Pskovoroda - Канон

— А всё оттого, Грег, что ты с ним был груб!

— Я? Груб? Да я за Германа кому хочешь пасть порву!

— Да? А кто его пинал в позапрошлую пятницу? А Герман — тоже человек, ему любви и ласки хочется!

— Хватит валяться, Поттер! — сказал Гойл. — Давай уже смахнёмся!

Я поднялся на руках и сел, пытаясь вырваться из лап сна. Я проспал меньше четырёх часов, и корёжило меня от этого не по-детски.

— Эта поза называется “наездница”, Поттер, — прокомментировал Краб. — А вы с Германом неплохо смотритесь!

— Тьфу, похабщина какая-то, — отозвался Гойл. Я, наконец, встал и на всякий случай отошёл подальше от “Германа”, будто меня и вправду застукали за чем-то непотребным. — Срамота! — добавил он мне во след.

— Что, Поттер, бессонные ночки замучили? — участливо поинтересовался Краб. — А ты, случаем, с девками не перебрал?

— Да я уже и сам начинаю так думать, — буркнул я в ответ.

Моё общение с сокурсницами, в общем-то, изначально и планировалось быть выставленным напоказ, но девчонки восприняли новую игру с большим энтузиазмом. Если мой завтрак проходил за столом Гриффиндора, то на обед и ужин рейвенкловки и хаффлпаффки сгоняли часть своей малышни на столы Гриффиндора и Слизерина, освобождая места для однокурсниц с этих факультетов. На переменках перед уроками девушки тоже сбивались вокруг меня. Самое приятное для меня, а точнее, для моего плана, было то, что я им для общения больше не требовался, служа этаким фонарным столбом, под которым они встречались. Они разбивались на несколько “смешанных” групп — говоря “смешанных”, я имею в виду школьниц с разных факультетов — и о чём-то своём девичьем общались, время от времени оглашая пространство взрывами хохота, иногда оставляя меня предоставленным самому себе или — что даже ещё лучше — одной хорошенькой блондинке со Слизерина.

Лучшей наградой моим замыслам был вынесенный мозг Снейпа, что, кстати, произошло в два этапа. Первый случился, когда Дафна поработала над внешностью Гермионы. Я тогда впервые в жизни увидел, как нос этого напыщенного индюка опустился на нормальный уровень. Весь урок зельеварения он просидел за своим столом, мечтательно подперев подбородок рукой, а когда котёл Невилла привычно взорвался, вышел из транса только для того, чтобы громогласно заявить:

— Двадцать очков Гриффиндору!

Когда же на следующем его уроки я уселся в тесный кружок девушек со всех факультетов, с ним приключилась форменная истерика, достигшая апогея в тот момент, когда он попытался оттащить в сторону Трейси Девис, ухватив её за руку. Тут уже слизеринки устроили ему обструкцию, дружно пообещав пожаловаться директору школы и министерскому Инквизитору на его грязные приставания. У Снейпа в его чёрном мозгу, видать, что-то щёлкнуло, поскольку он добавил ещё двадцать очков Гриффиндору, а в конце урока даже не решился на меня наорать, скорее всего, из-за того, что делать это ему пришлось бы в плотном кольце моих “поклонниц”.

Краб подошёл к стойке с оборудованием и достал мне пару совсем небольших перчаток, которые и предложил мне надеть:

— Сегодня, Поттер, ты будешь учиться, как правильно бить.

Он подвёл меня к огромному кожаному мешку цилиндрической формы, подвешенному на цепи к потолку и стал показывать движение рукой при ударе. Гойл отошёл к другому снаряду, который был, скорее, похож на небольшую грушу, на пружине прикреплённую снизу к фанерному кругу, и стал методично её набивать сначала одной рукой, потом другой, а потом обеими попеременно, отчего груша моталась, как бешеная. Я, раскрыв рот, завороженно следил за тем, как его кулаки ходят по кругу в высоком темпе, заставляя грушу плясать под ударами.

— Поттер, не отвлекайся! — снисходительно посоветовал Краб. — До этого у тебя тоже дойдёт очередь!

Я вернулся к самоистязанию у большой груши. Ещё через час непрерывной молотьбы по коже и возмущённых криков Краба, в которых слово “тупой” было, пожалуй, самым ласковым, я мчался обратно в замок искать Комнату-по-желанию. На мой прямой вопрос относительно того, откуда на меня внезапно свалилось счастье в виде их компании, Гойл ответил, что давно уже мечтал вломить мне с правой, но какой-то кодекс не позволяет им бить гражданских лиц. Краб же сказал, что указания им выдала очень, очень уважаемая и их родителями, и ими самими дама. В общем, я всерьёз задумался, не лучше ли было вступить в союз с Волди — тот бы просто шарахнул по мне Авадой, не утруждая себя предварительным отбиванием моей тушки для последующего запекания в панировочных сухарях.

Я, честно говоря, не знал, что ищу, поскольку Сириус не посвятил меня в свои планы относительно обстановки. К счастью, Карадок Дёборн нашёлся в коридоре на седьмом этаже, и мы сразу прошли вовнутрь. Я, конечно, ожидал чего-то особенного, но такого… Комната была абсолютно пуста — кроме двух тонких ковриков на полу, в ней не было ничего, даже стены вместо драпировки или деревянных панелей были просто покрыты ровным слоем штукатурки. В центре под потолком горел одинокий, неведомо кем забытый Люмос.

По правде говоря, я ожидал большего. Что, как минимум, мне дадут причаститься к какому-то тайному знанию или испить из какого-нибудь Фонтана Мысли. Отнюдь. Сириус уселся на коврик и, дождавшись, пока я размещусь напротив, начал нести такую тошнотворно-буддистскую чушь, что я подумал, что моя смерть близка. Ибо, если бы я не сдержал рвущийся наружу зевок, то он бы меня точно пришиб. Да, есть в этом какая-то ирония и даже неправильность — получить в зубы от Сириуса после мирной встречи с гориллами Хорька. Куда катится мир!

— Никто не знает, как работает магия, — разглагольствовал он. — Тем не менее, уже давно нам, волшебникам, очевидно, что никакой особой магической “силы” у нас нет. Есть разница в знаниях и умении их применять. Таким образом, чтобы быть сильным магом, нужно, в первую очередь, хорошо учиться.

Вот, в этот момент меня чуть и не пробило. Я, конечно, привык к поучениям и готов принимать их от взрослых, но Сириус — он же мне как бы товарищ, помимо всего остального. И от своего товарища я подобной мозгопромывки ожидал меньше всего, отчего она меня так легко и застала врасплох.

— Чем больше ты будешь знать, тем обширнее будет арсенал твоих заклятий и контрзаклятий, — я поморщился на “контрзаклятиях”, поскольку вновь вспомнил о проявленной сегодня дурости Поттера, за которую я именно в этот момент отдуваюсь в кабинете Амбридж. — Но одних знаний мало, как мало и практики. Тебе нужно научиться в точности до мелочей воспроизводить соответствующее заклинанию движение палочкой и делать это как можно быстрее. В идеале — рука сама должна двигаться, стоит лишь тебе подумать о заклинании. Тут уже я не удержался.