Pskovoroda - Канон

— Ты такая мудрая и рассудительная! Это что-то!

Услышав это, она встрепенулась и настороженно посмотрела на меня:

— Ну, что ещё случилось?

— Да ничего, в общем-то. Дело в том, что в школе теперь ходит новый слух — что Гарри Поттер пустил слух о своих победах на любовном фронте оттого, отчаялся найти себе девушку...

До неё сразу дошло. Она, всё-таки, сильно не дура, хотя временами и заносит, как, к примеру, в этом случае.

— Сколько? — задала она самый правильный вопрос.

— Шесть.

— Сколько?!! — переспросила она.

— Ну, ты же понимаешь, — устыдился я собственной нерасторопности. — Это только те, что смогли меня найти во дворике в течение десяти минут. А так — в школе порядка полутора сотен девиц всех возрастов.

— Всех возрастов! — ужаснулась она.

— Ага, — подтвердил я. — И если от мелких я ещё отобьюсь, то от старшекурсниц...

— Что — от старшекурсниц?

— У них, понимаешь, такие... хм... аргументы.

— Аргументы? — вместо ответа я выразительно посмотрел на её грудь. Она опять покраснела и сделала попытку поплотнее закутаться в мантию. — И даже не думай! — с недовольным видом пробормотала она.

— Я не думаю, Дафна. Я мечтаю, брежу и вижу во сне.

— Вот, и смотри свои сны! — заключила она. — А обо мне — даже не думай!

— Я только о тебе и думаю.

— И о Панси! — с укором сказала она.

— Конечно, и о Панси, — согласился я. — Ты мне лучше скажи, вот, о чём ты думала? — вернулся я к изначальной теме.

— Ну, Алекс, — надула она губы, — ну что ты от меня хочешь?

— В каком смысле?

— Мне, между прочим, всего пятнадцать лет. А, во-вторых, не забывай, дорогой, что я — блондинка!

— Да уж, отбрехалась! — усмехнулся я, погладив её по спине. — Не возражаешь, если я буду иногда упоминать цвет твоих полос в таком контексте?

— Алекс, — равнодушно глядя в сторону сказала она. — Я намедни книжку читала. Всё поняла, кроме одного слова. Ты не знаешь, — подняла она на меня свои чистые невинные глаза, — кто такой “кастрат”?

Не знаю, кто, и, надеюсь, никогда сам им не стану.

— В общем, не стоило так делать, — продолжил я. — Я тебя ни на кого не променяю, так и знай. Тебя и Панси, — уточнил я. — Эта затея со слухами была абсолютно бессмысленной. То, что я не собираюсь вести себя, как Поттер, не означает, что я ещё и не одной юбки не пропущу...

Уже после слов “не променяю” она от меня отключилась. Я мог явно видеть через её глаза, как у неё в голове крутятся шестерёнки. Она что-то себе там соображала, причём, соображала достаточно быстро.

— Так, — перебила она меня. — Это можно использовать. Как много девушек из потока ты можешь... окучить?

— Теоретически? Почти всех. Но зачем? Я же тебе сказал...

— Тш-ш! — снова перебила она меня. — Значит, минус Панси, минус Гермиона, минус Милисента, — я благодарно ей кивнул, — и минус я.

— А ты-то почему “минус”? — удивился я.

— Иначе она догадается...

— Кто?

Она от меня лишь отмахнулась:

— Значит, так. Приглашаешь всех на свидание. В одно время. А потом всем, кто придёт, объясняешь, что первый слух был правильным...

— И что я на самом деле бабник?

— Но только смотри же, с остальных курсов никого не приглашай!

— Почему?

— Потому, что толку никакого, а по щекам потом получать больше придётся.

— Погоди...

— Не мешай! — отмахнулась она. — Я думаю, пары недель терапии хватит.

— Какой терапии? — я понимал всё меньше и меньше.

— Ревно-... Перед уроками, на уроках, после них всё время ходи, окружённый поклонницами. На уроках садись только с ними. Побольше смеха и радости...

