Александр Каравдин - Парадокс

Люди Гивуса, представившись посланниками Азора, (Жаль их! Преданные были!) объявили о том, что Безбрачные дворы принадлежат отныне их королю. А затем последовало убийство Харама. Неоднозначное событие. Разве не повод? Но ничего. Зная горячую кровь Азора, Гивус был уверен: завтра же он начнёт мстить.

Негласный король Северной Четверти потёр руки. Завтра.

– Гивус, – из-за шёлковой занавески вышла Мел инда.

Её огненно-рыжие локоны волнами ложились на белоснежную рубаху – единственное, что было на женщине. Пышные, колышущиеся в такт дыханию, груди, казалось, готовы разорвать тончайшую материю возбуждёнными сосками. Крутые упругие бёдра, полуприкрытые подолом рубахи, при движении Мелинды производили аппетитно-манящие скольжения в воздухе.

– Да, любимая, – по телу Гивуса прошла сладостная дрожь.

– Я хотела спросить, – женщина поднесла к губам указательный пальчик, – как поживают наши детки?

– Не волнуйся, дорогая, с ними всё хорошо, – негласный король трепетно ловил глазами загорелую фигуру Мелинды.

– Замечательно. Но знаешь, что… – она наигранно надула губки.

– Что?

– Я хочу ещё одного, милый. И… – Мелинда подошла со спины к Гивусу, – …причём… – её нежные пальцы пробежали по мужской груди, – … немедленно!

Сгораемый от нетерпенья король развернулся, плотно прижал Мелинду к себе. Его грубые руки скользнули по спине, опускаясь всё ниже и ниже.

– Хорошо, хорошо, – шептал он, жадно целую шею, – я подарю тебе ребёнка, подарю. Завтра. Но только завтра…

Когда-то, совсем давно, Брандэ лицедействовал на ярмарочной сцене, чем и зарабатывал на хлеб. С тех пор у него остались полные сундуки различных безделушек, благодаря которым можно без труда изменить облик.

Слегка припудрив нос, там-здесь, переодевшись и показав язык зеркалу – так, на удачу, советник Гивуса вышел на улицу. Подул прохладный ветерок. Брандэ, поёжившись, немного попрыгал на месте, пытаясь согреться. Спустя какое-то время он плюнул на бесполезное занятие, и, плотнее укутавшись в лохмотья, направился в сторону «Рыжей бороды».

По правде сказать, эту дыру язык не поворачивался назвать кабаком. Грязная посуда, заплёванный пол, разбавленное пиво, да и женщины далеко не первый сорт – Брандэ передёрнуло. Вспомнился тот день, когда он впервые увидел самую дорогую и популярную проститутку «Рыжей бороды».

Старая женщина, лет примерно восьмидесяти, вальяжно расхаживала между столиков в чёрном корсете и кружевных трусиках. Её обрюзгшее с пигментными пятнами тело тряслось при каждом шаге. Получить аудиенцию у неё было почти невозможно. Женщина обслуживала только особо важных посетителей, и причём по записи!

Брандэ некоторое время постоял перед входом, несколько раз втянул чистый ночной воздух, решаясь войти. Из кабака отвратно несло перегаром и протухшей капустой. Слышался монотонный гул.

В «Рыжей бороде» советник заказал самое дешёвое пиво и подсел за столик к какому-то забулдыге. Залпом опустошив половину кружки, он пьяным голосом произнёс:

– Меня Крег зовут. А тебя?

Забулдыга оторвал голову от стола:

– Г устав. Ой! Густав Ужасный.

– Выпьешь со мной, Ужасный?

– С радостью. Только… Ой!… у меня медяков нет больше.

Купив Густаву пива, Брандэ произнёс:

– Давай за знакомство.

– А-а-а, давай, – махнул рукой Ужасный.

Спустя несколько тостов и не одну душераздирающую историю о Густаве, Брандэ решил: пора.

– А хочешь, я тебе кое-что расскажу? Как брат брату. Но только ты, – советник поднёс палец к носу, – тсс!

– Рассказывай. Я нем, как это… Э-э-э-э… Рыба! Во!

– Слушай, – Брандэ наклонился вперёд. – Поговаривают, что шайка Хитрого собирается поквитаться с Аквед уком, наплевав на соглашение королей. В скорые дни.

