Ольга Вольска - Чужое проклятие

Отвернувшись от отца Рида, девушка глядела вслед быстро удалявшемуся человеку.

– Это он! – сдавленным от ярости голосом прошипела чародейка и, обнажив меч, прицепленный к ее поясу, кинулась за незнакомцем.

– Анна!.. – Крик отца Рида потонул в треске столкнувшихся боевых заклинаний.

Тип в шляпе явно тоже узнал княжну ди Таэ и не испытал по поводу этой встречи никакой радости. Противники заметались по набережной, схлестнувшись в магическом поединке и заставив всех немногочисленных прохожих поскорее ретироваться в ближайшие укрытия. Плюющийся искрами ярко-зеленый шар врезался в отражающий энергетический экран и разлетелся пучком смертоносных искр, похожих на маленькие взбесившиеся кометы.

Отец Рид застыл столбом посреди улицы и как завороженный следил за поединком. Он толком ничего не успел понять, когда один из осколков заклятия неожиданно ужалил его в грудь. Священника отшвырнуло к гранитному парапету. Сквозь пелену затопившей сознание боли он еще успел заметить, как Анна и ее противник исчезли в льдисто мерцающем окне телепорта, чтобы снова возникнуть уже на вершине одной из секций разведенного моста. Чародеи сцепились с еще большей яростью… Раздался треск, воду озарила бледно-зеленая вспышка, грохнул взрыв. Отец Рид увидел, как Анна, громко вскрикнув, полетела вниз, сорвавшись с рушащегося моста. И тогда, превозмогая жгучую боль, священник тоже кинулся в воду…

…Кто-то резко надавил на грудную клетку, и вода хлынула изо рта Анны, уступая место живительному воздуху. Княжна закашлялась и, с усилием разлепив неподъемные веки, перевернулась на бок, избавляясь от остатков воды. Легкие жгло огнем.

– Хвала Господу, вы живы! А то я уже начал бояться, что опоздал. – Над девушкой озабоченно склонился отец Рид, стоящий возле нее на коленях. Он был весь мокрый, без сутаны, в одной исподней рубахе. Слипшиеся волосы серой паклей спадали на лицо.

– Спасибо, – с трудом произнесла чародейка, приподнимаясь на локтях. – Вы подоспели вовремя.

– Пожалуйста. Но больше никогда так не… делайте… – слабеющим голосом простонал священник, медленно и безвольно заваливаясь на спину.

– Отец Рид, – с тихой паникой в голосе прохрипела Анна, тормоша его за рукав, но священник не реагировал. – Рид… – Тот, скорчившись, неподвижно лежал на земле. – Ри-и-ид!..

Мягкий приглушенный свет ночника полностью растворялся в безмятежном оттенке светло-кремовых стен. В больничной палате едва уловимо пахло валерьянкой и каким-то антисептиком, что создавало ощущение покоя и безопасности. В углу тихонько гудел калорифер, распространяя тепло. На койке расслабленно полулежал, а точнее, полусидел отец Рид. Княжна ди Таэ расположилась рядом в кресле.

– Как вы себя чувствуете, святой отец? – с неподдельным волнением осведомилась девушка, интимно прикасаясь к руке священника.

– Вашими молитвами, Анна, вполне сносно. Ожог, пусть и глубокий, и вывих плеча – это отнюдь не те травмы, которые способны меня убить, – усмехнулся отец Рид, близоруко щурясь: очки он уже успел где-то потерять. – А как ваша шея?

Чародейка задумчиво поскребла «воротник» из эластичного бинта, подпирающий ее подбородок:

– Нормально, просто сильный ушиб. Чешется, значит, заживает. Отец Рид, я хочу извиниться: простите, вела себя как дура. Вы отнюдь не обязаны рисковать собой ради меня. Вот свернула бы я себе шею, – она иронично указала на «воротник», – получила бы хороший урок.

– Лучший урок – это тот, опытом которого впоследствии можно воспользоваться, – назидательно произнес священник. – Но ради всего святого, кто это был? Вы как с цепи сорвались, когда его увидели.

– Эльдар Керн, – презрительно поморщилась Анна. – Маг, но не из Высокого дома. Вольный чародей. Иногда у обычных людей рождаются отпрыски с магическим даром. Редко, конечно, но такое случается. Когда-то таких индивидуумов называли «детьми индиго». Обычно Высокие дома разыскивают подобные таланты и забирают их на обучение. Но некоторые предпочитают участь вольных художников. На свой страх и риск они берутся за выполнение любых заказов, подчас имеющих криминальную подоплеку. – Сердито выпалив все это, девушка перевела дух.

– А чем он вам не угодил? – не мог понять отец Рид.

– Керн поспособствовал гибели человека, который заменил нам с Эриком родителей. – Княжна непроизвольно сжала кулаки. – Редкостный мерзавец, продажный и беспринципный.

– Значит, месть? – озабоченно спросил Рид.

– Значит, месть, – согласилась Анна. – Понимаю, что глупо, но когда я его увидела…

– Можете не объяснять. – Священник при помощи здоровой руки сел на постели. – Еще никому не удалось избегнуть суеты. Анна, будьте так добры, передайте мне одежду.

Девушка удивленно воззрилась на него.

– Святой отец, думаю, вам лучше остаться в больнице. Я сама встречусь с великим масонским магистром.

– Бросьте, Анна, я вполне способен передвигаться. Может, я и не гожусь на роль физического помощника, зато вполне могу оказать посильную моральную поддержку.

– Но вы же ничего не видите без очков! – возмутилась девушка. – А они, насколько я помню, бесславно сгинули в мутных водах Невы.

– Ничего, – беззаботно откликнулся Рид, на ощупь застегивая рубашку. – Кажется, где-то в кармане пальто у меня завалялись запасные окуляры.

Далеко не все в нашей жизни происходит закономерно и логично. Например, несчастье – всегда обрушивается, случай – подворачивается, а счастье – подваливает. Вот поэтому и приходится нам с опаской поглядывать на небо, с интересом – под ноги, и с надеждой – по сторонам. Именно об этом размышляла Анна, продвигаясь по узкому извилистому коридору, который должен был привести ее в святая святых ордена масонов – помещение их закрытой ложи. Чародейка внимательно рассматривала стены, покрытые затейливым и сложным орнаментом, несущим в себе искусно зашифрованное послание. Не исключено, что судьба расщедрится и пошлет ей некий спасительный знак, маленькую подсказку, способную подтолкнуть к разгадке огромного секрета. А возможно, и нет…

Собрание масонского магистрата (разрешение посетить данное мероприятие княжна ди Таэ и отец Рид выбили еще вчера) проходило в подвале одного из старейших домов Петербурга. Господа масоны, предпочитавшие именовать себя вольными каменщиками, весьма неохотно контактировали с церковью. Они согласились принять чужаков лишь потому, что Анна являлась представителем Высокого дома; к тому же княжна предъявила верительные бумаги, подписанные очень важными людьми. Вольные каменщики чрезвычайно не уважали публичность, но еще сильнее они не любили неприятности, а посему поморщились, но смирились. Они сделали исключение для Анны и отца Рида, не скрывая своего недовольства и не утруждая себя любезностью. Следовало признать: дипломатия действительно умеет распахивать многие двери, но, увы, не широко и не часто.