Дэвид Нездешний - Бегство

Тем временем поединок начался и во дне сосуда был открыт узкий клапан. Водички в нём плескалось совсем немного. Противники сурово пожали друг другу руки, глядя в упор немигающими глазами. Как тот, так и другой взгляд излучал непоколебимую уверенность. Только у Тролля это была твёрдость человека, привыкшего побеждать и получать всё, чего он хочет. А невозмутимый здоровяк попросту не сомневался в том, что сумеет уделать самодовольного выскочку.

– Я сражаюсь без оружия, – кивнул верзила на внушительный клинок Тролля, – Ведь могу и зашибить случайно насмерть.

Сын городничего язвительно ухмыльнулся, отвечая здоровяку презрительным взглядом, молча отстегнул ножны и передал их вынырнувшему из толпы дружиннику. Немного помедлив, стянул с себя кольчугу и камзол и аккуратно сложил у края круга. Могучий торс Тролля обливался струйками жаркого пота, вызвавшего осторожные усмешки в толпе зевак, никогда не понимавших для чего таскать на себе груду металла в такую духотень.

Оба борца предупреждающе подняли руки, внимательно следя за каждым движением противника. Плотная людская масса, окружавшая их, широко расступилась, давая место для поединка. Крепкие, мускулистые руки вцепились в такие же здоровенные плечи. Ноги прочно упёрлись в песок, взрыхляя из без того перепаханную за день поединков площадку. Капля за каплей утекала вода, звонкими шлепками приближая чей-то триумф и чьё-то поражение. Но никто из двоих борющихся в поту силачей пока не мог хоть сколь-нибудь серьёзно пошатнуть другого.

Оба вцепились в могучие плечи друг друга, вкладывая всю свою немереную силу в один сокрушающий бросок. Но как ни тщились пыхтящие от натуги борцы, как не ухищрялись, ни один из них не мог одолеть противника. Широченные ладони железной хваткой сжимали разгорячённые, обливающиеся потом тела. Хладнокровные, почти ледяные взгляды сошлись в своём собственном поединке, подвластном лишь силе характера, а не стальным мускулам. Два жестоких луча – презрение и ненависть, не отрываясь, били друг в друга. Теперь даже бледная чужеземка поняла, что борцы вовсе не случайно встретились сегодня в «дружеской» схватке, а знали друг друга давно. И не с самой лучшей стороны…

И вот, наконец, когда последняя капля воды звонко плюхнулась на землю, возвещая своим пением о конце поединка, Тролль растянулся на сыпучем песке на обеих лопатках. А победитель гордо поставил ногу ему на грудь. Не церемонясь, он попросту перебросил противника через себя, выиграв этим усилием тяжёлую борьбу.

Окружающие ротозеи в страхе замерли, ожидая последующих событий. Никто не мог позволить себе даже слишком громкого выдоха. Произошло ужасное – городничий сын проиграл какому-то простому мужику. А значит, за его свободу, если не жизнь, никто не дал бы и медяшки. Любопытный люд искренне радовался, что никто не рискнул делать ставки на этот бой.

И в наступающей тишине – шум остальной ярмарки казался каким-то далёким и почти неслышимым – раздался яростный вопль Тролля:

– Он боролся нечестно! Ко всем зорнам! Он сделал подножку! Ты сподличал, презренный смерд [6] Смерд – презрительнее обращение знати к простолюдинам в Британии. В отношении свободных людинов используется в ситуациях, когда тот совершает «подлый» поступок, например жульничает. В остальном же со стороны знати подобное обращение допустимо только к подневольным батракам. !

Сын городничего отнюдь не жалел потерянных денег. И даже не так болезненно терпел поражения – Тролль умел проигрывать, хотя состязания в силе и были его коньком. Он не мог смириться с победой над собой этого человека. Человека, над которым он сам лишь хотел посмеяться, ввязавшись в поединок. Медленно и без того красная физиономия Тролля наливалась свинцом. Его враг, именно так он готов был назвать могучего верзилу, показал всё своё торжество одной кратковременной вспышкой в глазах, едва ли замеченной раззявившей рты толпой. Когда победитель убрал с его груди тяжеловесную ногу, лицо здоровяка уже обрело выражение будничного равнодушия, как будто он столкнулся со средним противником, одним из многих, справиться с которым ему не составило особого труда. Его хладнокровие просто взъярило наследника городничего.

– Подножка! Все же видели, что была подножка! – не унимался Тролль.

На что здоровяк спокойно ответил:

– Подножка не запрещается правилами борьбы.

Он, как и зрители, знал, что никакой подножки не было, но не решился обвинять отпрыска городничего во лжи. В конце-концов, жалкие попытки оправдаться ущемляют только достоинство проигравшего. Хватит с него и одного поражения на этот день.

Тролль, скрипя зубами, убрался восвояси и даже заплатил верзиле проигранное золото – серебра у него при себе не оказалось, городничий сын привык рассчитываться «чистой» монетой. Но, уходя, пробурчал что-то о незаставящем себя ждать возмездии. Здоровяк только хрипло усмехнулся в ответ. И толпа, вторя ему, разразилась презрительным хохотом. Хотя все и побаивались Тролля, но каждый понимал, что сегодня вся его месть обратится только против нахального борца. И потому от души давали волю грубым насмешкам и подколкам. Хотя нескольким, самым острым языкам, их язвительность стоила крепкой порки. Блистательная дружина Кэлара заставила наглецов поплатиться за грубые речи.

А верзила, довольный собой, припрятал золотой в кошелку и принялся снова громко зазывать народ. Но после недавнего представления, у окружающих зевак отпало желание меряться силой с победителем лучшего борца города. Никто не сомневался в своём поражении, но более того не хотел терять свои деньги. Мало кому из присутствующих могла прийти в голову мысль выбросить драгоценное серебро на ветер просто ради забавы.

День клонился к закату. Здоровяк без дела расхаживал туда-сюда, играя бугристыми мускулами и перешучивался с наиболее крепкими из зевак, в надежде спровоцировать их испытать свою силу. Однако, ему повезло опрокинуть лишь ещё пару соперников, не видавших поражения Тролля. Вскоре желающих и вовсе не стало и люд потихоньку стал расходиться, понимая, что потехи больше не будет.

Тогда один человек осмелился откликнуться на вызов здоровяка. Им оказалась златовласая красавица, двух дюжин лет без трети, с загадочным проницательным взглядом небесно-голубых глаз и тонкими нежно-розовыми губами, сложившимися в неком холодном подобии улыбки.

В голове пройдохи уже созрел подходящий обман. Она не могла состязаться с таким мордоворотом в грубой силе. Нечего было и думать пытаться поднять эту мясистую гору мышц. Значит, придётся действовать, как обычно, хитростью…

Странница подошла поближе к верзиле, внимательно оглядывая его с ног до головы. Черные, как смоль волосы, изумрудные глаза, мощные скулы, широкий открытый лоб и большой прямой нос с благородной горбинкой, под которым красовались короткие черные усы. Губы тонкие, поджатые, зубы ровные и белые, упрямый подбородок, говорящий о твердом характере этого человека, который подтверждал также и суровый гордый взгляд, сразу привлекший внимание молодой красавицы. У борца была очень жесткая, местами обожженная кожа с бронзовым загаром. И все же этому мужественному облику кое-чего недоставало – слишком уж простодушным он казался, а значит, вряд ли был достаточно сообразителен и, скорее всего, отличался легковерностью. И сметливая пройдоха решила этим воспользоваться.