Евгений Щепетнов - Инь-Ян. Против всех!

Остановили. И прямо с лета.

Это не был кто-то из первых монстров, лишивших Сергея транспортного средства, – на голове не было венчика щупальцев. Зато глотка была качественной, такой, какой и положено быть глотке инопланетной твари, выжившей в невероятной конкуренции со всеми возможными живыми машинами-убийцами, заполонившими океан этого мира. Океан, похожий на тот, какой был на Земле миллионы, сотни миллионов лет назад, из которого вышла на сушу вся земная фауна.

Сергей буквально воткнулся в смрадную глотку, тут же обхватившую его кольцом могучих глоточных мышц, не давая выскочить обратно с помощью сотен зубов-крючков, расположенных так, что двигаться можно было только в живот, и больше никуда. Стоило жертве попробовать выскочить из пасти гада, как крючки поднимались под углом, будто лезвие перочинного ножа, и рассекали, цепляли плоть жертвы, не оставляя несчастной ни малейшей надежды на спасение!

Руки мгновенно трансформировались в нечто, подобное стальным крюкам, крюки впились в упругую, резиноподобную плоть глотки. Сергея развернуло, крюки пропахали по сочившейся кровью белой субстанции около полутора метров, и человек повис, сжимаемый могучими глоточными мышцами. Они сдавливали с такой силой, что едва не трещали кости, а мелкие зубы – которые мелкими можно было назвать только по сравнению с основными зубами – попытались пробить, проколоть уплотнившийся до стальной твердости хитин, скрипевший, трещавший, но удерживающий дьявольский напор.

Сергей убедился, что крюки держат прочно, освободил один из них, повиснув на правой руке и сделав из крюка подобие серпа с бритвенно-острым краем, начал кромсать вокруг себя все, до чего мог дотянуться, наполняя глотку кусками вырезанной плоти, кровью и матом, который исторгала его нечеловеческая глотка.

Дышать стало трудно – то немногое количество воздуха, что проходило в пасть монстру (видимо, тот все еще плыл по поверхности моря), было совершенно испорчено вонью хищника, и Сергей задыхался, откашливался, выплевывая слизь и морскую воду, залившуюся в легкие во время подводного плавания.

Хищник ревел низким басом, граничащим с инфразвуком, и немудрено – когда у тебя в глотке сидит некая тварь, кромсающая эту глотку острым серпом, завопишь так, что эта самая тварь едва не оглохнет.

«Тварь» не оглохла, ведь уши ее были закрыты клапанами, но висеть внутри пионерского горна, увеличенного в тысячи раз, было и в самом деле не особенно приятно. Или, скорее, совсем неприятно. Особенно когда этот «горн» попытался избавиться от застрявшей в горле «гадости», надеясь, что эта «кость», застрявшая в глотке, выскочит вместе с содержимым желудка. Проще сказать – монстру пришлось исторгнуть мерзкую тварь, которую опрометчиво решил сожрать.

И вот тут уже стало совсем гадко. Полупереваренные куски непонятного мяса (шкурки, щупальца, показалось даже – человеческая нога!), желто-зеленая вонючая слизь, и все это едкое, жгучее, обжигающее – особенно когда смрадный «коктейль» касался нежных розовых жабр метаморфа. А кроме как жабрами дышать было нельзя – кроме всего прочего, монстр, похоже, решил нырнуть поглубже. «Суп» из содержимого желудка и морской воды не располагал к свободному дыханию водных тварей.

Зубы, которые удерживали добычу, спрятались в плоть, хищник еще потужился и выплюнул Сергея, как заядлый курильщик, отхаркиваясь, выплевывает содержимое сопливой носоглотки.

Хрррр… тьфу!

Плевок был такой силы, что человек полетел вперед со скоростью разогнанной винтом торпеды.

И вовремя. Из темной глубины поднялась огромная тень, «курильщик» был мгновенно перекушен пополам и повис судорожно вздрагивая, как мелкая плотвичка в зубах столетней щуки, чудом избежавшей сетей рыбаков.

Монстр-победитель медленно и задумчиво заглотил многотонную «котлетку», подправляя ее путь толстенными щупальцами, покосился на оцепеневшего от страха Сергея желтым глазом размером с небольшой двухэтажный коттедж и так же медленно, плавно начал погружаться в пучину, из которой и появился, заинтересовавшись громкими воплями Сергеева недруга. Что ему мелкий человечек, когда он только что сытно пообедал? Что ему какая-то мелкая инфузория, если в желудке сладко переваривается свеженький «стейк», сочащийся вкусной теплой кровью!

Веретенообразная фигура, расцвеченная огоньками, как прогулочная яхта, уходила в глубину, будто тонула под собственным весом, и Сергею вдруг вспомнился старый фильм по Жюлю Верну, «Наутилус», – существо очень было похоже на легендарную подводную лодку, созданную воображением фантаста. Вот только превосходило лодку в размере в несколько раз.

Этот монстр был в несколько раз больше, чем те, что встретились Сергею в начале морского «путешествия». Больше обоих – вместе взятых.

Сергей огляделся – вокруг никого, ни одного живого существа, и только на пределе видимости, метрах в пятидесяти, мельтешили неясные тени – видимо, все живое разбежалось в тот момент, когда появился Император Глубин. И землянин очень хорошо их всех понимал. Он и сам убежал бы, что было сил, увидев эдакую-то страхоту!

Наконец-то осознав необходимость как можно быстрее покинуть этот «дружелюбный» мир безмолвия, Сергей ударил хвостовыми плавниками, набирая ускорение, и заскользил в толще воды, по пологой восходящей забираясь все выше и выше, туда, где колыхались волны и сквозь прозрачную как стекло воду подмигивали яркие звезды, сияющие, как фонарики елочной гирлянды.

Путь до скал Сергей проделал почти без приключений, если не считать нападения стаи непонятных пираньеобразных гадов, с огромной скоростью выскакивающих откуда-то из-за спины. Гады с ходу хватали человека за ноги, за бока, их кривые острые зубы скрежетали по хитину, твари отскакивали в сторону и снова уносились вдаль, молниеносные и неуловимые, как пули, выпущенные из ствола крупнокалиберного пулемета.

До самой последней секунды, до тех самых пор, пока Сергей не выбрался на плоский столоподобный камень у пирамидообразной скалы, мелкие хищники пытались пообедать человеком, их не останавливало даже то обстоятельство, что острые «серпы» потенциальной жертвы сумели располосовать с десяток соратников, благополучно упокоившихся в желудках более удачливых коллег и чужаков рыбьего племени, снова кишевших вокруг, как головастики в теплой летней луже.

Плоский камень, а точнее – скала размером сорок на сорок шагов – возвышалась над поверхностью моря метра на полтора, и Сергею пришлось разогнаться как следует, чтобы, выпрыгнув из воды, как летучая рыба, с ходу уцепиться пальцами-серпами за край гладкой, отшлифованной волнами базальтовой плиты.