Сергей Сезин - Река снов. Лес на краю света

Пора заняться делом. Надо отдохнуть от подвигов.

В торгово-промышленной палате я написал заявление о желании заняться частной магической практикой в Самаре и обязательство платить налог со своих доходов. Бланки, естественно, беренсоновские. А также принял заказ на лечение поясницы у тестя того клерка. Клерк позвонил домой, оттуда прибежал его сын, который отвел меня к больному на улицу Обороны (это не очень далеко). Тесть был избавлен от прострела и смог разогнуться, а я отправился в редакцию «Вечерней Самары».

Была в городе и утренняя газета, но «Вечерку» покупали охотнее. И правильно. Утреннюю газету хорошо читать на работе, купив ее по дороге туда (если работа позволяет такое), а вот вечернюю купят те, кто на работе слишком занят, чтобы газету читать. То бишь абсолютное большинство. К тому же у редакции была и полезная услуга – она принимала за дополнительную плату информацию о заказах. Прочел кто-то, позвонил в редакцию и сообщил, что желает помощь получить. В газете адрес и время записали и мне сообщили. Если бы я был местным, без нее можно было обойтись, но мне лучше с услугой. Я договорился с редакцией о публикации объявления о своих услугах и сборе информации для меня. Получать ее я буду дважды в день – в обед и вечером. Как раз сегодня вечером первое объявление выйдет, а завтра в обед может кто-то и собраться позвонить в редакцию или оставить заказ лично. В обед я, наверное, буду сам заходить, а вечером позвоню из гостиницы.

На обратном пути я решил заглянуть на Венцека и поискать носителя взгляда. Ну и, поскольку я буду неподалеку от «Ивановского», там и пообедаю.

В трактире я заказал луковый суп, картофельную запеканку с мясом, морс и салат из свежих помидоров со сметаной. И с аппетитом поел. Так-то будет лучше.

Сегодня вечером заказов еще не будет, оттого вторая половина дня свободна. Спать мне неохота, поэтому займусь-ка я культурной программой. В редакции я видел афишку, что сегодня состоится заседание Самарского историко-литературного общества. Или литературно-исторического? Впрочем, сейчас это не так важно – приду и уточню. Заседание в пять в здании библиотеки, а сейчас три десять. Вполне успею.

Прачечная была по дороге, да и гостиница тоже сильно не отклоняла моего пути. Всего получается кварталов двенадцать-тринадцать, если мне не изменяет память. Сейчас иду к Венцека, по ней дойду почти до рынка, забегу там в прачечную, затем гостиница, а от нее по Садовой или Самарской – к библиотеке. Взять извозчика? Лучше пройдусь. Если начнется спешка, тогда и буду его ловить.

Так я шел, шел, а вот идя по Венцека, опять «поймал» спиной тот злобный взгляд. Прохожих, идущих за мной, не видно аж за полтора квартала. Откуда же тогда взгляд? А, наверное, из этого домика. В нем два этажа и полуподвал, но окна в полуподвале в глубоких приямках, потому из них не выглянешь – бортик прикроет. И даже нужно из приямка реально вылезти. Ощущение взгляда исчезло. Ага, испугался, паразит. В прошлый раз я шел в противоположную сторону, и взгляд мне тоже в спину втыкался. Значит, смотрели мне в спину из угловой квартиры, то бишь западный угол дома – либо второй, либо первый этаж.

Конечно, в нем может жить некий мизантроп, который с похмелья часто буравит людей взглядом, завидуя тому, что у них голова не болит. Ладно, место засечено. А попозже я сюда еще наведаюсь.

Чуть срезал угол, не обходя квартала по улице, а пройдя наискосок. Но времени не сэкономил, ибо обходить разные сарайчики и палисадники оказалось сложным делом.

Затем меня задержали в прачечной… В итоге, когда я выгрузил все в гостинице, у меня оставалось полчаса. Пришлось прибавить ходу. В принципе я успевал и без ускорения, но надо туда прийти с запасом времени, чтобы поискать, где оно будет проходить, и осмотреться.

Историко-литературное общество заседало в здании библиотеки на первом этаже, в относительно небольшой комнатке. Согласно афише, сегодня заявлен доклад о городском голове Алабине, чтение стихов местной поэтессы, а на закуску – «Разное».

Я пристроился в уголке и стал вспоминать, где я слышал фамилию Алабина. При некотором напряжении вспомнил, что она была на надгробном памятнике. Это на откосе, над пивоваренным заводом – остатки старинного кладбища. Памятник Алабину из черного камня, и еще пара поскромнее. Причем шрифт надписи весьма старый, который был до Междоусобной войны, а значит, жил он лет 300 назад.

Тут я опять подумал о том, что книги и бумага дают человеку шанс на бессмертие. Сохранились бумаги о человеке – и мы можем вспомнить о нем через триста лет после того, как он умер, и через триста пятьдесят лет после его рождения. Эльфы и гномы живут и подольше, но далеко не всегда. Правда, за эти годы могло остаться не так много бумаг, и воспоминания будут короткими. Но ведь и о трехсотпятидесятилетнем эльфе можно тоже сказать очень немногое, и даже нецензурное. Ибо в нем от долгой жизни тоже очень немногое может остаться.

Комната потихоньку заполнилась, всего я насчитал одиннадцать человек, исключая себя. В основном люди немалого возраста, но есть и четверо молоденьких. Это, наверное, студенты. Вроде в Самаре университета нет, значит, студенты из Казани, Нижнего и Царицына так проводят последние дни перед семестром. Может, завтра им уже в дорогу. Вооружен из всех был только я, отчего мне даже стало чуть-чуть стыдно. Вроде и не за что, а тем не менее…

Про Алабина докладывал пожилой мужчина. Материалов про него нашлось довольно много, ибо доклад затянулся на полчаса. Время жизни героя доклада я определил правильно. Городской голова прославился, как я понял, в основном организацией добровольческого ополчения, которое выступило на войну с турками и отличилось героическим участием в боях. Во время этой войны удалось также освободить дружественную страну от гнета этих турок, и она стала независимой. О самарском ополчении освобожденный народ не забыл, и город, где прославилось ополчение, стал городом-побратимом Самары.

Турки, если вы не знаете, это был такой южный народ, населявший страну Турцию. Она в этот мир не перенеслась. Находилась она где-то на тыщи полторы верст юго-западнее Астрахани (если мне не изменяет память). Это был воинственный народ, поэтому тогдашнее государство регулярно воевало с ним. Чтобы не соврать, было за три с лишним сотни лет около двенадцати войн с турками. Вообще, как я понял из того, что читал в свое время, вояками турки были очень даже. Во время одного из сражений у них отбили орудие, подаренное этому корпусу турецким владыкой и являвшееся для них чем-то вроде знамени. Поэтому они раз за разом бросались в атаки, пытаясь отбить эту реликвию. В итоге вокруг орудия легло множество турок. Но у них не получилось отбить его. Орудие было выставлено в музее в тогдашней столице с табличкой, что это «кровавое орудие, желая сохранить которое, турки положили 1500 человек» [1] Речь о «Башкадыклярском кровавом орудии», захваченном в 1853 г. и хранящемся в Музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге. . Вообще же войны с турками начались с осады ими Астрахани. Вскоре после того как Астрахань была взята нами, они пришли ее отобрать и начали осаду, оказавшуюся безуспешной. И дальше понеслось. Было два столетия по четыре войны в каждом. Турецкая граница постепенно отодвигалась к югу, и в двух войнах наши войска смогли выйти в окрестности их столицы Царьграда. Оба раза этот выход заставил турок просить мира.