Илона Волынская - Жрица голубого огня

Рядом с оружием стоял обычный берестяной сундук – открытый. Аякчан приподняла крышку – внутри лежали разные одежды: жреческая рубаха из белого Огненного шелка, потрепанная хант-манская малица, богато расшитая чукотская парка, платье родовитой сахи… Все женские. И все одного размера. Поверх валялась целая россыпь пузырьков с краской для волос: ультрамарин, черная, розовая…

Аякчан некоторое время тупо глазела на них – ей казалось, многоцветье флакончиков должно что-то подсказать… Может, волосы выкрасить прямо здесь, а не рисковать, пробираясь в свою секретную комнатку? Точно! Она схватила флакончик с черной краской и лежащую рядом кисточку.

Девочка вернула полупустой пузырек на место и потерла пальцами вновь почерневшие пряди – а эта краска явно получше, чем ее собственная, так быстро не сотрется! Аякчан потянула узкую дверцу в дальнем конце зала – за ней открылся низенький проход. Аякчан была уверена, что он ведет в школу – ну а куда ж еще? Пригибаясь, чтоб не стукнуться головой о нависающий потолок, она на полусогнутых двинулась по проходу. Впереди дохнуло паром, и послышалось журчание воды. Упираясь обеими руками, Аякчан подняла закрывающую выход плиту…

Сперва ей показалось, что она таки попала, куда собиралась – в школьную купальню! Но тут увидела выложенные южным гранитом бассейны, покрывала из тонкой шерсти… Она была в купальне, но только учительской!

Девочка торопливо выбралась и опустила за собой плиту. Ей этот лаз еще пригодится.

– Ты что здесь делаешь?

Аякчан испуганно обернулась.

В дверях купальни, уперев руки в бока, стояла злющая, как отморозившийся мамонт-Вэс, Синяптук.

– Так это… Ученическая купальня развалилась вся, – ляпнула Аякчан, молясь, чтоб она не ошиблась и правильно оценила школьные разрушения.

– Без тебя знаю! – завизжала Синяптук. – Что тебе вообще в купальне понадобилось?

– Да вот… Водички хотела набрать… – подхватывая заткнутое под рукомойку кожаное ведро, пробормотала Аякчан.

– Воды-ы? Ты думаешь, под растаявшей башней мало воды? А ну марш отсюда! – во всю глотку заорала Синяптук. – Ишь, чего выдумала, тварь ленивая! Пока остальные работают, она в учительской купальне прячется? Бе-егом вниз, пока я об тебя все школьные плетки не обломала!

– Слушаюсь, госпожа наставница! – вроде бы испуганно завопила Аякчан и, подхватив ведро, со всех ног ринулась через школу на двор.

Повезло, ох как ей повезло! Она узнала так много – и никто даже не догадался, что ее не было в школе! Теперь ей предстоит о многом подумать. Например, почему три верховные жрицы хотят убить Черного, а Айгыр его защищает, кто прячет целый арсенал под школьной игровой площадкой, какие такие собственные планы у Снежной Королевы и мальвин… Перед глазами Аякчан отчетливо предстал образ смуглого гибкого мальчишки верхом на крылатом коне. И конечно, она должна подумать о самом черном кузнеце! Интересно, какие девочки ему нравятся?

Она брела через лес, тяжело опираясь на скользкое от крови копье. Располосованный бок уже даже не болел – онемел полностью, но срывающиеся капли черной крови шаг за шагом отмечали ее путь по снегу. Беспорядочные искры Голубого огня бегали по рукам, с сухим треском вспыхивали на ладонях, и она никак не могла ни остановить их, ни втянуть в себя… Колени подогнулись, и она рухнула в снег, понимая, что все, конец, дальше идти она не сможет. Бессильные злые слезы покатились по щекам, заставляя весь мир расплываться, мерцая нереальным голубым светом… Она моргнула, стряхивая слезинки с ресниц.

Сквозь сплетение ветвей ровно светился Голубой огонек.

Она поползла, волоча копье за собой. Ветви поддались, и она вывалилась на крохотную полянку, посреди которой горел Синий храмовый костерок и сидела женщина в короткой белой рубашке. Она узнала эту женщину и застонала снова – на этот раз от облегчения. Женщина обернулась…

– Ты? – неизменно прекрасное, словно вырезанное изо льда, лицо Айгыр выражало безмерное облегчение. – Где ты была? Куда он тебя уволок? – всхлипывая, Айгыр вытащила из ее сведенных судорогой пальцев копье. – Тебя все войско ищет, сестры с воздуха прочесывают… – подруга вдруг осеклась и уставилась на копье. – Это… его? Его кровь?

– Его… – прошептала она в ответ, почти не узнавая своего голоса, таким хриплым он стал, – Великого Черного Шамана Донгара Кайгала… моего мужа… больше нет в этом мире! Его нет! – запрокидывая голову к небесам, вдруг закричала она. – Никто больше не использует меня! Никто не принудит делать, чего не хочу! Никто не остановит меня!

– Не остановит… – глядя на нее восторженными и в то же время испуганными глазами, согласилась Айгыр. – С твоей-то силищей Голубого огня!

Подруга испытующе вглядывалась ей в лицо – будто рассчитывая увидеть там ответ на некий мучающий ее вопрос.

– Прошу простить меня, Мать-основательница Храма! – вдруг очень сухо и строго сказала Айгыр. – Я не могу поступить иначе!

Она удивленно вскинула на Айгыр глаза – и успела лишь увидеть, как та перекидывает копье в боевой хват… Тускло взблеснул покрытый запекшейся кровью наконечник… А потом в груди вспыхнул страшный мучительный холод, совсем не похожий на приятный холодок пушистого снега. И тут же по всему телу заструился убийственный, терзающий жар.

Ее тело выгнулось изломанной дугой… Последнее, что она увидела в этом мире, были слезы на глазах старой подруги Айгыр – и ее побелевшие пальцы, стиснутые на древке копья.

…С коротким воплем Аякчан села на своем тюфяке в темной школьной спальне.

– Ну что ты орешь? – сонно заворочалась на соседней койке Юлтэк.

– Сон страшный приснился, – пробормотала Аякчан, но поняла, что ее уже не слушают – Юлтэк перевернулась на другой бок и увлеченно засопела.

Еще бы! Наверное, тела своего не чувствует от усталости. У самой Аякчан от сотен перетасканных ею ведер воды невыносимо ломило плечи, кожа на ладонях была содрана ручкой щетки, которой она скоблила стены, а тело казалось пустым и легким из-за отданного внутреннего Огня. А попробуй не отдай, когда злющая, как разъяренный куль, Солкокчон требует! «Трижды шелковая» словно мухоморов объелась – с момента разгрома школы все до единой ученицы очень мало ели, почти не спали и все творили и творили из Огня, восстанавливая растаявшую башню. И у Аякчан совсем не было времени подумать!

Только нынче наставница Кэтэри улетела в центральный Храм за обещанной помощью в восстановлении школы, а «Трижды шелковая» позволила ученицам наконец отдохнуть.

Она подперла рукой тяжелую от недосыпа голову. От этого черного кузнеца одни неприятности! Он совершенно не похож на мальчишек в отцовском стойбище. И даже на парней, которых она встречала в городе во время своей единственной поездки со школьным обозом. Совсем, совсем другой… Чужой. Опасный. Персонаж из легенды!