Сергей Трищенко - Фальшивые лабиринты

Сэр Жеральд жадно схватил один из камней, повертел в руках, внимательно осматривая, потом попытался нацарапать на поверхности черту своим бриллиантовым перстнем. Разумеется, у него ничего не получилось.

– Ты смотри! – и он уважительно посмотрел на меня и благодарно – на Юниса. Потом повертел алмаз перед глазами, любуясь игрой разноцветных отсверков.

Юнис неотступно следил за ним.

– Мы на верном пути! – провозгласил сэр Жеральд. – Приближаются владения дракона! Правду говорили: там земля усыпана алмазами и золотом! Потому драконы и летают сюда, что у себя жрать нечего. Алмазы-то несъедобны.

И он швырнул принесенные Юнисом камни в костёр.

– Зачем, зачем это? – воскликнул Юнис растерянно.

– На обратном пути наберём, – отмахнулся сэр Жеральд, – чего зря набивать сумки каменьями, лошадей морить? Давайте ложиться спать.

Мы легли. Сэр Жеральд захрапел, едва перешёл в горизонтальное положение, а вот Юнис долго ворочался, укладываясь. Потом приподнял голову, прислушался: спим ли мы, осторожно поднялся и удалился за валуны.

Я машинально прислушался, ожидая, что услышу тихое журчание, однако уловил лишь стук камней да негромкое бормотание. Потом появился Юнис, держа узелком подол камзола, и я понял, что он ходил собирать алмазы. Вот те раз! Не подцепил ли он алмазную лихорадку? Надуло из-за кустов… С этой мыслью я и заснул.

Когда я открыл глаза, утро уже наступило.

Но я так и не понял: выключала Вика компьютер, или сон был запрограммирован? Скорее первое, ибо в противном случае Вика не преминула бы учудить ночью какую-нибудь пакость – например, наслать полчища вампиров, или устроить разлив ближайшей реки, чтобы посмотреть, удастся ли нам выйти сухими из воды.

Ан нет, ничего подобного не произошло: речушка спокойно текла в пологих берегах, и я с удовольствием умылся в прохладной воде, глядя на своё разбивающееся мозаикой отражение. Мелкие волны набегали на берег, и рассмотреть лицо подробнее не получалось. А хотелось узнать: не слишком ли помято я выгляжу?

Вздохнув, я сделал несколько упражнений из комплекса утренней гимнастики, и вернулся на место стоянки.

За ночь костёр догорел, не осталось и золы, лишь чернело выжженное пятно кострища. Но утром огонь не был нужен: мы позавтракали холодным мясом. Должен же завтрак хоть чем-то отличаться от ужина?

Перекусив, мы поскакали по пунктиру кровавых капель. Застоявшиеся за ночь кони мчались с удовольствием, напоминая о том, что утренняя зарядка необходима всем живым организмам. Но нам пришлось заменить её тряской в седле, делая вид, что это массаж. Да, я успел сделать несколько разминочных движений на берегу реки, но искупаться не решился, опасаясь местных крокодилов – кто знает, что водится в здешних кодах, то есть водах? А вдруг бесконечный дифференциал? Так и изойдёшь на нуль.

Кони скакали по невысокой траве, на которой чётко смотрелись кровавые капли, подобные редким ягодам. По счастью, настоящих ягод не было, и они не отвлекали внимание. Наверное, не сезон.

Три пары глаз зорко высматривали красную цепочку, одновременно зыркая по сторонам: не лежит ли где-нибудь ещё один лоскут платья?

И вдруг цепочка разделилась! Капли и до того лежали вразброс, не по идеальной прямой. Это было естественно, но неудобно: приходилось мотать головами из стороны в сторону, стремясь не потерять их из виду.

Но, начиная с какого-то момента, пунктир капель начал явственно расходиться на три. Один стал забирать влево, второй вправо, а третий по-прежнему стремился вперёд.

