Ольга Голотвина - Хранитель пограничной крепости

Говорят в Аршмире… в Аршмире…

Дремота склеила ресницы. Шум дождя превратился в шорох прибоя, в него вплелись крики чаек. Орешка окликнуло море – такое, каким его впервые увидел семнадцатилетний парнишка…

Вей-о-о! Веселый город Аршмир!

Орешек был потрясен и оглушен, словно крестьянин, впервые выбравшийся в город. А ведь он вырос в столице! Жизнь в Тайверане Великолепном казалась такой размеренной по сравнению с этим ураганом из ругани стражников, зазывных криков купцов, причитания нищих, протяжных воплей водоносов, перебранки бродяг, визга проституток, веселой переклички портовых грузчиков… А над всем этим – резкие голоса чаек, дерзких, жадных, вырывающих у людей еду из рук, растаскивающих улов из рыбачьих лодок. И запах – неистребимый, пропитывающий все запах рыбьей требухи, морской воды, гниющих водорослей…

Новый порт был сердцем и душой Города Волн, он дружески принял юношу в свои объятия. В горячую пору ни одна пара рук не была лишней. Пристань походила на развороченный муравейник. Товары сгружались с кораблей и переправлялись на склады, обступившие порт; там они вьючились на телеги и готовились к дороге в десятки городов и сотни деревень Великого Грайана и дальше – в сопредельные страны. Живыми ручьями бежали по сходням на берег люди с тюками на плечах. Работа находилась для каждого. Правда, платили за нее медяки, а подчас случалось трудиться и за кормежку. Но глубокая миска каши с густой мясной подливой и горячая, тут же, на пристани испеченная лепешка вполне позволяли весело смотреть на жизнь. А здесь это было главным! Именно в Аршмире родилась пословица: «Удача бежит от кислой рожи». Любой аршмирец с детства привык загонять тоску в самые глухие уголки души и крест-накрест заколачивать ее там досками. Что бы ни стряслось, улыбайся! Подыхай, но смейся! Пропадай, но пой!..

Неожиданно Орешек понял, что ему нравится этот водоворот, кружащий торговцев, жуликов, грузчиков, нищих, матросов, ремесленников, шлюх, скупщиков краденого, бродячих актеров, шулеров, уличных гадальщиков… Самый легкомысленный, беспечный и жизнерадостный город Великого Грайана усыновил легкомысленного, беспечного и жизнерадостного паренька. Город Волн лепил душу юноши на свой образец, лепил грубовато и любовно…

Деньги, правда, у Орешка исчезли в день прибытия в город. Помимо прочего, Аршмир считался столицей воров…

Работа была не в тягость здоровому семнадцатилетнему парню. Он окреп, раздался в плечах, походка стала упругой и уверенной (побегай-ка по мокрым пружинящим сходням с грузом на плечах!). Ночевал он вместе с другими грузчиками в порту, в бараке. Народ в ватаге подобрался буйный, часто вспыхивали потасовки. Пришлось научиться драться, а заодно и нож в руках держать. Один новый приятель, человек тертый и бывалый, обучил Орешка бросать нож в цель, а заметив у парнишки меткий глаз и твердую руку, показал, как перехватывать в воздухе летящий в лицо нож, – фокус, который мог удивить даже аршмирца. Орешек был в восторге, упражнялся, как сумасшедший, чуть не потерял ухо, но освоил трюк.

Тогда же встретил Орешек и первую свою любовь – смешливую, голосистую девчонку из Отребья. Она твердо знала, что замуж ей не идти (для брака нужно имя, а не кличка портовая!), а потому разбрасывала свою молодость горстями, как золотые монеты. Ее кожа, прохладная даже в жару, пахла морем, рыжие волосы вечно лезли ей в глаза, она отбрасывала их веселым дерзким жестом. Она терпеть не могла разговоров о любви, ее жадные, требовательные губы обрывали разглагольствования Орешка, а молодое, гибкое тело раскачивало парня в шальном любовном прибое, возносило к небесам…

Однажды она не пришла на свидание – исчезла, растворилась в кипящем котле Аршмира. Бедный юноша решил, что отныне всю жизнь будет безутешен. И он действительно грустил – дня два. А на третий сделал потрясающее открытие: оказывается, Рыжая – не единственная девчонка на свете!..

Так прошел Поворотный месяц, пробежал Звездопадный, прокатился Щедрый. А Серый месяц притащился с тяжелой ношей: он принес туманы и дожди, на подходе были зимние шторма. Лишь самые отчаянные капитаны рисковали еще выходить в море. Рейд опустел. Новый порт затих. Присмирели даже чайки, тоскливо бродили вдоль полосы прибоя, не обращая внимания на людей.

Скоропортящиеся товары давно были отправлены в дорогу, а прочие лежали на складах, ожидая установления санного пути. Тут-то и выяснилось, кто в Новом порту хозяин. Семейства портовых рабочих, передающие ремесло от отца к сыну, быстро и умело выжили всех чужаков. Как растолковали Орешку, делалось это каждую осень, а тот, кто пытался протестовать, рисковал не дожить до следующего торгового сезона.

Говорят, что в Городе Волн умирают от голода только дураки. Орешек принял это к сведению и повнимательнее огляделся по сторонам.

В Аршмире был и Старый порт, но умные люди отсоветовали парню туда соваться. Там прочно обосновались полсотни рыбачьих Семейств, известных своим недоверием к чужакам. Любой, кто забредал в эти места (хотя бы из чистого любопытства), вполне мог покинуть порт в бочке с рыбьей требухой и чешуей.

Широкая полоса складов – город в городе – не принесла парню удачи: опытные люди заранее позаботились о работе для себя, а лишние руки (и лишние рты) купцам не требовались. За складами теснились лачуги – ну, там и вовсе искать было нечего, там все и сами каждое утро крепко думали, что будут кушать на обед… Дальше, дальше! В Аршмире это называлось «двигаться от чаек к воронам». Сердитые, крикливые чайки хозяйничали в припортовой полосе, но чем дальше от моря, тем прочнее становилась власть ворон – наглых, сильных, злющих. Любая птица, отбившаяся от стаи и залетевшая на чужую территорию, могла быть насмерть забита крепкими беспощадными клювами.

И Орешек направился «к воронам». В Аршмире действовало правило: чем дальше от порта расположен дом, тем он дороже и тем богаче живущие там господа. Вот где можно поживиться, знай не зевай!

Спросили некоего мудреца: «Почему король не сделал Аршмир столицей Великого Грайана?» И ответил мудрец: «Потому что аршмирцы растащили бы по камешкам королевский дворец».

Злые языки утверждают, что нет такого аршмирца – от Хранителя города до последнего раба, – который хоть раз в жизни не украл бы. Люди более снисходительные готовы признать, что и в Аршмире можно встретить честных горожан. Скажем, двоих или даже троих.

Пытался воровать и Орешек. И ничего, удачно. Может, и привык бы к этому занятию, да увидел однажды, как купцы на рынке без стражников и судей разобрались с пойманным за руку воришкой. Полученного урока Орешку хватило надолго. А тут как раз подвернулся честный способ заработать.