Алексей Махров - Диверсанты времени.

- А чем вы занимались в России?

- Командовал особой сотней лейбгвардии Атаманского полка.

- Ого! Зачем же вы покинули Родину?

- Меня выгнали из армии за дуэль с членом императорской фамилии

- Да что вы говорите! Расскажите, пожалуйста, поподробнее!

- Вы разве не слышали об этом случае? В свое время история наделала в столичных кругах немало шума. Ах, да, я совсем забыл, что вы из Белокаменной - до Москвы слухи могли и не дойти.

«Жаль, такой приятный парень, а несет полный бред. Видимо, действительно у него не все дома», - подумала Лена.

- С кем же из родственников императора вы сошлись в поединке?

- С зятем великого князя.

- Наверняка изза женщины!

- Зря иронизируете! Этот мерзавец оскорбил мою сестру! Поединок начался прямо на балу в присутствии государя императора Алексея Николаевича. Со стороны зрелище должно было быть интересным - два петуха в раззолоченных мундирах рубятся на парадных шашках.

«Пора заканчивать разговор, - решила Лена. - Веду с этим психом бесцельную беседу, а время идет. Надо всетаки узнать, что с ним произошло вчера, и прощаться».

- Может быть, вы, ну хотя бы кратко, расскажете о событиях вчерашней ночи?

- Ничего особенного не произошло. Ловил преступника в «Красной зоне», да налетел на минуловушку. Немного пострадал. Тут откуда ни возьмись полиция. Представляете, ночью, посреди «Красной зоны» - полицейский патруль. Тут еще на удивление карета «скорой помощи» прикатила. Вытащили меня из машины, оказали первую медицинскую помощь и привезли сюда. Вот и вся история. Ничего интересного, если не считать героического поведения полиции и медиков, - сказал Косарев. - А теперь, извините, но я вынужден попрощаться с вами - мне нужен отдых.

- Да, я понимаю, это вы меня извините за то, что утомила вас, - произнесла Лена, подумав: «Прощай навек, и подпись: твоя крыша!»

В знак того, что разговор закончен, Владислав закрыл глаза.

Елена попятилась из палаты, опасаясь поворачиваться к больному спиной.

Уже в коридоре она решила забыть об этом частном случае умопомешательства, но у стойки регистратора ее ждали уже знакомый детектив из участка и пожилой мужчина в белом халате, представившийся лечащим врачом пострадавшего.

- Вы говорили с ним? Что он вам сказал о причине взрыва? О своем оборудовании? О том, кто он на самом деле? - торопливо заговорил детектив.

- То, что он мне сказал, можно считать бредом сумасшедшего, помоему, он настоящий шизофреник, - ответила девушка.

- Я бы не стал ставить столь поспешного диагноза, - вмешался в разговор врач. - Сегодня утром я осматривал этого пациента, и мне он показался совершенно здоровым психически. Он нормально реагирует на внешние раздражители, место своего пребывания и дату назвал правильно, проявил нормальный интерес к состоянию своего здоровья, и, видимо, неплохо разбирается в медицине - вопросы задавал вполне профессионально.

- Скажите, доктор, а на каком языке вы разговаривали?

- На английском, естественно. Уж извините, но на английском он говорит гораздо лучше, чем вы. К тому же прекрасно владеет французским и немецким - в этом я убедился сам. А также, по его словам, - испанским, арабским и турецким. Этого я проверить не смог, так как этими языками не владею.

- Что он вам конкретно сказал о событиях той ночи? - нетерпеливо заговорил полицейский. - Перескажите, пожалуйста, даже если это была чушь, потому что с нами он говорить отказался категорически.

Весьма удивленная словами врача, Елена не сразу услышала последний вопрос, и детектив повторил его. Старостина кратко пересказала весь бред о «Красной зоне», минеловушке и о героическом поведении полицейских. Детектив озадаченно хмыкнул и сказал:

- Действительно, бред. Восточная Тринадцатая улица, на которой его нашли - благополучный район. Откуда там взяться минамловушкам?! Но взрыв то всетаки был! Док, а что вы скажете о физическом состоянии своего пациента?

- Сложные переломы обеих ног и легкая контузия от взрывной волны, но вот что удивительно - сегодняшний рентген показал, что кости уже хорошо срослись, как после двухнедельного лечения. Но вчерашний рентген и осмотр, который я проводил лично, говорили о том, что переломы свежие. А в чем, собственно, дело, офицер?

- Дело в том, док, что у нас возникло много новых вопросов. Поэтому мы бы хотели оформить задержание и забрать вашего пациента к себе.

- Это абсолютно невозможно, офицер! Рентгеновский снимок может оказаться ошибкой, а вчера, когда я накладывал гипс, его ноги представляли собой кровавое месиво. Я никому не позволю забирать больного до повторного осмотра.

- Хорошо, док, не кипятитесь, пока мы его трогать не будем, хотя, черт возьми, я бы задал ему пару вопросов!

- А что произошло, детектив, почему такая спешка? - вмешалась в разговор Лена.

- Час назад взорвалось одно из устройств, которое мы нашли в машине вашего соотечественника. Эксперту, попытавшемуся разобрать эту штуковину, оторвало руки. А сейчас, док, я хотел бы забрать тот костюмчик, в котором раненого привезли в больницу. Вот разрешение на изъятие.

Через десять минут формальности были улажены, и детектив прямо в коридоре стал рассматривать окровавленный комбинезон из матовочерной ткани, напоминающей шелк.

- Никогда не видел ничего подобного! - наконец сказал полицейский Старостиной, которая все время следовала за ним по пятам. - Здесь везде вшиты всякие микроэлектронные штучки, а материальчик хоть и мягкий, однако необычайно прочный - врачи «скорой» так и не смогли его разрезать, словно это кевлар. Даже в спецвойсках вряд ли найдешь чтонибудь похожее. А в вашей стране?

- Год назад я писала статью о спецподразделениях Российской армии, мне показывали разную технику, такого костюма мне видеть не приходилось.

- Загадка за загадкой! Может быть, поговорите с ним еще раз?

- Я думаю, вряд ли он сегодня скажет больше. Возможно, завтра, когда он поймет, что помощи из посольства не будет, станет посговорчивей.

- Хорошо, завтра, если это вас не затруднит, позвоните мне в десять часов.

Лена попрощалась с полицейским и, выйдя из больницы, потратила остаток дня на то, чтобы собрать информацию о Владиславе Аскольдовиче Косареве. Ее старания не увенчались успехом - человека с таким именем не существовало.

Чтобы развеяться, Старостина решила позвонить в Москву своей лучшей подруге Марии Качаловой. Дома той не оказалось, в редакции журнала сообщили, что Качалова уволилась, пришлось перезванивать на сотовый, но там все время бубнили: «Абонент не отвечает или временно недоступен». Как раз в этот момент Маша пребывала в 1223 году, провожая на Калку вертолеты, пилотируемые Сергеем и Игорем.