Shellina - Северус

— Но мы завтра едем домой! — Ворон ужасно соскучился по родным, и в последние дни, оставшиеся до каникул, вообще забросил все занятия.

«У тебя будет время на осмысление», — отрезала Роксана и увела Ворона.

Сейчас же валет стоял посреди абсолютно пустой комнаты и волновался, не представляя, что ему нужно делать.

Внезапно послышался негромкий щелкающий звук. Ворон начал озираться, не понимая, откуда он раздается. Через мгновение наступила тишина. Ворон стоял и боялся пошевелиться. Когда стоять стало просто неудобно, Ворон переступил с ноги на ногу.

Пол под ногами исчез без предупреждения. Ворон заорал — случившееся слишком напоминало то, другое падение в пустоту, которое он пережил меньше полугода назад. Внезапно он почувствовал невероятную слабость. Его тело застыло в воздухе, время как будто замерло. Этой задержки хватило бы, чтобы сделать шаг в сторону и уйти с опасного участка, но проблема заключалась в том, что пола в комнате не было вообще.

Удар сердца — Ворон закрыл глаза и начал падать.

Падение продолжалось несколько секунд, но ему показалось, что прошли сутки.

Вначале он ощутил тепло огня, лизнувшего его руку. Он не обжигал, но и не стремился помочь, был нейтрален. Затем пришла очередь воды. Струя, ударившая откуда-то снизу, попыталась поддержать его, но опала, едва коснувшись тела. И тогда его подхватил ветер.

Ворон почувствовал, что летит уже не вниз, а вверх. Распахнув глаза, он увидел, что непонятная комната исчезла. Его окружало звездное небо, а где-то внизу можно было разглядеть темную землю.

Он вспомнил, как друзья учились летать, раскинул в стороны руки, представив себе, что у него есть крылья — и рассмеялся, поймав воздушный поток.

Ощущение было такое, словно он напился игристого вина из императорских подвалов и только что закончил безобразничать с самой дорогой куртизанкой столицы.

Снова закрыв глаза, Ворон предался чувству полета. Он парил, не испытывая страха и сомнений, зная, что может контролировать этот полет, и что никогда больше не упадет.

Очнулся он на полу той самой комнаты — весь в поту, с отчаянно бьющимся сердцем и широко распахнутыми глазами.

«Первое слияние со стихией опьяняет», — Роксана появилась перед ним и усмехнулась, глядя на даже не пытающегося подняться с пола подростка.

— Это было… это было… Что это было?!

«Все-таки воздух. Вставай уже, ветреный мальчик».

— Не могу, — простонал Ворон. Чувство, которое он испытывал сейчас, очень сильно напоминало стремительно наступающее похмелье.

«Теперь ты понимаешь, что должен трудиться. Ты должен тренироваться, развивать гибкость и силу мышц. Ветер не любит слабаков».

— Я не слабак, — Ворон попытался повернуться и застонал. У него болела каждая мышца, даже те, о которых он и не подозревал.

«Ну конечно, просто маленький и физически слабый», — фыркнула Роксана.

— Ваша взяла, — Ворон перевернулся на живот, затем встал на колени и очень медленно поднялся на ноги. — Я больше не переживу такого. Значит, нужно действительно что-то с мышечной массой делать.

«Ты же не собираешься отказываться от дальнейшей работы с воздухом?» — Роксана нахмурилась.

— Разумеется, нет. Такие ощущения... Я просто не смогу от них отказаться.

«Со временем они станут не такими острыми».

— Плевать. Даже если останутся лишь малые отголоски, — и Ворон, шатаясь, направился к двери.

На следующий день в Хогсмиде компания Ворона наткнулась на гриффиндорскую троицу во главе с Джеймсом Поттером. Рядом с ним стояли Сириус Блэк и Питер Петтигрю.

Ворона все еще шатало после знакомства с ветром, и он практически висел на Мальсибере, поэтому на парней, преградивших им проход к поезду, отреагировал довольно вяло. Что им было нужно, выяснилось через мгновение, когда вперед вышел Поттер и обратился к Лили, которая шла рядом с Вороном, с беспокойством поглядывая на него.

— Эванс, может, ты вспомнишь, что являешься гриффиндоркой, и перестанешь уже с этими возиться?

— Поттер, а может, ты вспомнишь, где оставил мозги, и наконец заберешь их? — ответила вместо вспыхнувшей от злости Лили Амелия. — Если ты не заметил, то как раз «этих» здесь меньшинство, или ты хочешь оскорбить не только свой факультет, но и факультет Ровены?

— А тебя никто не спрашивал, Боунс.

— Тебе не кажется, что ты переходишь границу, Джеймс? — Люпин вышел вперед и примиряюще поднял руки, выставив ладони вперед.

— Да ты бы вообще помолчал, — в Джеймсе боролись обида и ревность, и он уже себя не контролировал. — Думаешь, я не знаю, почему ты с ними трешься?

— И что ты знаешь? — Ремус опустил руки и с вызовом посмотрел на Джеймса.

— Да ты просто к Эванс неровно дышишь!

— Что ты сказал? — Ремус сжал руки в кулаки и бросил взгляд на Лили, которая смотрела на него широко открытыми глазами.

— Что слышал!

Люпин молча кинулся к Джеймсу, а рослый Мальсибер, выругавшись, отпустил Ворона и бросился их разнимать. Лишившись поддержки, Ворон едва не упал, но тут же ощутил, как тонкие девичьи руки обхватили его за талию. Он тяжело навалился на Амелию.

— Идиоты, нашли из-за чего махаться. Мальчишки, — зло прошипел он. — Как будто это мерзость какая-то. Ну нравится ему Эванс, ну и что? Сами разберутся.

— Я полностью с тобой согласен, драться из-за такой мелочи несолидно, — знакомый голос заставил Ворона испуганно вздрогнуть и слегка выпрямиться.

Драка утихла сама собой, толком не начавшись. Рей смотрел на говорившего приоткрыв рот, а Ворон гадал, зачем он здесь появился. Наконец валет осторожно произнес:

— Здравствуйте, а зачем вы здесь?

— Что-то мне тебя увидеть захотелось, и видимо, не напрасно. Ты что, отравился чем-то? — в голосе мужчины прозвучала нотка надежды. Скорее всего, его вполне устроило бы, если бы Ворон ответил, что находится при смерти.

— Я просто перенапрягся вчера, у меня мышцы болят.

— Мда, пошли-ка на поезд, а то опоздаете. Там я посмотрю, что можно с твоими мышцами сделать. И поговорим заодно.

Они двинулись к вагону. Девочки недоуменно переглядывались между собой и с Люпином, а Мальсибер шел, качая головой и бормоча себе под нос:

— Этого не может быть, этого просто не может быть.

Расположиться в одном купе всем не удалось. Наверное, они как-то вышли бы из положения, но только не в такой странной ситуации, в присутствии незнакомого мужчины.

Пошушукавшись, девочки отправились в соседнее купе, оставив Ворона в мужской компании.

В купе стояла неловкая тишина. Мальсибер знал, кто расположился напротив и бросал насмешливые взгляды в его сторону. Ворон имел об этом мужчине некоторое представление, а вот Люпин был совершенно не в курсе, кто же их нежданный попутчик.