Денис Пылев - Рассказы Мистика

— Давай, давай! – подгонял девчонку Иеремия. – Не хочу заводить более близкое знакомство с этим чудищем!

Наконец, они втиснулись на небольшую площадку, на которой была лишь одна небольшая дверца, тщательно замаскированная даже с этой стороны.

— Даже не спрашиваю, куда она ведет! – ухмыльнулся наемник, с трудом протискиваясь к двери. Ударивший по ушам рев громадного зверя дал понять, что, проломив стену, горилла их не нашла и расстроилась по этому поводу. Чудом избежав общения с чудовищем, неразумно было вламываться в новое помещение, хотя бы изначально не прислушавшись. Чем Иеремия и занялся. Ни единого звука не долетало с той стороны, и он решил рискнуть.

— Сможешь открыть эту дверь? Только тихо, – утвердительный кивок и Голос, с трудом протиснувшись мимо него, стала искать потайные пружины. – Как только дверь откроется, затихарись, пока я тебя не позову. Договорились?!

— Да, я все поняла.

— Вот и умница, а теперь открой чертову дверь.

Сухо щелкнули скрытые механизмы, и дверь медленно отъехала в сторону. В тот же миг, выставив меч впереди себя, в проем ринулся наемник. Едва он вскочил на ноги, меч описал вокруг него почти идеально ровный круг. Так, на всякий случай. Новая комната была погружена в полумрак, непонятно как проникший под землю луч света дрожал, тонким копьем касаясь небольшого алтаря. На первый взгляд в комнате никого не было, но спустя пару секунд глаза Иеремии привыкли, и он стал различать внутреннее убранство. Кроме алтаря, выполненного все в том же цветочно-эротичном стиле, в комнате находился большой саркофаг, как сначала подумал наемник. Но подойдя поближе, он понял, что ошибся. Это была огромная кровать, на которой неподвижно лежала чернокожая красавица. Более подробно рассмотреть ее прелести мешало отсутствие света, и Иеремия решился позвать Голос. Но едва войдя в комнату, девчонка упала на колени и стала усердно молиться:

— Значит, мы на месте, – заключил наемник. – Мне нужен свет.

Прервав свою молитву, Голос что-то прошептала и щелкнула пальцами. В тот же миг по всей комнате зажглись десятки свечей, озарив ее мягким светом.

— Так лучше?

— Намного, – Иеремия склонился над ложем богини, разглядывая прикрытое тонким шелком совершенное тело. Легкая улыбка блуждала на ее лице, но глаза были плотно закрыты. Единственным, что не вписывалось в эту картину, была изящная игла с огромным рубином, торчащая из середины лба Л’лалансукуми.

— И из-за вот этой ерунды твоя богиня не может проснуться? – Иеремия недоверчиво покосился на свою проводницу. – Мое высокое мнение о богах сильно упало. К тому же, ты и сама могла бы вытащить эту иголку. Для чего все-таки тебе понадобился я?

— Ты видишь только внешнюю сторону вещей, я же вижу их суть. Для меня эта игла подобна яду, что убьет меня в тот же миг, как я коснусь ее. А для смертных она безвредна. Вытащи, и мы поговорим о твоей награде.

«Странно, что в комнате нет охраны, – подумал Иеремия. – И ни слова о сделке с Хесстах. Пахнет ловушкой, как есть. Маджара не дура — оставлять соперницу без присмотра и обезьяна тому пример. Если я бездумно вытащу иглу, моя жизнь может сильно упасть в цене. Надо найти зеркало, о котором говорила Хесстах. А там поглядим».

Тем временем Голос приняла раздумья наемника за нерешительность и, недовольно фыркнув, бросила:

— Нужно поторапливаться! Маджара наверняка знает, что мы здесь и скоро припожалует сюда. И тогда нам сильно не поздоровится.

— Конечно, конечно, – Иеремия бегло осматривал комнату со спящей хозяйкой, но на глаза так и не попалось маленькое зеркальце, о котором говорила свергнутая богиня. – Я просто собираюсь с силами.

Наконец, он глазами обнаружил искомую вещь на туалетном столике, стоящем в дальнем углу комнаты. Стараясь не выдать своего возбуждения, он встряхнул руки и, шагнув в одну сторону, неожиданно повернул в другую. Подхватив зеркало, двинулся к ложу Л’лалансукуми.

— Оставь это! – неожиданно завизжала девчонка не своим голосом. – Не трогай!

Несмотря на явную разницу в размерах, Голос бросилась на него с кулаками. За одно мгновение она превратилась из девочки-подростка в одержимую безумием фурию. Выставив когти, она яростно пыталась выхватить у Иеремии зеркало, при этом девчонка извергала потоки площадной брани, как какая-то торговка рыбой. Чего-то подобного наемник ожидал, поэтому убрал руку с находкой за спину. Пока ему хватало и одной руки, что бы с ней справиться, но напор постепенно нарастал.

— Эй, эй! Ты чего это так разошлась?! Успокойся! Я всего лишь выполняю условие сделки. Или ты забыла, кому обязана своей жизнью?!

Но Голос ничего не слышала, без устали бросаясь на него, как одержимая. Не оставалось ничего другого и Иеремия, пожав плечами, коротко ударил девчонку в солнечное сплетение. Тоненько вскрикнув, Голос осела на пол, хватая ртом воздух.

— Ты, это… посиди, успокойся. Я все сделаю сам.

Сжимая в руке находку, Иеремия шагнул к ложу, разглядывая богиню. Внезапно шальная мысль пришла ему в голову. Склонившись над ней, он сочно поцеловал ее в губы и, оторвавшись, сделал сразу две вещи – разбил зеркало и вытащил иглу. Первые мгновения ничего не происходило, затем — словно порыв ветра пронесся по комнате. Одна за одной гасли свечи, чтобы вспыхнуть вновь с еще большей силой. Над ложем богини разливалось сияние. Из раны на лбу вытекла единственная капля алой крови и, превратившись в драгоценный камень, скатилась на подушку. Богиня вздохнула и открыла глаза. Иеремии на миг показалось, что в них мелькнуло нечто, но сразу же исчезло.

Тем временем осколки зеркала начали левитировать, собираясь в некое подобие круга. Между ними начал клубиться туман. Но Иеремию сейчас больше привлекала пробудившаяся богиня. А с Л’лалансукуми происходила занятная трансформация – ее черты заострились, губы раздвинулись, обнажая изрядные клыки. Зрачки в ее небесно-голубых глазах стали кошачьими. Издав шипение, она неожиданно вскочила на ноги одним пластичным движением.

— Госпожа! – Голос бросилась к своей повелительнице, как умирающий от жажды кидается к источнику. – Вы пробудились, госпожа!

— О, да, моя маленькая вестница! И я очень голодна! Но я смотрю, ты позаботилась о еде. Очень предусмотрительно с твоей стороны.

Иеремия отступал от ложа со все возрастающей тревогой. Его план в ближайшее время может подвергнуться корректировке, совсем на его взгляд ненужной. Тем временем, сбросив с себя шелковое одеяние, обнаженная богиня, плотоядно облизываясь, приближалась к нему, ступая по-кошачьи грациозно. Бормоча проклятия, Иеремия отступал, пока не уперся спиной в стену. Засмеявшись, Л’лалансукуми поманила его пальчиком, на котором выросли изрядные когти: