Сергей Сезин - Река снов. Александр

Наступил вечер, и я, бросив недособранный ранец, выскочил на двор. Мама что-то крикнула вслед, но я сделал вид, что не услышал. Раз — и я уже в саду и карабкаюсь на старую яблоню. Мне уже не раз говорили, что нельзя на нее лазать, она уже старая, может и сломаться, но — не сломается же она подо мною! Не может этого быть!

Почему не сможет — а вот это секрет. И не мой секрет, а кота Лео. Он мне сказал по секрету, что эта яблоня не сломается еще пару лет, поэтому если нет сильного ветра, то со мной ничего не случится. Только мама может увидеть и наказать.

Но она пока не видит, и потому смогу немного посидеть на яблоне и посмотреть на юго-запад.

Даже с самых верхних веток мне видно немного- огород Ивана Демьяныча, Ржевская улица, дома на другой ее стороне и пожарная каланча. Я все это и так знаю, но с тех пор, как я залез на яблоню и посмотрел в ту сторону, меня все время тянет глядеть туда, словно там скрыто что-то важное или интересное. Когда я спросил маму, отчего это может быть, она сначала заплакала, а потом строго-настрого запретила лазать на яблоню. А то я могу упасть с нее и разбиться. Один из моих предков в Армире так и разбился, когда полез на черешню полакомиться. И потом его отец так затосковал о нем, что затворился в своем крыле дворца и перестал выходить к людям. Потому нельзя это делать, чтобы мама и брат не захворали от горя, если со мной что-то случиться Так мама мне и сказала: «Ты ведь не хочешь этого?» Конечно, я ведь не хотел этого и целых две недели не лазал на дерево. Но потом подошел к нему и… А Лео говорил мне, как лучше подняться, какая ветка самая прочная и, если я буду всегда браться за правильные ветки, то правильно залезу и правильно не свалюсь.

Вот!

Поэтому и сегодня я правильно влез, оттого могу посмотреть туда. Там было как всегда. Только когда я смотрел в ту сторону, мне отчего-то становилось так спокойно, словно кто-то был со мной рядом, вроде старшего брата или отца. Но Валера уже большой, он на деревья не лазает, разве что когда нужно собирать с них плоды. А отца…Я ведь его никогда не видел. Только пяток фотографий его, которые мне показывала мама. И — иногда во сне. Тогда мне казалось, что он подошел ко мне и долго стоял и смотрел, как я сплю. И иногда что-то говорил. Но когда я просыпался, то его рядом не было. И слова не оставались в памяти. На коврике не было следов, ничего мне не оставлено. Значит, его не было. Я спрашивал маму: мог ли отец приходить к моей кровати во сне? Мама ответила, что она не знает. В детстве ее учил мой дед, что тени людей иногда приходят в мир живых, но это дается далеко не всем. Из одиннадцати поколений его предков в виде теней потом являлось всего двое. И она сама никогда не видела призраков.

Лео же сказал, что настоящие призраки встречаются действительно очень редко. Но некоторые люди удостоены такого Дара- когда они спят или болеют, душа их может покидать тело и путешествовать в мирах и местах. А они, проснувшись, думают, что им приснился чудный сон, что они были в Богораде, Астрахани и даже за Граничными хребтами. Только это им не снилось. Таких людей куда больше, но они обычно не знают о своем Даре. Еще есть Владеющие-прорицатели, которые не входят в транс, чтоб узнать будущее заказчика, а ложатся спать, и во сне узнают нужное именно так — уйдя путешествовать душой в поисках ответа.

Лео редко рассказывает так подробно, обычно он коротко поясняет что-то, или говорит про то, что об этом мне знать еще рано, но потом я это обязательно узнаю. А если я обижаюсь, что он откладывает ответ на потом, он поясняет, что обучение похоже на то, как мама готовит мой любимый пирог. Прежде чем я его поем, нужно его приготовить, поставить в печку и запечь. Вот тогда он будет вкусным. Если же я буду есть муку и воду с сырым мясом, то мне будет невкусно. Поэтому не проси кормить тебя сырым мясом, ты не кот и должен есть вареное или жареное.

Ну вот что сделаешь с таким котом?! Приходится ждать, хотя я бы хотел узнать все-все и сразу!

Лео сейчас со мной нет, он гуляет по саду и смотрит, нет ли чего ли кого опасного для меня. А на яблоню он не полез, ибо считает, что там мне ничего не грозит. Вообще для нечисти и нежити еще рано выходить на охоту, очень светло. Поэтому мне сейчас нечего бояться. Вот посижу еще и пойду обратно в дом. Я еще раз поглядел в ту сторону и начал спускаться. Я уже почти спустился, как левая нога соскользнула со ствола и — вот я уже на земле и оглядываюсь, не видит ли мама, как я шлепнулся. Приземлился я как раз на то место, которое сейчас и пострадает, потому что штаны лопнули по шву и скрыть это никак не удастся. Ой-ой! Но ничего, все же я встал и свободно пошел. А боль в том самом месте…Ну, она уже проходит, хотя это и ненадолго. Рядом очутился Лео, ткнулся носом мне в ногу и фыркнул, но говорить он ничего не стал. Это он так высказал свое неодобрение. Все-таки он очень умный — зачем ему говорить то, что сейчас мне выскажет мама, а потом Валерий, когда он придет с работы?

Хорошо, что у них сейчас в арсенале страшно много работы- наступила весна и опять может быть война с эльфами. Значит, патроны и снаряды потребуются в огромном множестве. Ой, это, наверное, я неправильно сказал. Может, надо сказать-в огромных количествах? Потому он может прийти совсем поздно и у него не будет времени меня поругать. А завтра тоже…

Но куда ж от мамы денешься, потому я повесил голову и медленно побрел к дому. Спешить мне совсем не хотелось. Так я и волочил ноги, как будто шел в Даммском параде Смерти. Мне про него рассказывала мама, а потом я и сам прочитал в книге. Это было давно, когда еще жил Гислер Черная Душа. Вот, когда он взял город Дамм, то потребовал, чтобы все знатные горожане явились к нему на близлежащий холм, с которого он руководил осадой. Кто придет первым-будет казнен, кто придет последним, будет тоже казнен. Вот люди Дамма и шли, стараясь никого не обгонять, но и не отставать.

Когда же они явились на холм, то подручные Гислера сразу же казнили тех самых первого и последнего. А дальше Черная Душа обратился к остальным и сказал, что они так долго шли, что утомили его ожиданием их прихода. Поэтому их тоже казнят. Так и произошло. Вот с тех пор и пошло такое название случаев, когда люди идут и оттягивают момент прихода. Когда я про это узнал, то сказал маме, что мне хочется пойти разрушить могилу этого Гислера и урну с его прахом выбросить в выгребную яму. Мама улыбнулась и сказала, что это уже сделали. Слишком много людей еще при жизни Черной Души хотели этого.

Дорога моя, как я ни удлинял ее, все же закончилась. Правда, мама сначала послала меня в сарай посмотреть, много ли еще дров осталось (это она мне кричала вслед), потому неприятный момент был оттянут. Но и это поручение закончилось, и теперь надо было говорить.