Александр Каравдин - Парадокс

– Вот это – рынок! – восхищённо произнёс Ваня. – Ни толкучки, ни криков озверевших купцов. Лепота! А ты что думаешь?

Биф хотел было ответить, но…

Зелёноволосая девушка с голубыми глазами внимательно что-то рассматривала возле одного из прилавков. Стоящий рядом с ней мужчина бережно держал на руках ярко-алый плащ, явно принадлежавший ей.

– Кто это? – завороженно спросил Биф, не отводя взгляда от незнакомки.

Без плаща девушка выглядела ещё привлекательней. Голубая безрукавная рубаха, доходящая незнакомке до пояса, плотно обтягивала тело, подчёркивая фигуру. Тёмно-зелёные, вышитые жёлтыми нитями, штаны были старательно заправлены в бескаблучные сапоги с узким носом.

– Это Рокс ана, дочь Ратрона.

– Роксана, – повторил Биф.

– Да, – согласился лавр. – Народ поговаривает, что она того, – он пальцем повертел у виска. – Сумасшедшая, в общем.

– Не смей так говорить!

Ваня вопросительно посмотрел на юношу.

– Извини, – Биф виновато опустил голову. – А почему… почему так говорят?

– Во всём виноват Тарон. Он, знаешь ли, когда родилась Роксана, стал очень часто навещать Ратрона. Ну, и с ребёнком, естественно, нянчился, – лавр бросил последний взгляд на девушку. – Пошли, по дороге расскажу. Нам ещё много дел предстоит выполнить.

– Хорошо, – с неохотой согласился Биф, – пошли.

– Так вот, – продолжил усач, стоило им немного отойти, – за время, которое он нянчился с Роксаной, ребёнок научился разговаривать вполне, как рассказывают люди, смышлёно, а потом Тарон исчез. И с тех пор Роксана не говорит даже с родным отцом, – закончил Ваня. – Я думаю, этот старый урод украл у неё душу. Не зря же колдуном был.

– Почему ты так ненавидишь Тарона?

– А за что его любить? – наступила пауза. – Ладно, хватит об этом. Тем более мы уже пришли.

Старенький покосившийся прилавок, возле которого остановился лавр, находился вблизи забора, отделявшего Красный угол от остального рынка. Худощавый купец с широким шрамом во всю щёку, удобно расположившись на маленьком стульчике, задумчиво ковырял в носу.

Ваня, ничуть не смутившись, кашлянул:

– Я, надеюсь, не помешал?

Купец, оторвавшись от увлекательного занятия, посмотрел на лавра. Изучил и расплылся в улыбке:

– Ваня! Это ты?

– Нет, блин. Не я, – пробурчал усач. – Не видишь, что ли? Сам Нигмунд VI пришёл к тебе в лачугу, поэтому падай ниц и целуй пятки.

– Ты всё остришь? Не надоело ещё? Сколько лет прошло, а ты всё как ребёнок, – купец махнул рукой. – Да ладно. Зачем пришёл-то?

– Меня Август послал. Сказал, что всё готово.

– Ясно, – мужчина залез под прилавок и достал мешок, наполненный чем-то под завязку. – Вот, держи.

– А что там? – спросил любознательный Биф.

– Это ещё кто с тобой? Что-то раньше я его не видел.

– Неважно, – ответил усач. – Меньше знаешь – крепче спишь.

– И то правда, – согласился купец. – Ладушки. Берите товар да уходите. Мне работать нужно.

– Согласен, – лавр передал мешок Бифу. – Ещё свидимся. До встречи!

– Ага, – согласился мужчина, присаживаясь на стульчик, – Ты, если что – заходи ко мне вечерком. Вина попьём. Былое вспомним.

– Ладно. Приду, – пообещал Ваня, направившись прочь от прилавка.

Взвалив мешок на себя, Биф поспешил вслед за лавром.

– А куда мы идём? – спросил Биф гордо вышагивающего Ваню.

Они уже давно покинули рынок, и, судя по направлению, в котором шёл лавр, пока, по-видимому, не собирались домой.

– К Южным воротам, – не скрывая, ответил усач.

– Зачем?

