Сергей Юрьев - Вечность сумерек

Раим глянул на дверцу своего экипажа, и это отвлекло его от не слишком весёлых мыслей – герб рода ди Драев сверкал свежей краской на чёрной лакированной поверхности, напоминая магу о его титуле. Два с лишним года государь думал, какого герба достоин род ди Драев, и только прошлой весной вручил Раиму бараний рог и пурпурную ленту с надписью: «Магия – сила». Девиз сразу же привёл мага в полный восторг – и коротко, и звучит, и лучше не скажешь… А вот по поводу герба Раим довольно долго расстраивался, едва ему попадались на глаза чьи-нибудь лев, орёл или скрещенные мечи – пока имперский советник по геральдике лично не объяснил ему, что бараний рог олицетворяет упорство в достижении цели, беспредельную верность и силу духа.

Когда Раим уселся в коляску, настроение его улучшилось настолько, что он даже замурлыкал себе под нос какой-то фривольный мотивчик, но тут же осёкся, сообразив, что напевает запрещённую специальным императорским эдиктом песенку о том, как некий пьяный эрцог громко пёрнул в присутствии дамы, а та сначала сказала ему «Будь здоров!» и только потом поняла, что он вовсе не чихнул…

На самом деле всё обстояло не так уж и плохо – если снадобье подействует, то мона Кулина, несомненно, как давно уже обещала, похлопочет насчёт усадьбы, подобающей нынешнему положению Раим ди Драя, или даже небольшого замка неподалёку от столицы; а если снадобье, напротив, не подействует, то та же мона Кулина едва ли сможет ему навредить, поскольку без благосклонности императора она – ничто, пустое место, кукла плюшевая… Опасаться следует лишь одного – что её замысел будет раскрыт, прежде чем она вольёт в кубок государя драгоценное снадобье. Но это вряд ли… Скорее всего, император и моргнуть не успеет, как ни с того ни с сего проникнется безмерным обожанием к своей пассии – это чувство быстро проходит, но никогда не забывается, а если государю когда-нибудь изменит память, то опыт можно и повторить – в склянке не меньше полусотни драгоценных капель…

Капли дождя стучали по кожаному верху экипажа, копыта пары вороных выбивали неторопливую дробь по булыжной мостовой, мимо проплывали мокрые фасады особняков… И чем ближе был его собственный дом, тем мрачнее становился маг. Проклятый мальчишка, навязанный ему в ученики, с каждым годом, да что там годом – с каждым месяцем, с каждым днём становился всё несноснее и наглее. Была слабая надежда, что он ушёл к учителю фехтования, и можно будет хотя бы недолго спокойно посидеть в своём кабинете, не ожидая дурацких вопросов, на половину из которых можно было дать только такие же дурацкие ответы, а для второй половины ответов вообще не существовало. Раим и так платил учителю фехтования, какому-то бывшему наёмнику, двойную цену, чтобы тот как можно дольше держал при себе юного наглеца, и согласился бы добавить ещё столько же, если бы Хенрик вообще переселился в Оружейную Слободу. Да, благородным отпрыскам, не получившим наследства и не сумевшим выдвинуться при дворе, место в армии, на поле брани, в луже крови, пролитой за империю! Может быть, нанять пару негодяев, чтобы встретили мальчишку где-нибудь около моста через Айн? Нет – слишком опасно… А вдруг барон к нему приставил тайного блюстителя, и тот следит за каждым шагом юного наглеца? Это, конечно, вряд ли… Но рисковать не стоит. Чем ближе вершина, тем меньше доверяй тропе – так, кажется, сказал славный мудрец Кашим Каш, наставник прапрадеда нынешнего императора…

Чем ближе вершина… Можно идти к ней всю жизнь, обливаясь потом, а она так и останется за тридевять земель, ни разу не исчезая из виду. О! Мысль, достойная мудрецов древности, – это надо будет записать сразу же, как только под рукой окажется перо.

Он даже не стал дожидаться, когда лакей откроет перед ним дверцу, и распахнул её сам, как только экипаж остановился перед домом. Стражники, охранявшие вход, отшатнулись, когда грузная фигура мага с тяжёлым топотом промчалась мимо них. Раим стремительно, насколько мог, миновал короткий коридор, пересёк гостиную, зацепив полой своей мантии напольный канделябр, который едва не упал, и, на ходу нащупывая нужный ключ в связке на поясе, начал подниматься по лестнице, ведущей в кабинет. Но на пятой ступеньке ему пришлось замедлить свой бег – дверь была слегка приоткрыта, и это заставило мага вспомнить о чувстве досады, которое преследовало его каждый день уже более двух лет. Конечно, этот паршивец, племянник барона, снова торчит за его столом и копается в его бумагах, а может быть, и хуже того – лапает своими грязными руками бесценные альвийские магические предметы, артефакты, хранящие дремлющее могущество, до которого ещё предстоит добраться…

Так и есть!

Правда, за столом Хенрик не сидел – он стоял между двумя стеллажами и в одной руке держал Плеть, а в другой – Ларец, который Раим безуспешно пытался открыть несколько лет, но года три назад бросил это занятие, не сулящее скорого успеха. Как ни странно, Ларец был открыт, и от него исходило изумрудное искрящееся сияние.

– Ты! Это… – выдавил из себя маг, задыхаясь от гнева. – Ты это… Не смей!

– Что не сметь? – как ни в чём не бывало отозвался Хенрик. – Не сметь делать того, чего ты сам не можешь?

– Ты… Положи. Закрой. Что там? – Раим попятился и чуть не упал, споткнувшись о приступок двери, в которую только что вошёл.

– Интересно? – Хенрик издевательски ухмыльнулся. – Может быть, я тебе и скажу. – Он захлопнул ларец, и сияние исчезло.

– Ну, говори. – Маг слегка осмелел, увидев, что Ларец закрыт – если бы там оказалось что-нибудь вроде храпуна, от неосторожности ужасного мальчишки половина столицы вместе с императорским дворцом могли бы уже лежать в руинах. – Говори, зачем и как ты это сделал.

– Не так быстро, учитель мой, не так быстро… – С лица юного мерзавца не сходила самодовольная ухмылка. – Ты ведь не слишком охотно делишься со мной своими тайнами. Почему я должен даром открывать тебе свои? Разве дядя не требовал, чтобы ты не смел от меня ничего скрывать… А если я ему пожалуюсь? Просто скажу, как ты темнишь, и тебе не поздоровится, учитель.

Это была пустая угроза – за всё время, пока Хенрик жил в этом доме, барон ни разу не навестил своего племянника, а на приёмах во дворце, куда мага изредка приглашали продемонстрировать изысканной публике своё искусство, старательно избегал любых разговоров о своём родственнике, отданном в ученичество… Нет, барону на Хенрика, скорее всего, просто наплевать с высоты своего положения…

– Не смей пугать меня, щенок! – огрызнулся маг, но тут же смягчил тон – тайна открытия Ларца была хорошей платой за любые секреты его мастерства, тем более что малец постепенно и сам мог взять всё, что хотел: – Ну, и чего же ты хочешь?