Фред Саберхаген - Третья книга мечей

Наконец медленное продвижение вперед вывело его из-под дождя под короткий и узкий навес перед нужной ему дверью. Он пополз дальше и добрался до узкой двери. Она, разумеется, оказалась заперта. Путник с трудом уселся, прислонившись к двери спиной, и принялся молотить по ней большой ладонью. Шлепки мозолистой ладони казались ему совсем беззвучными. Сперва ему мнилось, будто он бессмысленно и бесшумно бьет по какому-то толстому древесному стволу… а затем он и вовсе перестал что-то чувствовать. Рука совершенно онемела.

Быть может, никто его и не услышит. Потому что он сам уже ничего не мог слышать. Даже шелест дождя на плоской крыше навеса. И ничего не видел сквозь уплотняющуюся мглу. Даже поднесенную к лицу руку…

Чуть позднее полуночи Денис по прозвищу Шустряк еще не спал. Он лежал, вслушиваясь в шум дождя. Тот обычно нагонял на него дремоту – если Денис знал, что находится в доме, в тепле и безопасности. Но сегодня он никак не мог заснуть. Перед его мысленным взором, сменяя друг друга, возникали образы двух привлекательных женщин. Если он пытался сосредоточиться на одной, то в его мысли немедленно и словно ревнуя вторгалась вторая. Он знал обеих женщин в реальной жизни, но в реальной жизни его проблемой был вовсе не выбор между ними. «Нет уж, – сказал он себе, – не такой я счастливчик, чтобы иметь подобные проблемы».

Денис прекрасно знал обычные ночные звуки дома. А новый, только что услышанный звук отвлек его от приятных, хотя и мучительных размышлений, потому что явно не был звуком привычным. Денис быстро встал, натянул штаны и вышел из своей спаленки на разведку.

Его комната на первом этаже выходила почти напрямую в главную мастерскую – большое помещение, сейчас слабо освещенное углями, тускло тлеющими в центральном кузнечном горне. Слабые призрачные отсветы падали на инструменты вокруг горна и развешенное по стенам оружие. Большую часть заказов мастерская получала на разные виды оружия.

Денис на секунду задержался у горна, собираясь зажечь свечку от его углей. Но передумал и протянул руку к высокой нише на стене, где хранился фонарь Прежнего мира.

Задняя дверь, ведущая в мастерскую, была оснащена особым глазком – гладкой выпуклой стеклянной капелькой, чья хитроумная форма позволяла смотрящему сквозь нее изнутри видеть все снаружи под широким углом. Еще одна система линз, вставленная в верх двери, направляла наружу свет беспламенного фонаря. Денис поднял драгоценный приборчик, приставил к нужному месту и включил. Узкий подход к двери мгновенно залило чистым ярким светом. И едва Денис это сделал, как звук, привлекший его внимание, послышался снова – слабое постукивание по двери. Теперь же через линзу он сумел разглядеть и того, кто производил этот звук, – скорченную фигуру, немного искаженную несовершенной оптикой. Очертания фигуры намекали на отсутствие руки.

Не выключая фонаря, Денис отступил от двери. В доме Кортене обычно хранился запас товара, которым торговал его хозяин, включая дорогое заказное оружие – специализацию мастера. Обычно в доме имелся и значительный запас монет. Поэтому он являлся очевидной приманкой для воров, и для любого из его обитателей открыть наружную дверь кому-либо, особенно ночью, было делом вовсе не пустяковым. Теперь Денису оставалось только одно – разбудить эконома Тарима, а дальше действовать по его указаниям.

Пройдя через мастерскую, Денис подошел к двери перед лестницей, ведущей на второй этаж; Тарим спал наверху вместе с остальными постоянно живущими в доме слугами и работниками. Денис открыл дверь… и замер.

Глядя на него сверху вниз и держа свечу в хрупкой бледной руке, на первой лестничной площадке стояла одна из героинь его недавних мечтаний – хозяйка дома госпожа Софи. Дениса поразило, что он вообще видит хозяйку на этом месте. Комнаты хозяйской семьи располагались на верхних этажах, в приличном отдалении от шума, дыма и запахов как мастерской (когда в ней работали), так и людных дневных улиц. Невысокую, но прекрасно сложенную фигурку госпожи Софи облегал толстый белый халат, резко контрастирующий с прямыми черными волосами. С трудом верилось, что слабый звук у задней двери мог разбудить хозяйку и поднять ее с постели.

– Денис? Что это? – спросила она. Парню показалось, что она нервничает.

Денис задумчиво почесал голую грудь:

– Там кто-то у задней двери, госпожа. Я разглядел только одного человека. Похоже, он ранен, но дверь я не открывал.

– Ранен, говоришь?

Судя по ее виду и словам, у Дениса создалось впечатление, что хозяйка ждала сегодня вечером появления какого-то гостя и сидела наготове, чтобы его встретить. Сам Денис днем не слышал ничего такого, что намекнуло бы на ночных визитеров, но столь позднее появление гостей его нисколько бы не удивило. В хозяйском доме, служившем штабом компании торговцев, уже привыкли к появлению и уходу странных личностей в самое разное время.

– Да, госпожа, ранен. И, похоже, у него только одна рука. Я собирался разбудить Тарима…

– Нет. – Хозяйка мгновенно стала решительной. – Просто постой здесь, пока я схожу за мужем.

– Да, госпожа.

Разумеется, Денис мог только согласиться, но все же ответил с легким запозданием, уже вслед госпоже Софи. Происходящее Дениса озадачило, а секунду спустя его удивление еще больше возросло, потому что на лестнице появился сам господин Кортене – тоже бодрый и одетый. Его могучая фигура была облачена в ночной халат из дорогой синей ткани. С легкостью и проворностью, поразительной для человека таких размеров, хозяин почти сбежал вниз по лестнице, сопровождаемый женой.

Спустившись на первый этаж, он повернулся к Денису. Оба были почти одинакового, среднего роста, однако Кортене весил как минимум вдвое больше своего худощавого работника и раза в три больше низенькой жены. Насколько Денис мог судить, Кортене еще не исполнилось тридцати, и лишь очень малую часть его объема составлял жир, хотя в халате он и выглядел толстяком. Его также никоим образом нельзя было назвать глупым, в чем Денис убедился в первый же день своего пребывания в доме, несмотря на впечатление, которое производил вид Кортене. Разумеется, вряд ли хозяин сумел бы достичь столь очевидного процветания и богатства, будучи дураком.

Хозяин откинул спадающую на неприветливое лицо прядь почти бесцветных волос, причем этот жест свидетельствовал скорее о тревоге, чем о сонливости. Затем обычным негромким голосом сказал:

– Пусть все остальные в доме спят и дальше, Денис. – Хозяйка за спиной мужа уже закрывала дверь на лестницу. – Мы справимся и втроем. Так ты сказал, что этот человек ранен?

– Похоже на то, господин.

– И все же не будем зря рисковать. Выбери себе оружие и будь наготове.