Антон Леонов - Закат Фэнтея

– Да, Ваше Величество, план будет готов через час.

Урслан отметил, что это были первые слова начальника штаба непосредственно на Совете. Такой выдержке можно позавидовать.

– Твоя тентария, Лейгал, выступает к монастырю прямо сейчас.

– Я могу идти? – Лейгал двинулся к выходу,

– Властью главнокомандующего армией Светлой коалиции – Катор поднял руку. – Объявляю Совет законченным. Всем разойтись по своим подразделениям.

– Одну минуту. – Урслан отбросил шар в сторону, тот исчез, не пролетев и пары шаилей 17 17 Шаиль – устаревшая мера длины, равная 28 см. , оставив легкий дымок.

– Ты же сам кричал здесь о том, что пора кончать болтовню, а, маг? – Жестко заметил император.

– Я только хочу сказать, – Урслан также жестко отпечатал слова, – что готов, раз уж Фобиус обещал появиться с утра, оказать помощь заслону. Пока сумерки, и пока моя сила еще велика.

– Принимается. – Лицо императора просветлело. – Тогда отправляйся с Лейгалом.

– Хорошо.

– Разреши и мне сопровождать Повелителя Сумерек. – Тэмиаль вскинул глаза на Катора, ему при этом пришлось задрать голову, император-то был еще выше Урслана.

– Как хочешь, ты у нас вольнонаемный. – Катор даже рассмеялся, его настроение явно улучшилось. – Все, расходимся.

На выходе Тэмиаль догнал Урслана.

– Похоже на окончание бандитского сходняка.

Маг вопросительно посмотрел на него.

– Я о последних словах Его Величества.

– Ты знаешь, где Фобиус? – Видно было, что Урслан не обратил внимания на попытку сближения или сделал вид, предпочтя пока сохранить четкую границу в отношениях.

– Знаю, но не спрашивай меня, я не скажу.

– Мой брат боится быть обнаруженным. Это на него похоже, но я-то не Валкерк, мне ты можешь сказать. – Урслан улыбнулся самой открытой из своих улыбок. Его рука медленно проплыла перед глазами Тэмиаля. – Ты же друг мне, аловерк сур нариль . Скажи мне, где сейчас Фобиус.

Тэмиаль видел лишь глаза Великого Мага, серые зрачки со стальным блеском, они становились все больше, больше, сейчас они заслонят свет, еще немного, совсем чуть-чуть… Ильколиндалец встряхнул головой, длинный хвост волос перекинулся через плечо.

– Так, где же Фобиус? – Урслан панибратски хлопнул Тэмиаля по плечу. – Ты же скажешь мне, друг?

– Заклятие Очарования. – Глухо произнес Тэмиаль, но в следующую секунду его губы прорезала усмешка. – Я же эльф, ты забыл, маг, на нас эта дрянь не действует.

– Был небольшой шанс. – Недовольно бросил Урслан, но тут же повеселел. – Однако, все, что ни делается, все к лучшему. Валкерк вряд ли отыщет Фобиуса. Ведь этот «светлячок» поставил тебе в мозг какую-нибудь защиту, так?

– Хочешь проверить? – Лайн опустил руку на эфес меча.

– Нет. А ты собираешься поразить меня этой железкой?

– Это не железо.

– Да хоть «лунное серебро» со всей силой Ушедших Богов. Вы, говорят, им еще поклоняетесь в своем Ильколиндале.

– Это так. – Тэмиаль помрачнел.

– А знаешь, почему они Ушедшие? – Видно это была больная тема для Урслана, глаза его засверкали. – Они ведь не сами ушли, это мы их «ушли», вышвырнули! Ты знаешь об этом, эльф?

– Знаю. – Бросил ильколиндалец, зашагав прочь.

Урслан, крепче сжав в руке посох, пошел в другую сторону. Сближения не получилось.

Тентария Лейгала, мерной поступью выбивая из дороги клубы пыли, покидала лагерь. Наконечники копий, целый лес, устремленный в небо, сверкали в лучах клонящегося к закату солнца, и белели щетки гребней на шлемах, и белые короткие плащи покрывали складками спины, закованные в бронзу кирас и затянутые в многослойные кожаные панцири.

– Наристаны 18 18 Наристаны – дословно с ласконского «белые гребни». Тентарии в армии Ласконской империи различались по цвету плащей и гребней на шлемах. пошли. – Кивали им в след другие воины.

Многие вставали смирно, приложив ладонь к груди, провожали взглядами, понимали, куда те идут, прощались. Скорее всего, навсегда.

Император вышел проводить Лейгала, обнял его.

– Держись, сколько сможешь. Услышишь сигнал к отходу, прорывайся назад. – Катор отвел глаза. – Но раньше рассвета не жди.

– Я понял. – Лейгал вытащил из-под наруча свиток. – Если я не вернусь.… В общем, передай это Ликаде. Я давно написал, на всякий случай.

– Передам. – Катор забрал свиток. – Сражайся с честью.

Лейгал вскочил в седло, понесся вдоль марширующей колонны, за ним поспешила стайка шумных молодых адъютантов. Для многих из них это был первый бой, и им, потомкам знатных аристократических семей, было предложено остаться, дабы хоть немного увеличить их шанс на спасение в предстоящей бойне. Но никто не остался, несмотря на страх почти неминуемой смерти, ибо страх прослыть трусом в глазах товарищей, а главное в глазах своего тентарида, которого они считали почти равным Богу, был еще сильнее.

Урслан ехал поодаль на обычной лошади, не стал создавать фантом, чтобы не пугать других животных, да и людей тоже, непосвященному при виде этого странного скакуна точно станет не по себе. Волшебник всецело был погружен в свои мысли, до монастыря около двух суртаков 19 19 Суртак – устаревшая мера расстояния, равная 3,8 км. , есть время подумать. Никто не знал, о чем думал в этот момент Повелитель Сумерек, непреодолимое защитное волшебство, в которое, словно в кусок плотного сукна был обернут его разум, надежно хранило все тайны. Даже от самых близких, если бы они были.

Тэмиаль быстро шел справа от колонны, но, как он не спешил, с каждым шагом рослые воины обгоняли невысокого эльфа, уходили вперед. Мимо проскакал Лейгал, заметив Тэмиаля, поворотил коня и подъехал к нему.

– Тебе не угнаться за нами.

На губах Лейгала появилась усмешка, но она тут же исчезла под мрачным взглядом лайна.

– Верхом умеешь? – Лейгал посерьезнел.

– Да.

– Эй, – Тентарид обернулся к адъютантам, – коня ему, живо!

Тут же, не прошло и пары минут, Тэмиалю подвели гнедого скакуна. Эльф ловко вскочил в седло, сел прямо, как влитой.

– Теперь не отстанешь? – Рассмеялся Лейгал, хитро подмигнув лайну.

– Теперь – нет. – Учтиво улыбнулся тот, и подмигнул в ответ.

– Тогда вперед, Валкерк ждать не будет!

Император долго смотрел вдаль удаляющейся тентарии, до тех пор, пока ее сияющий металлом хвост не скрылся за холмами. На душе было муторно и неспокойно, тяжеленный камень давил на грудь так, что становилось трудно дышать. Катор никогда особенно не задумывался о количестве погибших, перемолотых во многих сражениях, некоторые из них происходили по его воле, другие были ему навязаны. Бывало, он проигрывал, но чаще – побеждал. А теперь?

Эта война утомила, издергала его, нервы, казалось не уступающие в прочности корабельным канатам, сейчас натянулись до предела, того гляди лопнут. Последняя, решающая битва. А сил уже не осталось. Дожить бы до утра.