Всё произошло так быстро, что мы проскакали развилку прежде, чем до нас дошло, что тут что-то не так.

Сдержать удивление мы не смогли, а вот коней – удержали.

– Что за чертовщина! – гаркнул сэр Жеральд. Он всегда успевал отреагировать быстрее, и не только словесно. Что, впрочем, вполне понятно: Юнис грезил о принцессе, а я думал о своих проблемах.

Возглас сэра Жеральда оторвал нас от размышлений и перевёл в плоскость действия.

Место развилки мы миновали. Но не стали возвращаться, а остановились там, где следы разошлись совершенно отчётливо.

– Что будем делать? – спросил Юнис. – Разделимся?

– Как это получилось? – недоумевал сэр Жеральд. – Он что, трёхглавый? А кровь горлом пошла, от натуги? Принцесса тяжёлая, надорвался…

Я растерянно пожал плечами:

– Честно говоря, не помню. Скорее всего, трёхглавый: втроём не так скучно, всегда найдётся, с кем поболтать. Он и должен быть трёхголовым, раз нас трое: каждому по голове. И при чем тут трёхголовость? Я ему коготь отрубил!

– Что же будем делать? Разделимся? – вновь спросил Юнис, нетерпеливо ёрзая в седле.

«Либо дырку протрёт, либо мозоль будет», – мельком подумал я, а вслух сказал, решительно и твёрдо:

– Считаю, что так делать нельзя. Это может быть драконьей военной хитростью: поодиночке с нами легче расправиться.

– Верно! – поддержал меня сэр Жеральд.

– Тем более непонятно, – продолжал я, – как капающая кровь разделилась на три потока? Даже если дракон трёхголовый, даже если перенапрягся… Он что, с изменяющейся полётной конфигурацией? Каждая голова способна лететь отдельно? Тогда это ассоциат, а не целостный организм.

– Мудрёно говоришь, но верно, – покачал головой сэр Жеральд. – Едем вместе, негоже разделяться. Поодиночке нас вернее ухлопают, чем гуртом.

Юнис вынужденно согласился с большинством, хотя было видно, что он не в восторге: ему хотелось освободить принцессу самолично. Подумаешь, какой-то вшивый дракон!

– По какой дороге поедем? – спросил он, скрепя сердце, – то есть по каким следам?

– Я бы поехал прямо, – сказал сэр Жеральд, – по средней. Нет ничего дороже золотой середины.

– А я бы – по правой, – сказал Юнис. – Наше дело правое…

– А я бы подумал, – сказал я.

Жаль, что я не знаю, как вызвать карту. Во всех «бродилках» такая возможность имеется. Правда, там не всегда позволяют увидеть ещё не пройденный путь, но оценить обстановку удалось бы. А может, поискать кнопку вызова, вдруг получится? Как там: ноль на клавиатуре? Или клавиша «м»? Где её найти?

Я потрепал лошадь по шее, провел рукой между ушей и потянул украдкой за левое ухо. Лошадь затанцевала, но карта не открылась. Эх, надо было за правое дёрнуть! Стоп, а почему лошадь? Я ведь в точности такой же электронный, как и она…

Я пощипал себя за мочку уха, за вторую, почесал затылок… Нет, если где и скрывалась «горячая клавиша», то явно не там, где я. Что ж, попробуем иначе.

Я попытался мысленно воспарить над местом стояния и представить его с высоты птичьего полёта. Увидать ту самую карту, представить её.

Так… это стоим мы, это капли драконовой крови, развилка… Что-то она мне напоминает… Что? Букву «пси» греческого алфавита. Трезубую вилку, трёхглавого дракона, трезубец князя Владимира. Ну и что? А откуда она появилась, эта вилка? Обычным способом объяснить невозможно… Или возможно? Сказочным – проще всего, а вот обычным? Что может сделать дракон, чтобы нарисовать букву «пси» греческого алфавита? Причём в полёте?