Наконец-то я начал понимать, о чём она говорит.

— Ты хочешь, чтобы я заставил Панси ревновать?

— Ага. Может, и Милисенту стоит... — она задумчиво поглядела на меня.

— Не надо! — сказал я.

— В общем, так... Две недели я потерплю, — она прикусила губу и вновь впилась в меня поцелуем. — Но потом придётся тебе это всё расхлёбывать.

— Может, не надо? — с тоской в голосе спросил я.

— Надо! — твёрдо сказала она. — Я в тебя верю. И тебе.

— Знаешь, чего мне больше всего сейчас хочется?

— Чего? — с подозрением спросила она.

— Мне хочется провести с тобой ночь.

От моего заявления она поперхнулась и залилась краской. Я сильнее прижал её к себе:

— Не в том смысле, глупая. То есть, оно, конечно, если бы — то да. Но — нет. Потому, что, однако... — я, похоже, сам засмущался от её предположений. — Я имел в виду — как в последний раз...

— С кошкой и Асторией? — нервно засмеялась она.

— Именно! — подтвердил я. — С кошкой и Асторией!

На уроке по уходу за магическими существами ко мне вполне предсказуемо докопался Малфой, который начал меня раздражать ещё с начала урока, очередной тупой шуткой вызвав звонкий смех Панси. Тьфу! А на этот раз, в тот момент, когда я пытался выспросить Грабли-Планк насчёт Хагрида, — и на кой он мне сдался, особенно, если я знаю, что с ним всё в порядке, — Хорёк решил встрять и проявить свои качества киношного злодея:

— Кто его знает, этого олигофрена, может, ему камень на голову упал!

— Да, плохо бы ему пришлось, — сочувственно вздохнул я. — Эх, ему бы врождённый малфоевский иммунитет!

— Это да! — самодовольно согласился Хорёк. — А какой иммунитет?

— Мистер Поттер, скорее всего, довольно неуклюже пытается намекнуть, что настоящий Малфой от удара в голову бы не пострадал, — с каменным лицом прокомментировала Грабли-Планк.

Я кивнул.

— Ну, правда, не пострадал бы, — кивнул Хорёк. — А где шутка-то?

— В яблочко, — сказала профессор. — Пятнадцать очков Гриффиндору. За тонкие наблюдения за живой природой.

— Эй, за что? — возмутился Малфой. — А Слизерину?

— Минус пять очков Слизерину! — устало добавила Грабли-Планк. — За непробиваемость.

Я опять поймал на себе взгляд Панси, только выглядела она весьма сердито и отворачиваться не стала. Да уж, сейчас ещё за свою любовь мстить пойдёт, с неё станется. Интересно, я бы так же бесился по поводу и без повода, как мой бестолковый книжный тёзка, если бы не прочитал это всё загодя? Или всё же что-то со мной произошло за это лето, что выбило из меня всю эту тупость, которой Жаклин Боулинг так любовно одаривала своего героя? Вот, к примеру, что он взбеленился, когда ноющий Малфой рассказывал своим подпевалам, как его папочка расправится со всеми его, Хорька, врагами, и уж такое страшное сделает с Хагридом? Что на Хорька-то злиться? Я даже из-за Панси на него не злюсь, а исключительно на неё саму, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что у неё интеллекта в разы больше, чем у всех слизеринских парней вместе взятых. А может, даже и гриффиндорских. Может, даже включая меня.

Томный вечер при свечах с Долорес Амбридж прошёл, как и планировалось — в атмосфере любви и веселья. Перо корябало мне руку, я продолжал, стиснув зубы, как всегда, думая о двух вещах одновременно — какой же я тупица, раз не догадался обезболивающим руку уколоть, и какого же безвольного тупицу сделала из Поттера создательница Сценария. Настолько безвольного, что он даже не догадался просто встать и уйти, послав Жабридж куда подальше. В общем, помучиться пришлось. Вечер удался.