– Ну, ты непонятливый, – возмутился лавр. – Зачем нужны ворота? Чтоб можно было покинуть город, или наоборот – войти в него. Зачем же ещё?

– Но как нас пропустят? Уже поздно ведь. Караваны приходят только по утрам, поэтому войти и зайти в Нордор можно только с ними. А так – ворота ни за что не откроют. Тем более ради двух человек.

– Откроют, – успокоил Ваня, – Уж поверь мне.

– Хорошо, – согласился Биф. – Ну, допустим, выйдем мы из Нордора, и дальше что?

– Да, так. Нужно кое-какие травки сорвать, – уклончиво ответил лавр. – А ты что волнуешься? Боишься чего?

– Нет. Просто так спросил.

– Вот оно что. А то смотри – можешь в Нордоре остаться. Я быстро.

– Нет. Лучше с тобой пойду. Подсоблю, коль надо.

– Как хочешь, – произнёс усач, поправив съехавшую кепку. – Кстати, ты сегодня с Уродцем не говорил?

– Только утром. Да и то, это разговором не назовёшь. А что?

– Обиженный ходит, – пояснил лавр. – Говорил, у тебя спросить, коль интересно.

– И? – не понял Биф.

– Вот я тебя и спрашиваю.

– А-а-а. Так, не знаю. Он меня разбудил, мягко говоря. Я немного вспылил, сказал, что не потерплю, когда на меня орут. Даже ведьмаки! Без разницы.

– Ясно, – улыбнулся Ваня. – Ты его ведьмаком назвал.

– А что, он разве не ведьмак? – удивился Биф.

– Не-е-ет. Уродец – не ведьмак. Он – кот! Просто раньше у него был хозяин… Ну, до Августа. Вот… так тот хозяин был ведьмаком. И однажды, видимо, перепив малость, решил позабавиться. Взял да и наделил Уродца человеческой речью.

– Что в этом плохого-то? – наморщил лоб Биф. – По-моему, наоборот – доброе дело совершил.

– В том, что говорить научил, ничего плохого, конечно, нет, – согласился лавр. – Но, понимаешь, вместе с этим пьяный ведьмак немного изменил и желания кота.

– Как так?

– Ну, – усач закусил губу, – с тех пор, как Уродец научился говорить, ему, так скажем, перестали нравиться кошки.

Юноша округлил глаза:

– И кто же ему сейчас нравится?

– Женщины, – подтвердил догадку Ваня. – Думаю, сам понимаешь. Какая женщина захочет с котом? Вот поэтому Уродец и ненавидит ведьмаков. Всех. Без разбору. А насчёт того, что он обиделся. Не волнуйся. Уродец у нас отходчивый. К вечеру перестанет дуться.

Биф хотел ещё что-то спросить, но усатый Ваня приложил палец к губам. Тс-с-с-с! Южные ворота уже близко…

Помнится, ещё Эльнер Земмурский писал в своих «Путеводных заметках» об опасностях, таящихся при посещении Нордора. И самой первой, как указал он, являлись ворота, а точнее, те, кто поджидал уставшего путника за ними.

«Будь осторожен странник, идущий вне каравана, – писал Эльнер, – ибо за воротами, в Нордоре, тебя поджидают дети греха – проститутка и юрист. Первая, воспользовавшись твоей усталостью, украдёт последние медяки, а второй – уличит прилюдно в воровстве и унижении благородной женщины, за что ты, путник, можешь сыскать смерть в тех краях».

К сожалению, Эльнер был прав. В чём Биф неоднократно убеждался. Правда, с тех времён, когда странник Земмурский посещал город, кое-что изменилось, в худшую сторону. Появился третий встречающий, прозванный среди нордорцев «мясником». Этот радушный человек почти за бесценок потчевал усталых путников. Два-три медяка за чашу жареного мяса. Разве голодный странник пожалеет их, чтобы насытить желудок? Конечно же, нет. А вот нордорец – да. И не потому, что жаден до медяков. Не поэтому. Просто каждый нордорец знает: жареное мясо, предлагаемое за бесценок, позавчера ночью разлагалось в труповозке. В лучшем случае вчера, что не намного лучше, как ни крути.