Сергей Трищенко - Фальшивые лабиринты

– Дождь будет, – произнёс сэр Жеральд, указывая на тучу.

– Настоящий или колдовской? – поинтересовался Юнис.

– Настоящий, вон кузнечики как стрекочут, – успокоил его сэр Жеральд.

– А кузнечикам разве не всё равно, перед каким дождём стрекотать, настоящим или колдовским? – сказал я. – Они же реагируют на изменение погодных условий… – и в меня незамедлительно закралось сомнение. Вот что значит быть городским жителем и плохо знать народные приметы. Последнее я отнес как к себе, так и к Вике.

Сейчас мне стало казаться, что кузнечики, наоборот, замолкают перед бурей и грозой: что-то у них намокает от повышения влажности воздуха и перестаёт стрекотать. Но быть уверенным я не мог. Сэр Жеральд утверждает, что это так, но сэр Жеральд – такое же порождение Викиной фантазии, как и Юнис… да и я сам, в общем-то.

И я ещё раз подумал, что знание – сила. Знай я приметы погоды – мог бы поймать Вику на первом же несоответствии! Правда, не знаю, что бы это дало. Не лучше ли привыкать к окружающему, если не получается его изменить?

Следом пришла в голову другая мысль: виртуальный мир тем и хорош, что его можно построить на базе собственного воображения и личной глупости. Можно взять за основу любое представление об окружающем мире, даже самое нелепое, вплоть до размещения Земли на спинах трёх китов или слонов – кому что нравится. Захотелось, чтобы кузнечики стрекотали перед дождём – пожалуйста, захотелось, чтобы коровы летали – пожа…

На левое плечо что-то увесисто капнуло. Я с опаской скосил глаза, а потом перевёл взгляд в небо, опасаясь увидеть летящую корову…

Но нет: на наплечнике расплывалось водяное пятно. Небеса всё больше затягивало чёрными тучами. Дождь. Обычный, или?..

Прищурившись, я принялся разглядывать клубящиеся тучи, стараясь увидеть… Что? Крыло дракона? Отблески когтей? Но увидел огромные, медленно падающие дождевые капли – раз в сто больше той, что шлёпнула по плечу.

Ого! Ну и капельки здесь! Мешки воды! Цистерны!

Я ворвался в каплю – или она врезалась в меня – и чуть не захлебнулся. Вот что следовало просить у колдуньи – зонт! Или балдахин. Каждому!

Мы попытались лавировать между каплями, но, удачно объехав одну, тут же напарывались на вторую.

Кое-кто в подобной ситуации рекомендует спрятаться под брюхом коня. Но, во-первых, советчик не попадал под ТАКОЙ дождь, а, во-вторых, мы жалели коней. А им и под нами было ничуть не легче: всадник – слабая защита от дождя. Кони отфыркивались и отплёвывались вместе с нами.

Может, это обещанное море? Сбросил дракон зеркальце, а оно ударилось о плотные слои атмосферы и разбилось. И упало огромными каплями. Но солёной вода не была. А бывают пресные моря? Или из зеркальца получается не море, а озеро? А может… плохо я знаю физиологию драконов, а то предположил бы, что они могут обойтись и без зеркальца. Собралась свора сородичей…

Нет, это фантазия – обыкновенный дождь, только масштабы не выдержаны. Может, у Вики что-то с компьютером? Или она импровизирует на ходу? Придумывает, а отладить не успевает. Или специально такой дождь запрограммировала? А может, она плачет, и слёзы стекают на клавиатуру… Тьфу!

Земля не успевала впитывать падающую влагу. Вода пошла поверх травы. Копыта коней начали скользить на водяной плёнке на поверхности. Кони уподобились жукам-водомеркам.

Вода продолжала прибывать. Я лихорадочно думал, чем из колдуньиных вещей воспользоваться. Силовой трубкой? А что делать, когда встретится огненное море? Лягушками? А куда деть лошадей? Лестницей-чудесницей – вылезти за облака?

А потом разозлился на себя: что мы за рыцари, если паршивого волшебного дождика испугались? А если не волшебного, тогда просто паршивого.

Капли продолжали падать, взрываясь тяжёлыми фонтанами. Сэр Жеральд соскочил с коня и повёл в поводу. Мы последовали его примеру, хотя вряд ли это было лучшим выходом: вода доходила почти до колен. Но очень хотелось помочь лошадям, жалко было смотреть, как они скользят и чуть не падают.

– Надо выбираться повыше! – прокричал сэр Жеральд, перебивая шум дождя. – Впереди какой-то курган!

И повёл нас за собой.

Я опасался за сохранность съестных припасов, но заметил, что на крупах коней и на перемётных сумах вода не задерживается, и успокоился. Зато мы стали мокры, словно мыши.

Я брёл, не поднимая головы, глядя под ноги, и лишь изредка взглядывал на спину сэра Жеральда.

И увидел непонятное: с водой что-то происходило. Она перестала нестись сплошным слоем, а заструилась отдельными потоками, между которыми проглядывала земля. Отдельные струи воды покрывали землю, словно сетью. И брызги от капель оставались лежать сплющенными шарами разного размера.

Мы раздвигали шары, и шли как по стойкой мыльной пене или же по мелким стеклянным шарикам. Они слипались между собой, образуя сложные лабиринты, но мы шли по прямой, иногда перешагивая через стенки из капель, а иногда поддавая ногой, и тогда капли лопались, разбивались на более мелкие.

Я заметил ещё кое-что: отражения в каждой капле. Они неуловимо отличались друг от друга – несмотря на то, что находились рядом. В подобном явлении нет ничего удивительного, его можно объяснить множеством факторов: разная кривизна капель, другой угол падения света, движение, и всё же… Один «я» не был похож на другого, сэр Жеральд не был похож на себя, а Юнис вообще не был похож ни на кого! А в некоторых каплях отражались совсем другие люди!

Зрелище было эффектным, но скоро исчезло: мы всходили на курган, уровень воды падал, водяные шары не удерживались на склоне и скатывались, накапливаясь у подножия гребнями и валами.

И я подумал, что в этом дожде заключены тысячи дождей и тысячи людей, когда-либо попадавших под дождь. Но, кроме меня, никто этого не заметил: сэр Жеральд смотрел прямо перед собой, а Юнис вертел головой в разные стороны.

На вершине холма мы остановились, глядя на затопленную равнину. Стоять здесь было не в пример веселее.

Меня удивило, что не разразилась гроза, хотя, судя по цвету и густоте туч, в них пряталась не одна сотня молний. Но ни одна не выскочила наружу, разорвав туман пространства.

И ветер стих, что тоже радовало. Если бы дождь был с грозой и ветром, представить страшно, что бы творилось вокруг. Но, как ни печально признавать, дождь и без грозы сильно навредил нам: следы драконовой крови неминуемо растворились и исчезли в необычном ливне. И мне стало казаться, что дракон всё-таки приложил к ливню свою грязную когтистую лапу.

Дождь, выполнив чёрную задачу, утихал: капли сильно уменьшились и падали всё реже и реже. Сэр Жеральд отбил кулаком последнюю, летящую на него, и она, трепыхаясь, упала к подножию холма, где затерялась в куче себе подобных.