Pskovoroda - Канон

Наблюдавшая эту сценку кошка тихонько мявкнула, намекая, что раз уж одна рука освободилась, то неплохо бы наконец кое-кого погладить. Я стал чесать ей между ушей, и она блаженно зажмурилась.

— Да-а, — сонно пробормотала Дафна. — Труба дело!

— Ты тоже не спишь? — удивился я. — А почему — труба?

— Ты точно бесчувственный баран, — протянула она, зевая, и перевернулась на другой бок.

— Ты хочешь сказать, что она влюбилась? — уточнил я. — Не знаю, как ты, а я стараюсь об этом пока не думать.

— Напрасно, — сказала она. — Ты можешь сделать ей больно. Тебе же неприятно, когда делают больно тебе?

— Мне просто не нравится, когда кто-то за меня всё решает, — буркнул я.

— Тут я согласна, — заявила она. — Стоило тоньше всё провернуть.

— И ты туда же, — недовольно сказал я.

Она тихонько хихикнула.

— Родители мне сказали, что твоя мама нашла что-то, что может нам помочь… — вспомнил я.

— Ах, да, — спохватилась Дафна. — Они хотели начать после завтрака.

— Мама сказала, что Пераспера — сильная колдунья… — тонко намекнул я.

— Это правда, наверное, — отозвалась она. — Мама при мне никогда всерьёз не колдовала.

— Расскажи мне про неё, — попросил я.

Она замолкла, собираясь с мыслями.

— Я иногда забываю, что ты утратил память… — вздохнула она. — Когда ты рядом, такой тёплый и близкий… — она потёрлась щекой о моё плечо. — Моя бабушка по маме была единственной наследницей уже исчезнувшего рода. Богатой наследницей. Она вышла замуж за человека, который оказался обычным охотником за приданым. Знаешь, бывают такие… Он был плохим человеком. Бабушка недолго прожила после того, как родилась мама. Там тоже какая-то мутная история была, но её… муж, похоже, неплохо заплатил аврорам… Потом он оставил маму её дряхлой выжившей из ума прабабке, которая учила её чёрной магии; потом, когда настала пора, мама пошла в Хогвартс, и видел-то он её лишь несколько раз в жизни. Он быстро промотал состояние и погряз в нищете. Когда маме было шестнадцать, к нему заявился некий джентльмен и сказал, что выкупил его долги. Он добавил, что готов порвать все расписки и даже добавить золота сверху, если бабушкин муж отдаст маму ему в жёны…

— Шестнадцать? — не поверил я. Дафне в следующем году как раз шестнадцать исполнится.

— Да, шестнадцать, — повторила она. — Джентльмену приглянулась красивая девочка, когда он навещал в Хогвартсе своего сына, который был на три года старше.

Я почувствовал, как у меня в груди похолодело, и невольно сжал кулаки.

— В общем, маму забрали из Хогвартса и назначили свадьбу, — продолжала Дафна.

Я почувствовал, что у меня голова кругом идёт, а сердце в груди стучало, как бешеное.

— Погоди, — сказал я. — Погоди… Я не хочу дальше слушать.

— Какой ты нежный! Не волнуйся, — с улыбкой погладила она меня по груди. — Сразу тебе скажу, что в итоге он до мамы даже не дотронулся.

— Спасибо, — сказал я, испытывая невероятное облегчение. Мурка извернулась и лизнула меня в ладонь.

— Свадьбу джентльмен отчего-то решил играть в церкви, — рассказывала Дафна. — Жених сказал “да”, невесту никто даже не спросил, а венчавший их священник, которому, естественно, заплатили достаточно, чтобы тот не задавал глупых вопросов, объявил брак свершившимся и предложил молодым поцеловаться…

Несмотря на предупреждение Дафны о счастливом исходе, меня снова скрутила тоской безысходность ситуации.

— Джентльмен только успел поднять вуаль своей невесты, как упал замертво… Он был очень уважаемым и очень влиятельным человеком. Маму, шестнадцатилетнюю девушку, полгода держали в Азкабане и каждый день водили на допросы. Её даже проверяли Веритассиумом. Поскольку после проверки трупа никаких следов насильственной смерти не обнаружили, и по всем признакам, джентльмен умер от разрыва сердца от лицезрения красоты молодой невесты, единственной надеждой авроров было признание… В конце концов её пасынку — сыну того джентльмена, вдовой которого официально она была, ценой невероятных усилий и больших денег удалось её вызволить и оправдать…

— Это был твой отец? — догадался я. Ну, как же иначе — должна же была в этот момент вспыхнуть настоящая любовь? Или я совсем ничего в жизни не понимаю?

— Нет, — рассмеялась Дафна. — Не мой. Твой!

— Да ну тебя… Мой? — изумился я. — Но как же?..

— Ну, так… — ответила она. — У Дэйва к тому моменту уже была возлюбленная, взаимности которой он долго и упорно добивался, а маму он всегда воспринимал, как младшую сестрёнку.

— Вот так так! — шёпотом воскликнул я.

— Мама начала носить траурную одежду ещё в Азкабане, и соблюдала траур три года, — продолжила Дафна. — Всё это время она жила в доме Паркинсонов. Дэйв пытался переписать на неё состояние, которое перешло к нему после смерти отца, но она неизменно отвечала, что деньги её не волнуют, и она предпочитает, чтобы её “братик” о ней заботился. А потом, ровно через три года после злосчастной свадьбы, Дэйв как-то привёл в дом молодого Гринграсса, с которым дружил по работе. И вот тогда-то…

— Постой, дай догадаюсь, — оборвал я её. — Они встретились, увидели другу друга и не смогли уже больше расстаться?

— Они поженились на следующее утро, — кивнула Дафна.

— Это… — я не находил слов от охватившего меня волнения. — Это…

— Как в сказке, да? — спросила она.

— Да, — согласился я. — Настоящие злодеи, прекрасная принцесса, рыцарь-защитник и любовь на всю жизнь… Погоди, — спохватился я, — значит, папа — приёмный сын твоей мамы, а я, получается…

— Приёмный внук, — хихикнула Дафна.

— А ты мне, выходит, тётушкой приходишься, — заключил я и тут же получил маленьким кулачком в живот.

— Ещё что-то по этому поводу сказать хочешь? — ласково поинтересовалась она.

— Да, хочу, — прохрипел я, притворяясь, что мне больно. Надеюсь, она не сильно руку о меня ударила. — Но боюсь.

— Говори, что уж там, — щедрым жестом предложила Дафна. — Двум смертям не бывать!

— Да вот, подумалось, что нормальной семьи у меня не получится, — выдавил я. — У меня что ни невеста — то либо сестра, либо тётя…

Я заткнулся, ещё раз получив в живот. Вот, не бережёт она своих нежных ручек!

— Последний вопрос… — взмолился я. — А тот… Охотник за приданым?..

— А, он… — протянула Дафна. — Мы ещё маленькие были, и я не помню… Как-то пришёл денег просить, и папа его… По совокупности… В общем, нет его уже давно. Да ладно, всё к чёрту! Мы сейчас с тобой, между прочим, теряем драгоценное время. Мурка, брысь! — сказала она, заползая на меня. — Нам нужно побыть наедине!

Недовольно поворчав, кошка поднялась и потянулась, вогнав в меня напоследок когти, потом спрыгнула и была такова. Дафна нависла надо мной, с улыбкой прицеливаясь к моим губам.