Руслан Мельников - Пленник реторты

Из островной крепости хорошо просматривалась береговая линия. Темная полоса вырубленного леса. Куцые огородики и наделы. Небольшие клинышки отвоеванных у густой чащобы, малопригодных для земледелия, но все же засеянных полей и делянок. Рыбацкие поселения в пять-шесть домов, обнесенные глухими частоколами со стороны суши, а с озером, словно пуповиной, связанные хлипкими дощатыми мостками и причальчиками. Казармы дальнего – берегового – гарнизона. Сторожевые вышки… Берег находился на расстоянии выстрела из крупной бомбарды, каковые были установлены на четырех угловых башнях вассершлосской крепости и на стенах между ними.

Озерный замок Карла Осторожного соединял с сушей единственный мост, установленный на сваях и тянувшийся от самых ворот. Длинный – не в одну и не в две дюжины пролетов, прочный, надежный. До поры до времени надежный, ибо при малейшей опасности мост разбирался в считанные минуты, после чего над водой оставались сиротливо торчать лишь выморенные, почерневшие концы крепких дубовых кряжей, вбитых глубоко в илистое дно. В случае же крайней нужды и при недостатке времени единственную дорогу к замку нетрудно было взорвать: пороха потребовалось бы совсем немного.

Вот по этому-то мосту и покидал сейчас свою крепость остландский курфюрст. Овеянный славой прошлых веков фамильный златокрылый грифон – герб, который Дипольду приходилось делить с отцом – трепетал на ветру. Курфюрста сопровождала многочисленная свита. Гвардейцы, оруженосцы, слуги… Процессия, растянувшаяся от начала до конца моста, двигалась неторопливо, сторожко. Как всегда, впрочем. Большому конному отряду выехать из замка по тесному дощатому настилу не так-то просто. Случалось уже, что неумелые всадники на боязливых лошадях ломали низенькие перильца и падали в воду.

Зато и ворваться в Вассершлос с наскока практически невозможно. Вероятно, потому твердыню Карла Остландского не штурмовали еще ни разу. Нет дураков! Длинные, узкие мостки находятся под неусыпным наблюдением стражи – как на самом острове, так и на береговых подступах. И команда расторопных плотников, готовых на раз-два раскидать по бревнышку пролет-другой, несет дежурство круглые сутки. И пороховые бочонки для подрыва дощатой тропки к замку всегда припасены. Так что дорожка эта неприятелю заказана. А другого пути на остров-крепость – нет.

Зимой, когда встает лед, и мороз более чем на локоть сковывает водяную гладь вокруг острова-крепости, никакому ворогу сюда тоже не пробраться. Конницу через окрестные леса – по непролазным сугробам, засекам да буреломам – не провести. Бомбарды и обозы – не протащить.

По воде штурмовать Вассершлос – опять-таки – гиблое дело. На рыбачьих лодках большой отряд к крепостным стенам не перебросить. Разве что десяток-другой стрелков. Да ведь и тех потопят прежде, чем утлые челны ткнутся носами в островную твердь. А большим кораблям тут взяться неоткуда. Хоть и питают Вассершлосское озеро множество безымянных ручейков и речушек, все они – мелкие, бурные, порожистые, извилистые и к судоходству непригодные. Мало того, в верхнем, и в нижнем течении речушки эти перекрыты плотинами. Если вражеский флот и способен добраться до вотчины Карла Осторожного, то исключительно волоком. Что, в общем-то, непосильная задача даже для опытного магиера.

Конечно, если рассуждать теоретически, то ради одной-единственной переправы-штурма можно было бы и на месте сбить абы-какие плоты или большие лодки. Но это – дело долгое, кропотливое, к тому же в крепости имеются бомбарды, которые достанут до береговых верфей или уже при спуске на воду разнесут в щепу любой крупный плот или судно. Измором осажденных тоже не взять: нехватки воды на острове ощущаться не будет никогда, а изобилием рыбы Вассершлосские озера славятся на весь Остланд.

Все! Отряд отца миновал, наконец, мост, въехал в лес и скрылся из виду… Выждав еще несколько минут, Дипольд повернулся к няньке-стражу.

– Фридрих, мне тоже нужно покинуть замок, – надежды на успех было мало, но пфальцграф все же постарался, чтобы его голос звучал властно и твердо, чтобы сам тон сказанного отбивал охоту возражать. – Я уезжаю немедленно. Сейчас же.

Это – первая проверка. На крепость. На волю. Попытка показать, кто есть кто. И она, увы, провалилась.

– Сожалею, но это невозможно, ваша светлость, – с вежливым спокойствием ответил гвардеец. Он был уверен и в своей силе, и в своем праве.

Дипольд скрежетнул зубами. Такого вояку, как и островной замок, взять с наскока трудно. Да и длительную осаду отцовский трабант тоже выдержит успешно. И все же…

– Фридрих, я должен… – нахмурился Дипольд. – Отец слишком медлителен в вопросах войны, а значит, решать быстро и поступать решительно теперь должен я. Понимаешь, дол-жен! Следует срочно собирать войска, которые можно собрать сразу, и выступать в поход, пока не…

– Позволю себе заметить, его сиятельство не медлителен, но мудр и осторожен, – со всей мягкостью, на которую он был способен, перебил Фридрих. – А я… я тоже скован долгом и словом, данным вашему отцу. Мне надлежит быть при вас.

– Ну и прекрасно! – Дипольд решил зайти с другого бока. – Ты ведь можешь отправиться со мной. Можешь спокойно нести при мне свою службу. Я буду только рад этому…

– Нет, не могу, ваша светлость. На этот счет у меня имеются четкие указания от его сиятельства. Ваш отец не желает, чтобы вы покидали Вассершлос до его возвращения. Возможно, через неделю… быть может, через две…

– О чем ты говоришь, Фридрих! – взорвался Дипольд. – Неделя?! Две?! У меня… у всех нас нет столько времени. Действовать нужно сейчас!

– Нельзя, – прозвучал бесстрастный ответ. – Вам – нельзя. Мне очень жаль, ваша светлость.

– Плен? – криво усмехнулся Дипольд. – Все-таки плен? В замке собственного отца. Плен и персональный тюремщик? Так?

– Нет, – коротко ответил Фридрих. Но тут же честно добавил, как и подобает солдату: – Пока нет.

– Пока? И что же это, значит, позволь спросить?

– Я получил приказ защитить вас, – с каменным лицом и стеклянными глазами неподкупного служаки отчеканил гвардеец. – В первую очередь, защищать от вас самих же, от ваших необдуманных поступков. Для этого его сиятельством мне предоставлены самые широкие полномочия. Вплоть до…

– Темница? – сощурил глаза Дипольд. – Цепь и клетка?

На этот раз ему не ответили.

Вернее, ответили не сразу.

– Господин курфюрст редко ошибается, – после долгой паузы произнес, наконец, Фридрих.

Дипольд больше не слышал в его тоне прежних солдафонских ноток. Посеченный в битвах ветеран говорил обычным человеческим голосом. Голосом умудренного наставника, дающего дружеский совет.