Shellina - Северус

Ремус вытер пот со лба. В это время года химеры спят, и разбудить их непросто. Наверное, именно спящих химер убивали браконьеры. Так что тварь скоро уснет. Но вот то, что спать она будет очень чутко — это факт.

— Проклятый, неуклюжий дебил, — выругался Ремус. — Ладно бы он последним шел. Начальник заповедника колыбельную спел бы своей крошке, и они убрались бы отсюда обратно на Крит. Теперь вероятность, что химера проснется, как только я выйду на арену, равна не ста, а всем ста пятнадцати процентам.

— Мистер Люпин, ваш выход, — Ремус вздохнул и вышел на арену.

Все внимание оборотня было приковано к лежащему между ним и заветной дверью хищнику. Козлиное тело подрагивало, а хвост постоянно пребывал в движении, извиваясь по всей площадке. Ремус заскользил к столу, огибая и перепрыгивая хвост, и очень мягко приземлился на ноги. При этом ему еще приходилось уклоняться от ударов тем же хвостом. Ремус был уже на полпути к столу, когда химера открыла глаза и уставилась на него немигающим взглядом.

Скрываться уже не имело смысла.

— А-а-а! — Ремус закричал и отпрыгнул от вскочившего хищника.

Краем глаза он заметил, что Дамблдор вскочил со своего места и колдует, стараясь как можно быстрее снять купол, а начальник заповедника готовит огромную духовую трубку, в которой находится, скорее всего, жутко секретная штука для усмирения химер. А еще Ремус понял, что они не успеют.

Частичная трансформация произошла на уровне рефлексов. Огромные, невероятно прочные и острые когти вцепились в стену, окружающую арену. Ремус сам не понял, как повис в двух метрах над землей. Химера бросилась на стену и попыталась достать его хвостом. Оборотень не стал ждать, когда его стянут вниз, и кинулся в сторону, прямо по стене. Ему нужно было сделать всего несколько движений, чтобы оказаться позади зверя, и его уже не совсем человеческое тело прекрасно справилось со своей задачей.

Ремус соскочил со стены, помчался к столу. Схватил пергамент и в два прыжка очутился возле восстановленной двери. Отмычка ловко вошла в замок. Пару секунд Ремус проворачивал ее в замке, но тренировки с Северусом не прошли для него даром. Замок негромко щелкнул и открылся. Ремус успел выскочить за дверь и захлопнуть ее перед носом опомнившегося хищника. После этого он просто привалился к двери спиной и сполз на пол. Осмотрев руки, он убрал когти, судорожно всхлипнул и уткнулся в колени.

— Я такой скорости никогда не видел, — раздался над ухом Ремуса голос француза.

Оборотень поднял голову и увидел, что его соперники стоят рядом с ним, и болгарин протягивает ему руку. Ремус ухватился за нее и с трудом поднялся на ноги.

— Да, это было впечатляюще, — Янек пристально осматривал Ремуса. — Ты уж извини, что так получилось. Если бы ты шел впереди меня, то стопроцентно бы победил в этом туре.

— Да ладно, бывает.

Ремус поморщился и добавил про себя: «Не волнуйся, я тебе на спину уже плюнул, — он усмехнулся. — Все-таки Северус странно на меня влияет. Еще пару лет назад я не был таким. Я бы просто покраснел и с признательностью принял бы извинения, а не раздумывал о том, как бы половчее насолить кретину, который едва меня не угробил».

— Пойдемте, сейчас оценки озвучат, — поторопил соперников француз.

Химеру уже убрали с арены, начальника заповедника видно не было, — наверное, он находился рядом со зверем, которого следовало успокоить. "Ну еще бы, тупые студенты довели несчастную тварюшку до нервного срыва", — пронеслось в голове у Ремуса.

Слово взял Альбус Дамблдор:

— Мистер Лемьер прекрасно справился с первой частью задания, но непозволительно долго открывал замок. За это мы сняли с него два очка. И таким образом, у мистера Лемьера в итоге остается восемь очков!

Трибуны зааплодировали и засвистели. Восемь очков — это не так уж и мало.

— Молодец, — прошептал Ремус, обращаясь к Николя. Тот кивнул и улыбнулся.

— Мистер Бранкович совершил при своем прохождении несколько грубых ошибок. Он разбудил химеру и взорвал дверь, тем самым подвергнув ненужному риску не только себя, но и остальных участников Турнира, а также зрителей. За это из десяти очков, которые даются участнику за безупречное прохождение задания, коллегиальным решением у мистера Бранковича отнимается пять. В итоге мистер Бранкович заработал пять очков!

— Я думал, что с меня все снимут, — выдохнул Янек. — Я лично бы снял.

Ремус улыбнулся, поняв, что Янек совсем не плохой парень, и что было бы хорошо познакомиться с ним поближе.

— И наконец, Ремус Люпин. То, что химера проснулась, не является следствием ошибки мистера Люпина. В целом он великолепно провел первый этап; ускользнул от зверя, трансфигурировав свои руки в то, что помогло ему передвигаться по вертикальной стене. Скорость открытия двери также впечатляет. Однако дверь нужно было открыть все же магическим образом, используя подходящее заклинание. Мы поняли только то, что дверь была открыта каким-то маггловским способом. Коллегиальным решением с мистера Люпина снято одно очко. В итоге мистер Люпин заработал девять очков и сейчас занимает промежуточное первое место! Поздравляю, Ремус.

Ремус только кивнул и, не дослушав Дамблдора, который начал говорить о втором туре, который будут проводить в феврале, побрел к выходу с арены.

Не дойдя несколько шагов, он услышал сердитый голос Северуса:

— Да пропустите вы меня!

Ремус ускорил шаг и вышел, сразу же попав в руки друга.

Ворон быстро ощупал Люпина, осмотрел руки, затем заглянул в глаза.

— Ты как?

— Нормально, с меня очко сняли. Сказали, что нужно было не отмычку, а палочку с собой брать.

— Да пошли они, взял бы палочку, мы бы сейчас тебя оплакивали.

— Это точно. Пошли в нашу комнату, я спать хочу.

— Интересно, кто придумал самый первый бал? Я бы посмотрел этому гаду в глаза, — Мальсибер с остервенением рванул галстук-бабочку, который никак не мог надеть ровно.

Ворон задумчиво расправил свою парадную мантию и посмотрел в зеркало. Волосы, которые он все так же стриг, торчали в разные стороны, и только на левом виске они не росли. Полукруглый шрам, давно уже побелевший, четко выделялся на бледноватой коже, к которой никак не хотел прилипать загар, хотя Ворон предпочитал проводить много времени на улице. Черты оставались тонкими, но все впечатление портил нос, который никак нельзя было назвать изящным.

— Красавец, — пробормотал Ворон, с тоской вспоминая свою прежнюю смазливую внешность.

— Что тебе не нравится? — Люпин лежал на кровати и, казалось, не собирался одеваться.

— Тебе по пунктам перечислить? — Ворон продолжал разглядывать свое отражение.

— Лили рассчитывала, что ты ее пригласишь.