– Правда? – с Густава слетел хмель. – Не лжёшь?

– Неа. Но только – никому.

– Конечно, – Ужасный посмотрел на входную дверь. – Знаешь, мне пора. Э-э-э. Жена дома ждёт. Не против?

– Нет. Жена – святое. Понимаю, – советник сделал большой глоток. – Вот у меня…

Но Густава не было и в помине. Брандэ усмехнулся. По его расчётам, Ужасный уже на полпути к Акведуку.

Советник сделал ещё один глоток. Да, историю о двух враждующих ворах знали все. От мала до велика.

Она началась с того, что Хитрый, охочий до плотских утех, использовал в своё удовольствие одну из многочисленных дочерей Акведука. Тот хоть и не был ни дня женат, но к своим детям относится по-отечески, и подобного унижения простить никак не мог.

Отправив на кабальную ночь Хитрого свою бригаду, Акведук отдал приказ: кастрировать его. Стремящиеся проявить себя беззаконники разгромили кабак, но самого озорника не нашли. Уходя, западники разбили пару керосиновых ламп, и последовавший пожар уничтожил не только заведение, а также несколько соседних домов.

На следующую ночь по городу прокатилась волна убийств – хитрецы зарезали в постелях десятки беззаконников Акведука. Среди мертвецов были не только западники, громившие кабак, но и дочь, послужившая поводом к войне.

Негласные короли, Азор и Ратрон, в одночасье прекратили творящийся беспредел на их улицах, избегая бессмысленной кровавой резни.

– Это ты, Крег?! – размышления советника прервал суровый бас.

– Я-а, – ответил Брандэ.

– Тогда рассказывай! Живо!

Советник поднял голову. О, да это В иви! Особо приближённый Акведука. Кстати, а где он сам?

– Ч-что? – с испуганным видом спросил Брандэ. – Я ни-ничего не знаю. О чём Вы?

– Ладно, – Виви одной рукой поднял советника за грудки и не торопясь вынес из кабака. Небрежно поставил у стены. – Повторяю последний раз. Что ты говорил насчёт Хитрого?

– Я… Ничего…

Последовал увесистый удар под рёбра.

– Вспомнил?

– Кажется, да, – лицо Брандэ исказила адская боль. Хотя ему удавались и не такие роли. – Я подслушал разговор Хитрого с корчмарём «Гнилого окорока». Совершенно случайно. Завтра Хитрый собирается свести счёты с Акведуком.

– При чём здесь корчмарь? Чувствую, ты мне лжёшь, – ещё один удар.

– Нет, нет! – Брандэ заслонился руками. – Просто в «Гнилом окороке» сегодня кабальная ночь. Корчмарь много задолжал Хитрому.

– Ну, ладно, – Виви свистнул. – Ребята, выходите.

Из ночной мглы появились три человека, одним из которых был Густав Ужасный.

– Сегодня мы наведаемся в гости к Хитрому, а утром, как Акведук проснётся, получим от него щедрую награду… За заботу. А ты, – он ухватил, пытающегося улизнуть, Брандэ, – пойдёшь с нами. И если солгал, – в руке мелькнул нож, – будешь умирать долго и мучительно. А теперь пошли, – Виви толкнул советника в спину.

Брандэ ничего не оставалось, как повиноваться.

Кабальные ночи Хитрого были пределом мечтаний каждого низшего члена его банды, начиная от безусых юнцов-карманников. Пиво, свозимое в бочках загодя, лилось всю ночь, нередко разбойники слепли, но продолжали пить. Многие совмещали выпивку и курение трухи, привезённой из потаённых мест Белийских топей и рассыпанной по столам. В итоге любители дурмана прятались под столом или лестницей от видимых только им чудищ, орали благим матом, рыдали. Множество проституток, отрабатывающих долг перед Хитрым за защиту на улицах, в различных позах ублажали веселящихся всю ночь. Громко играли приволочённые с улиц нищие музыканты, но их трели заглушали пьяные голоса, распевающие грустные песни о нелёгкой жизни воров. Первые лучи солнца, проникающие через запотевшие окна кабака, освещали клубок из тел, валяющихся на полу и столах в собственных экскрементах.