Евгения Дубцова - Зову Тебя

– Дохлятич? – я удивилась и улыбнулась, меня рассмешило это имя. Старик заметил мое смешливое настроение.

– Тебе бы только над стариком потешаться, кх-кх. Эх вы, девки, народ озорнучий! – Дохлятич сделала вид, будто обиделся. Он насупил брови, но через мгновение улыбнулся широкой доброй улыбкой. Он встал с лавки и протянул мне руку. – Катя, стал-быть.

Я протянула ему руку в ответ.

– Ну да, Катя, – кивнула я и пожала сухонькую маленькую ладошку старичка.

– Ну, Катя, как тебе у нас? Ты еще часом не спятила от смены миров-то?

– Держусь как могу.

– Держись, девка, держись, кх-кх.

– Вы были на соловьиной поляне? – спросила Лена.

– Да, – сухо ответил Олег.

– Тебе понравилось? – Лена по-дружески, скорее даже по-матерински улыбнулась мне.

Я опустила глаза. Мне сейчас было стыдно перед ней. Мне нравилась эта красавица. Я чувствовала свою вину перед ней. Лена заметила мою неловкость.

– Разве тебя не впечатлила эта поляна?

– Райское место!

– Ты как, держишься? Не спятила, как Дохлятич скажет?

– Нормально. Я вполне адаптировалась. Мне даже кажется, что я вроде как на родине.

– Тебе понравится у нас, – успокоила меня Лена.

Мы еще долго сидели все вместе в беседке. Говорили, смеялись. Дохлятич оказался весельчаком. Он смешил меня так, что живот от смеха сводило. Олег держался немного настороженно и замкнуто. Лена, напротив, была приветлива и общительна. Я сидела в кругу этих абсолютно чужих мне людей, которых знала совсем ничего, а чувствовала себя с ними словно с родными.

Вечером все мы отправились в дом по своим комнатам. Я вернулась в ту, которую уже, можно сказать, обжила. В ней оказалась ванная комната. Я была поражена. Здесь была самая обычная сантехника, все привычные удобства. Я даже залилась хохотом, когда увидела до боли знакомые душ, раковину и унитаз. Вот хохма-то! А я-то думала, все будет примерно как в Средние века, что-нибудь типа бани и удобств на улице. Я приняла душ и легла в кровать. Сон пришел ко мне быстро и незаметно.

Утро следующего дня началось с аромата блинчиков. Этот запах буквально заставил меня встать на ноги, привести себя в порядок и выпорхнуть из комнаты.

Все уже собрались в беседке. Ждали только меня. Мои новые знакомые пребывали в отличном настроении. Они смеялись.

– Наконец-то, кх-кх. А то я уж думал помирать с голоду. Задерживаете всех, дивчина-краса, – встретил меня ласково Дохлятич.

– Как спалось? – поинтересовалась Лена.

– Отлично! – я чувствовала себя счастливой и довольной.

Олег кинул на меня взгляд и улыбнулся.

– Садись, – пригласил он меня.

Я с удовольствием послушалась его и села рядом. На столе была такая вкусняшка, что слюнки текли. Тонкие с золотистой корочкой блинчики, а к ним и сметана, и янтарный ароматный медок, и земляничное варенье – выбирай что душе угодно. В заварнике был травяной душистый чай, источающий аромат мелиссы, жасмина и смородины. Я ела блинчики, намазывая их то медом, то вареньем, то сметаной. Дохлятич уминал блины один за другим, словно соревновался с кем-то. Увидев, как я внимательно за ним наблюдаю, он неловко улыбнулся.

– Ошень люлю – прошамкал старичок. – Ууууу, ш медом оссобена, – и принялся уминать дальше.

После завтрака Лена повела меня гулять по терему, демонстрировать свои наряды и драгоценности, а мужчины отправились по своим делам. Лена оказалась знатной модницей. У нее было столько красивых нарядов, что я только и делала, что переводила дух от такого изобилия. А уж сколько у нее было украшений – ювелирный магазин можно было бы открыть.

Так началась моя другая жизнь в другом мире. Постепенно я стала свыкаться с мыслью о невероятной правде. Честно говоря, эта реальность мне очень даже нравилась. Я ни за что бы не вернулась теперь по собственной воле обратно.

В один из дней Лена велела собрать мне свои вещи в сундук.

– Зачем? – удивилась я.

– Мы завтра уезжаем.

– Куда?

– В Сен-Катар.

– А что это?

– Это город такой. Мы там живем. Увидишь сама.

На следующее утро у терема стояла карета с запряженными лошадьми. Дохлятич, как истинный кучер, водрузился на козлы. Олег был верхом на черной лошадке. Лена стояла у кареты и ждала меня.

– А мы с тобой, как важные особы, поедем в карете, – улыбнулась она.

Олег спустился вниз, взял мои вещи, все то, что Лена мне подарила, положил в карету, помог забраться внутрь сначала мне, потом Лене.

– А ты почему не поедешь с нами в карете? – спросила я Олега.

– Моему кузнецу негоже ехать вместе со мной в одной карете, – ответила мне Лена.

– Кузнецу? – я была ошарашена. У них что тут, феодальный строй, что ли? Я-то думала, что Олег и Лена если не муж и жена, то уж по крайней мере что-то вроде этого. Оказалось все проще – она госпожа, он слуга.

– Да, Олег мой кузнец.

– Так и есть, – с какой-то грустью в голосе подтвердил Олег.

– Понятно, – я не стала спорить. Им в своем мире виднее, как оно должно быть.

Мы наконец тронулись. Нам предстояла длинная дорога.

– Кать, – обратилась ко мне Лена. Лицо ее было очень серьезным. Я впервые за все время, что знала ее, видела столь серьезное выражение. – Все, что ты видела здесь, абсолютно все: место, терем, соловьиную поляну, два солнца, две луны (лун у них тут тоже две), то, что Никодима зовут Дохлятич, – забудь.

– Что?

– Или хотя бы держи при себе, если не хочешь осложнить всем нам, да и себе тоже, жизнь.

– Лена, почему так? – ну и путаница у них тут. Сплошные интриги.

– Просто мне поверь, и все. Запомни, люди с которыми мы скоро встретимся, ничего не знают и не должны узнать о том месте, где мы жили, о том, кто ты такая и откуда появилась. Люди, с которыми ты встретишься, ничего не знают о том, что в нашем мире два солнца и две луны. Они их не видят в отличие от нас.

– Чем же мы такие особенные?

– Есть кое-что, но об этом ты узнаешь позже. Запомни, что я сказала, и держи язык за зубами.

– Что же мне тогда говорить?

– Я представлю тебя всем как свою кузину из Восточной провинции. Твое дело меньше говорить и отшучиваться, если не знаешь, что сказать.

– Ясно. Буду молчать.

Дальше всю дорогу мы ехали молча. Напряжение витало в воздухе. Я выглядывала из кареты. Олег ехал рядом. Я видела его сосредоточенное, отрешенное выражение лица. Казалось, он решал внутри себя трудную дилемму. Я ехала в неизвестность и немного волновалась. В глазах Лены, чем дольше мы ехали, появлялась тревога. Почему они все так волнуются? Что ждет нас в этом Сен-Катаре?

К вечеру ближе я высунулась в окно и увидела впереди кромку синего моря. В море уходил белый остров. Это и был Сен-Катар. Уже стало темнеть, когда мы наконец подъехали так близко, что можно было рассмотреть то, что лишь едва виднелось сначала.