территории Страны Огня и носились лишь по внутренним вызовам.

За эти два года я воскресил больше пяти сотен людей. Из них около пяти десятков были вражеские шиноби, тут же отправлявшиеся на допрос к Иноичи и Ибики. Благодаря им мы знали Страну Молний лучше Страны Огня и наши диверсионные группы точно знали что и где уничтожать.

Коноха все-таки вышла на рынок с предложением о воскрешении, чем буквально взорвала рынок услуг Страны Огня. Город стал неожиданно быстро застраивать пустующие участки кварталов Узумаки и Сенджу. Заполнив внутреннее пространство, постройки выплеснулись за городскую стену, образовав быстро растущий прирогод. Коноха начала стремительно расти в размере, все больше и больше отрываясь в этом аспекте от других Скрытых Деревень.

По слухам в городе пару раз появлялись саннины — Цунаде и Джирайя.

Золотая наследница, пробыв в Конохе неделю, соблаговолила лишь раз заглянуть за это время в госпиталь. Все остальное время она бухала, кутила и даже провела две ночи в Квартале Красных Фонарей…

Джирайя же появился месяц спустя и, похоже, поставил себе цель превзойти сокомандницу во всем минимум десятикратно. Воистину он заслужил своим поведением каждую букву титула «Легендарный Жабий Саннин с Горы Мёбёку»…

За те два месяца, что он тут…жил? существовал?…хрен его знает как назвать его бытие… Так вот — он дрался каждый день, бухал ежедневно по-черному и перебывал, наверное, в каждой проститутке Конохи раз по десять… Кроме того, он эпатировал всех жителей передвигаясь по улице на огромной жабе. А если учитывать, что однажды он проделал этот фокус голым…

Короче говоря, когда он, наконец, убрался из Конохи — весь город вздохнул с облегчением.

Честно говоря, душой я их понимал. Обладать знанием, что за красивым фантиками «Воли Огня» и «служению Стране и Дервевне» скрывается жесточайшая грызня за малейшую крупицу власти между Советниками, кланами, бесклановыми и Хокаге, невыносимо…

Но разумом я не мог принять их добровольное отречение от своей судьбы и нежелание смотреть в лицо правды.

Ну, ладно Цунаде. С затуманенным разумом особо не поинтригуешь, но Джирайя? Боже мой, он мог стать Хокаге в любой момент! Да явись он среди ночи к Хокаге и скажи: «Я готов!» и утром — он уже примеряет ритуальную шляпу, а Хирузен начинает выращивать цветочки и сосредотачивается на управлении своим кланом.

А Хирузен старел. Многое, что он делал — двигалось уже на инерции. Опыт и связи были, а вот ум и память начали подводить. Конечно же, внешне старик держал марку, но от меня-то, ирьенина А-класса(официально), носителя незавершенного риннегана(неофициально) и псиона(если кто узнает — убью), мало что можно утаить.

Вместе с тем в его семью вернулся его сын, Асума, и снял с его старческих плеч заботу о делах клана. Говорят, раньше он был сорвиголова еще тот, но сейчас он вернулся со службы даймё побитым жизнью ветераном с немного пессимистичным взглядом на жизнь.

Что о нем сказать? Отнюдь неглуп, бородат и такой же куряга как и его отец. Причем его сигареты воняли так, что глаза слезились. И это при том, что Хирузен курил очень дорогие сорта табака…

На память о службе дайме он вынес лишь шрамы и платок, вышитый регалиями его личной охраны. Носил он его на поясе.

Что там произошло — была тайна, но, по слухам, в Стране Огня была попытка переворота. Охрана разделилась на две группы и ему пришлось убивать своих товарищей…

В общем, нашего полку шиноби с потекшей крышей прибыло пополнение.

— Я стану Хокаге! И вам всем придется меня признать! — заплакал желтоволосый мальчик и куда-то убежал.

Следом за ним по крышам проследовала пара АНБУ.

Джинчуррики…

Я покосился на мрачного, как туча Хокаге.

— Как вы думаете, сенсей, что произойдет, когда он узнает, кем был его отец? У вас маразма случайно нет? Приступ кретинизма у Советников не случился? Вы что, думаете, что об этой тайне знают только немногие? Да, вы ему дали фамилию Узумаки, но как только кто-то сложит два и два, то он ему расскажет о его родителях и попытается перетянуть его на свою сторону! Представьте на секунду, это сделают наши враги? Вы что, не понимаете, что мы лишимся единственного джинчуррики?

— При правильной идеологической накачке этого не должно произойти…

— Идеологической накачке? Вы своих учеников случайно не забыли? Вот уж кому мозг промывали ежечасно и что? Джирайя занимается черте чем, Цунаде творит то же самое, а Орочимару залез в какую-то щель и никто из них не хочет иметь с Конохой дел!

Хирузен отвернулся и я еще сильнее ощутил, насколько он стар — его плечи поникли, а сам он сгорбился.

— Скорее это говорит о моем провале как учителя, чем о недостаточной идеологической накачке… Да и испытания на их судьбу выпали настолько неподъемные, что сломали бы и более крепких волей людей.

— И тем не менее, я считаю, что это бесчеловечно. Вы сами создаете монстра, чудовище, которое мне однажды придется убить. А это будет крайне непросто. — Я резко наклонил голову и хрустнул шейными позвонками, продолжив: — Лично я сомневаюсь, что если схватка произойдет в пределах Конохи, что даже половина нашей деревни уцелеет…

Все так же не поворачиваясь ко мне, старик произнес:

— Я скажу тебе правду Акио… Одним из условий такой его судьбы, был ты. Советники поставили на одну чашу весов тебя, а на другую — его. И мне пришлось уступить.

Вот оно что.

— Понятно… Неужели Данзо продолжает интриговать? Надеюсь, он понимает, что, однажды, я его уничтожу…

Хирузен мгновенно обернулся ко мне:

— Не смей даже думать об этом! В последнее время Корень приобретает все больший вес. Данзо питает война, он играет на настроениях ястребов, которые хотят постоянной войны. Мир ему претит. Он хочет власти. Хочет поста Хокаге. Иногда я думаю, что зря простил ему покушение.

— Вы ему простили ч-что? — степень моего удивления практически достигла крайней отметки.

— Покушение. — почти равнодушно произнес старик и не спеша пошел дальше по улице.